Под стук колес. Дорожные истории

И все это время в комнате у мамы было тихо.

Как вы понимаете, в данном случае искать было вообще негде. Версия могла быть лишь одна: дочь из-за неприязненных отношений организовала устранение матери, а затем сочинила такую вот сказочку.

Но… Во-первых, все опрошенные соседи в один голос говорили, что мать и дочь любили друг друга, ссорились, конечно, но по чисто обычным поводам: то дочь поздно придет домой из ночного клуба, то экзамен не сдаст… А вообще жили дружно.

Во-вторых, против моей версии о причастности дочери было следующее обстоятельство. Училась дочь в педуниверситете на коммерческой основе, и вот мама ее поэтому и работала в двух местах – зарабатывала деньги дочке на учебу.

Так что мама была как бы жизненно необходима…

Ну, и в третьих, сами обстоятельства исчезновения были слишком странными. Если бы дочь придумывала, то гораздо проще было сказать, что мама утром на работу ушла, а вечером – не вернулась. А так…

Согласитесь – дикая ведь какая-то история!

Я сидел над делом, ломал голову, и думал, что какая-то полоса невезения пошла – два дела подряд, и оба о каких-то невероятных исчезновениях людей… Сначала Мухин, теперь вот Козина… И вдруг меня осенило: как же я не обратил внимания сразу – и Козина, и Мухин работали в одном кооперативном доме! И жили в домах напротив друг друга – помните, я обращал внимание, что у дома пять по Мичуринской и дома три по Саженной был общий двор?

Что же получается? Два немотивированных, крайне странных исчезновения, и произошли рядом, буквально в десятке метров друг от друга? Я имею в виду, что если Мухин исчез в момент, когда шел мимо торца дома пять, то по прямой от угла дома до подъезда с квартирой, где жили Козины, от силы метров пятнадцать?

Я взял два листа бумаги, на одном написал «Мухин», на другом – «Козина», и принялся записывать на этих листах обстоятельства, связывающие оба исчезновения.

Скоро я мог прочитать и на том, и на другом листе следующее.

И там, и там не прослеживалось явного мотива. Ни для убийства, ни для исчезновения по желанию пропавших. И в первом, и во втором случае обстоятельства исчезновения были слишком уж необычными.

Положим, Козина могла мешать – она ведь бухгалтер. Но как можно осуществить устранение человека ночью, при бодрствующем свидетеле, прямо из постели, в которой пропавшая спала?

А вот Мухина можно было устранить! Теоретически у глухой стены могли быть люди, которые возвращающегося домой Мухина оглушили, оттащили и уложили, ну, скажем, в багажник машины. И потом… Да мало ли какой вариант можно придумать – ведь пропал-то сантехник на безлюдной улице, поздно ночью!

Но в том-то и дело, что безлюдной… Ведь компания прошла здесь всего от силы пять минут назад, и никого троица друзей пропавшего не видела.

Второе обстоятельство, связывающее оба исчезновения, причем – железно связывающее: время и место.

И в первом, и во втором случае – глубокая ночь. И в первом и в во втором случае – все крутится у дома номер пять.

Но к а к осуществилось само исчезновение – было не просто неясно – не было вариантов, о б щ и х для обоих случаев.

Да что там – общих! Варианта второго исчезновения не было вообще. Никакого!

Эти два дела почему-то крепко зацепили меня. И я не хотел откладывать их в сторону. Ну, не хотел – и все!

Я, наоборот, решил копать, и копать как можно глубже. И пригласил к себе участкового уполномоченного старшего лейтенанта Толю Голдобина. Это на его участке располагались оба дома, фигурирующие в моем расследовании.

Инженер Курочкин Олег Семенович

Да, причин для развития крайней степени желчности, как видите, у меня было достаточно.

Но дальнейшие события имеют начало как раз в том, что я отношу к обстоятельствам приятным.

А именно. Все началось с моего нового жидкокристаллического телевизора. Точнее даже, не с него, а с красного огонька.

Все телевизоры имеют блок питания, который инструкция рекомендует держать в режиме ожидания. Проще говоря, телевизор рекомендуется не выключать из сети кнопкой на корпусе аппарата, или выдергивая штеккер электропитания из розетки, а выключать при помощи пульта управления.

При этом электроэнергия подается телевизору, но только лишь на блок питания. А внутренние блоки обесточены.

И вот о таком режиме ожидания свидетельствует красный огонек, горящий на корпусе телеагрегата.

У меня он горел ярко, и когда я ложился спать на диван, огонек оказывался прямо напротив моего лица: телевизор располагался у противоположной стены, и нас отделяло друг от друга всего метра три.

Слева от дивана было окно и дверь на балкон, а справа – шифоньер с антресолями. Ну, а телевизор у меня был как бы встроен в густоту настенных полок с книгами и видеокассетами. Здесь же стоял сервант с посудой.

Однажды ночью я проснулся и увидел, как на моих глазах алый огонек сначала как бы раздвоился, а потом один остался на месте (на телевизионной панели), а второй сначала медленно, а потом все убыстряясь двинулся прямо ко мне.

И остановился в полуметре от дивана, на расстоянии примерно вытянутой руки.

Я почему-то не испугался, а по-прежнему лежа в постели, протянул руку к огоньку, стараясь коснуться его. Но огонек словно бы не желая даться мне, отплыл назад.

Я убрал руку – огонек приблизился. Я протянул руку – он отдалился.

Тогда я просто повернулся на другой бок и как-то сразу заснул.

На следующую ночь я опять проснулся. Огонек вновь приблизился, но тут мне в глаза бросилась некая несообразность в комнате. Заключалась она в том, что с антресолей шифоньера, с многочисленных книжных полок свисали вниз как бы гирлянды какого-то растения с жирными темно-зелеными листьями. Словно все стены моей комнаты были покрыты плющем, только рос он не снизу, а словно бы из стен, спускаясь плетями вниз. От всего, что могло дать растению опору: картин на стенах, оконной гардины.

Почему-то я не испугался, не удивился, отметил про себя эту странность и вновь, повернувшись на другой бок, уснул.

Утром я все хорошо помнил. И меня поразило следующее обстоятельство. Ведь в комнате темно, откуда я знаю о цвете листьев растений и о том, что листья эти – «жирные и темнозеленые»?

И именно это совершенно успокоило меня. Я подумал, что это действие моего подсознания – или, говоря по-простому, привиделось мне все это – вот и все! Я был просто убежден в этом.

То, что произошло следующей ночью, поколебало меня в убеждении.

Снова глубокая ночь, снова я проснулся. Вновь рядом висел алый огонек, а стены покрывали вьющиеся темнозеленые стебли.

Но теперь и пол был покрыт странными жирными на вид и крупными листьями, причем среди них копошились какие-то существа, похожие на муравьев, но каждое размером с мой большой палец. И они что-то делали – то ли строили, то ли кушали…

Этой ночью под моим балконом горел уличный фонарь, и комната была наполнены рассеянным сумеречным светом, так что я ясно видел все, что теперь описываю.

И я впервые подумал, что попал в какой-то другой мир. Это не наваждение. И мне на этот раз почему-то вовсе не хотелось потрогать что-нибудь из этого мира пальцами.

Но я по-прежнему ничего этого не боялся. Так что опять полюбовался на иную жизнь, повернулся на противоположный бок и крепко уснул.

Ничего не забыв поутру.

Наверное, самое поразительное зрелище ожидало меня на следующую ночь. Я проснулся как бы в толще воды.

Но кожей не ощущал ее. А с другой стороны, вот она, точнее я в ней. И вода эта освещена слабым светом, и в ней, медленно шевеля полупрозрачными плавниками, плавали крупные, в человеческую ладонь, ярко-алые рыбы.

Я видел их во всех подробностях – спинка каждой густо красная, с боков они алые, а внизу брюшка имели как бы желтоватый оттенок, с которым контрастировали опять же алые плавники.

Я пытался, протянув к ним руку, коснуться хотя бы одной пальцами, но рыбы медленно, как бы с достоинством, отплывали в сторону.