Под стук колес. Дорожные истории

Вода была неподвижна, снизу от пола моей комнаты вверх тянулись водоросли.

И я опять ничего этого не боялся и ничему не удивлялся…

Следующей ночью я, проснувшись, вновь оказался в комнате с растениями, копошащимися среди растений «муравьями». Но на этот раз они были не одни.

На углу длинной тумбочки с телевизором, прямо возле красного огонька, возился человечек.

Я как бы видел, что он что-то делает, что смотрит на меня и хихикает при этом, но вот лица его я рассмотреть не смог. Вот ощущение хихиканья и гримасничанья у меня было, а какое у него лицо – не знаю. Но я явственно видел, что он в костюме сродни камуфляжному – если нарядить в камуфляжку существо размером с раскрытую ладонь взрослого человека, то вот это и будет т о, что я видел.

Странно, но и тут я не удивился, а повернулся на бок и спокойно уснул.

Как раз в эти дни я взял за привычку после ужина стоять у окна кухни и наблюдать за жизнью во дворе и в доме номер три, что прямо напротив моих окон.

Сумерки сгущались, сначала зажигались огни в окнах третьего дома, позже – уличные фонари.

Но это уже – в наступившей полной темноте. После этого я шел в комнату и либо смотрел телепередачи, либо читал очередную книгу.

Как-то раз, когда уже перед сном я лежал на диване и читал книжку, во дворе раздалось громкое пение – какие-то пьяницы летом упрашивали «мороз не морозить их»…

Я вышел на кухню, подошел к окну и увидел прожигающего жизнь нашего сантехника Мухина. Длинный, нескладный, словно жердь из плетня, он вместе с несколькими собутыльниками шел наискосок через двор от своего дома. Эта компания как раз и пела пьяными голосами, и я, вспомнив, как этот живущий в пошлой безмятежности человек делал мне ремонт трубы в ванной, желчно сказал вслух:

– Ну, сволочь! Что б ты издох, гад!

Но Мухин не издох, а продолжал движение по своим делам вместе с дружками, а я символически сплюнул на пол и пошел в комнату, где меня ожидал, ярко светя красным огоньком, телевизор.

Примерно через неделю, а может быть – и поболее, когда я стоял у кухонного окна, а заметил идущую, наверное, с работы нашу бухгалтершу Любовь Петровну Козину.

Одетая в красивое платье и алую курточку, она несла в руках полные пакеты и спешила домой.

Я же, вспомнив, как эта на вид вполне интеллигентная дама крепким матом обкладывала меня на собрании жителей нашего дома, сплюнув, со злостью сказал:

– Вот зараза! Пропади ты пропадом!

И сплюнул еще раз. И пошел к приветливому красному огоньку.

Рассказываю об этом, потому что через несколько дней ко мне вечером пожаловал наш участковый старший лейтенант Голдобин. И принялся расспрашивать, не видел ли я такого-то и такого-то дня что-нибудь подозрительного во дворе.

Я честно рассказал обо всем увиденном мною вечерами у окна за последние дни в нашем дворе. Кто проходил, когда, с кем…

Со злорадством упомянул и о пьяной компании нашего сантехника, кажется – и о бухгалтерше Любе.

И вовсе не придал этому визиту никакого значения. Даже не поинтересовался, в связи с чем меня расспрашивает работник милиции.

Но его ведь интересовало что-то особенное, что бросилось мне в глаза?

А ничего особенного я ведь и не видел!

Старший оперуполномоченный угрозыска Уткин С. Н.

Толя Голдобин, участковый, обслуживающий участок с улицами Саженной и Мичуринской, был человеком добросовестным. Он работал здесь уже не один год и потому неплохо знал жителей своего микрорайона.

Когда я спросил его в частности, каков здесь контингент, он принялся назубок сыпать цифрами: столько-то ранее судимых, столько-то – наркоманов, столько-то неблагополучных семей, а также…

– Погоди, – перебил я его. – Я не об этом. Ты мне скажи – ты в домах третьем и пятом давно был?

– Это по Саженной и Мичуринской которые? – ответил мне Толя. – Да нет, недавно, вот третьего дня по одному запросу работал, был в третьем доме в квартире 18… Тебя что интересует конкретно?

– Конкретно, Толь, интересует, что, например, говорят жильцы об исчезающих у них во дворе бесследно людях. А также – по ночам из квартир! И говорят ли вообще?

Толя усмехнулся и закурил.

– Ну, что говорят… – Он выпустил кольца дыма и нахмурился. – Знаешь, особенного ничего и не говорят. Я к тебе, между прочим, сам хотел зайти. Потому, что узнал об исчезновениях именно, что от людей. А ты меня до сих пор не то, что не привлек к розыскным работам, а даже и в известность не поставил…

– А ты ежедневные сводки происшествий не читаешь? – ответил я. – Я ведь все сведения от себя в сводки аккуратно подаю. А что тебя не привлек – так не было необходимости, Толя. До сегодняшнего дня я думал, что сам справлюсь. Исчезновения какие-то тупые… Понимаешь, два случая в этих домах. И какие-то скользкие случаи.

– Ты чего имеешь в виду? – насторожился Голдобин.

– А то, что как только начинаешь искать общее между ними, оно вроде и есть, а вроде, как и нет! Один – мужчина, вторая – женщина. Один – сантехник и пьянчуга, вторая – бухгалтер с высшим образованием и чуть ли не образцовая мать.

Первый исчез во дворе, то есть на улице, вторая – чуть ли не из своей постели, то есть – в квартире.

– Ну, и что между ними общего?

– Да ты понимаешь ли, чутье мне подсказывает – связаны эти исчезновения друг с другом.

– Да чем, Серега? Чем они связаны?

– Необъяснимостью, Толя! И местом – дома стоят на расстоянии трех десятков метров друг от друга, и двор у них общий! Это первое. Нет никаких причин для исчезновения ни у Мухина, ни у Козиной! Это второе! Нет врагов, нет… ну, не понимаю я, кому мог помешать тот же Мухин! Так что говорят соседи?

– Да я ведь специально не расспрашивал, ты же меня не нацеливал на поиски. А говорят, как и положено говорить после всей чернухи, что народ видит по телевизору. Мухин, говорят, по пьянке упал в какой-нибудь колодец теплотрассы и загнулся там. А Козина – бухгалтер, причем на двух работах, так что людям с ней все понятно – проворовалась и ее грохнули…

Так что особого интереса у людей их исчезновение не вызвало. Хотя по-человечески жалеют, конечно…

– Значит так, Толя! Ты обойди всех жильцов обоих домов. Поговори – может быть, они что-то видели странное, что вызвало их недоумение, что ли… Ну, не знаю я! Спрашивай, не слышали ли от пропавших чего-нибудь – угрожал им кто-то, не было ли у них проблем на работе, ну, придумай сам!

– Придумай, придумай! Тогда давай мне розыскные дела, я посмотрю, у кого ты уже побывал и о чем говорил. И сориентируюсь.

Я же говорил, что Толя Голдобин – человек добросовестный.

Сам я решил проверить версию – а что, если не было никакого злоумышления против обоих, а просто они сами имитировали исчезновение? В частности, исчезли вместе, предварительно сговорившись? Ведь оба работали в правлении кооператива дома номер три? Козина начисляла заплату Мухину, он деньги получал у нее же… Мало ли, какие их могли связывать отношения?

Но сначала я решил проверить финансовые дела на фирме, где работала Козина.

Фирма называлась «Попутного ветра» и занималась организацией туристического отдыха в нашем регионе. Это санатории края, дома отдыха и турбазы Горного Алтая. Учреждение было небольшим, штат не достигал и десятка человек, Козина была единственным бухгалтером.

Прежде, чем идти в этот самый «Попутный ветер», я зашел в районную налоговую инспекцию и взял с собой их представителя. Налоговики – народ занятой, но как только я ознакомил их вкратце со своей проблемой, стоило им лишь узнать об обстоятельствах исчезновения, как они заинтересовались. Я, как вы понимаете, специально нагнал жути и интереса, рассказывая примерно в таком ключе: «Стояла ночь, тишина, из комнаты пропавшей не доносилась ни звука. Дочь заглянула, подошла к постели матери, посмотрела – мама крепко спала. Когда же через полчаса дочь во второй раз зашла к маме в комнату – постель оказалась пустой. Все! Исчезла!!!»

Любопытство – великая вещь. Сразу же нашелся налоговый инспектор для проверки фирмы «Попутного ветра» и финансовых дел жилтоварищества дома номер три. Я попросил осуществить проверку с единственной целью – не было ли каких-нибудь оснований для исчезновения Козиной? И, в частности – не пересекались ли интересы Козиной и Мухина?