Оценить:
 Рейтинг: 0

Выстрел в зеркало

Год написания книги
2006
<< 1 ... 9 10 11 12 13 14 15 >>
На страницу:
13 из 15
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

На всех этапах обучения специально обученные врачи следят за индивидуальным состоянием каждого бойца во время тренировок. Часто бывает так, что курсанта «снимают с дистанции» даже вопреки его воле. В ряде случаев человек отчисляется, иногда – направляется на лечение. Потом он получает шанс вновь начать тренировки, но обязан вернуться на «исходную», все упражнения повторяются, как будто курс пошел заново.

Курсантов учат подолгу находиться в воде. И тут самая большая опасность – гипотермия, переохлаждение организма. Когда температура тела опускается ниже тридцати четырех градусов по Цельсию, человек испытывает амнезию, его речь становится невнятной, малоразборчивой. При тридцати трех наступает апатия, курсант уже почти не двигается. При тридцати двух – оцепенение. Если продолжать дальше, сердце может остановиться в любую минуту. Существуют нормативы, сколько должен выдерживать «тюлень» в холодной воде. Врачи контролируют температуру тела курсантов. Те, кто слишком быстро «остывает», не способны долгое время пробыть в ледяном океане. Они отчисляются.

Применяются так называемые «пытки волнами». Молодые курсанты по команде инструктора заходят в океан, цепью. Встают так, что накатывающиеся волны покрывают их с головой. Так – пятнадцать минут. Потом маленькая передышка – пять минут на берегу, на пронизывающем насквозь ветру. И снова в океан, опять на пятнадцать минут. Это упражнение может продолжаться часами. На берегу врачи измеряют пульс курсантов, проводят проверку памяти. Если человек «тянет» – его снова отправляют в воду.

Есть много способов довести соискателя до решения отказаться от дальнейшего тренинга. Не выдерживают до пятидесяти процентов из тех, что изначально подавали заявки на службу в SEAL. Они знают, что могут уйти в любой день. Многие пользуются этим правом.

Те, что остаются, переходят на следующий этап, основные курсы. Теперь боевых пловцов учат пользоваться оружием, подводным и надводным снаряжением, различными техническими средствами. Ну, и конечно, начинается отработка навыков рукопашного боя, появляются более «интеллектуальные» упражнения, нежели муки первого этапа, «пытки тела». Теперь «тюлени» изучают способы проникновения на объекты, снятия часовых, маскировки и тому подобное.

Затем – эвакуация с берега и из моря после выполнения задания. Парашютная подготовка. Радиодело, мины, подрывной курс, средства передвижения под водой, разнообразные буксировщики, умение пользоваться прицелами всех модификаций: инфракрасными, лазерными, оптическими.

Надо ли перечислять дальше? – спросил капитан Мясников. – Я всего не видел, мне в полном объеме показывали только курс по отсеву новичков. Точно так же, как мы демонстрировали американцам только базовые компоненты. Нечего «ноу-хау» раскрывать. В общем, многое из того, что делают они, есть и у нас. Сами проходили…

– Любопытно, – пробормотал лейтенант Запорожец.

– Что, Шумахер, расхотелось идти в «тюлени»? – хлопнув его ладонью по спине, засмеялся капитан Мясников. – Ничего. Освоишься. У нас тоже весело.

– Любопытно то, что это – спецназ США. К тому же морской. В ВДВ примерно так же новичков отсеивают. Чуть ли не один в один!

– Так и должно быть, – заметил майор Казаков. – Да, ты прав, Василий, страны разные. Спецназ тоже по задачам отличается. Но схемы подготовки профи высочайшего уровня во многом похожи. Везде нужны фанатично преданные своему делу люди. Потому соискателей проверяют на «излом».

– Меня в ВДВ заставляли с гранатой без чеки нырять в огромную яму с грязью, – вспомнил Василий. – Инструкторы говорили: всплывешь раньше чем через минуту – гранату можешь себе в зад запихнуть. Я чуть эту самую «лимонку» на боевом взводе в морду инструктору не запустил!

Спецназовцы засмеялись.

– Тебе не одному перепадало! – признался Конь. – Помню, когда первый раз бежали кросс на двадцать пять километров, а на плечи навалили боевое снаряжение, тридцать килограммов, я чуть не сдох. Думал – это просто невозможно выдержать. До финиша кое-как добрался, упал и лежал. Не верил, что это я. Все куда-то подевалось: упрямство, злость, ярость, ненависть. Ни эмоций, ни мыслей не было. Только оболочка.

– Америкосы еще и заплывы на двадцать километров практикуют, – «порадовал» капитан Мясников. – Ага. С буксировкой груза до сорока килограммов.

– Хорошо, что мы не боевые пловцы! – с видимой радостью заявил Шумахер.

– Командир, поставь галочку, – попросил Мясников. – Когда вернемся – этого парня на тренировочный заплыв. С грузом.

Никто не успел ответить на эту ироничную реплику Людоеда. Изумленно вскрикнул старший лейтенант Золин. Док указывал рукой в сторону, противоположную той, куда ушли американцы. Из пустыни приближался отряд.

– Контакт, что ли? – недоуменно спросил у всех Тополев.

По мере того как люди приближались, стало понятно: их двенадцать, ведет маленькую колонну чернокожий. Да! Чужаки еще чуть приблизились, и сидевшие на песке офицеры углядели: колонну вел чернокожий лейтенант Даниэль Мэрфи.

– Дас ист фантастиш, – восторженно заявил Тополев. – Это что, клоны «тюленей»?!

Русские, открыв рты, глядели на американцев. Те, приблизившись, – тоже.

– А вы что здесь делаете? – спросил Даниэль Мэрфи.

– Сидим, загораем, – ответил майор Казаков. – А что еще остается?

– А как впереди нас оказались? – задал «тюлень» еще более глупый вопрос. – Вы же там остались, за спиной.

Он обернулся и указал рукой место, где, по его мнению, находились русские.

– Нет, это вы ушли туда, – махнул рукой себе за спину майор Казаков. – А потом как-то пришли оттуда.

И он указал в другую сторону.

– Издеваетесь?! – Лицо американца чуть изменило цвет. Теперь оно стало не черным, а сероватым.

Вероятно, «тюлень» был в ярости.

– Лейтенант! – Майор Казаков пружинисто вскочил на ноги, но потом успокоился, дружелюбно улыбнулся. – Даниэль, нам, конечно, нечем тут заняться. Но не до такой степени, чтоб издеваться над товарищами по несчастью.

Американец долго смотрел на русского офицера.

– Хорошо! – сказал он наконец. – Мы попробуем еще раз. Проверим.

Лейтенант отошел в сторону, подальше от русских. Разровнял площадку на песке. Примерившись, нарисовал стрелу – указатель, куда он намеревался вести группу. А рядом добавил витиеватый автограф. Видимо, для гарантии.

– Пожалуйста, не трогайте это! – попросил он. – Я нарисовал стрелу, указывающую на то место, где осталась… где осталась первая группа русских. Мы возвращаемся.

– Хорошо, – абсолютно серьезно ответил майор Казаков. – Попробуйте, лейтенант! Даю слово, никто из моих ребят не прикоснется к этим знакам. Однако, поверьте, позади вас не существует никакой другой «группы русских».

Мэрфи не ответил, лишь отсалютовал и быстро зашагал прочь. Колонна развернулась и двинулась в обратную сторону.

– Вот те на! – прервал общее молчание Золин. – Выходит, «зеленые человечки» могут так замкнуть пространство, свернуть его в кольцо, что ты вроде как вперед идешь, а движешься по кругу. Словно бы Землю по экватору обошел и в той же точке очутился. Только прибыл в нее с другой стороны.

– Да, это любопытное открытие, – поддержал его капитан Мясников. – Чем дольше здесь находимся, тем больше интересного узнаем о технической оснащенности инопланетян.

– Что будем делать, командир? – поинтересовался Тополев.

– Ждать! – не колеблясь, ответил майор.

– Слышь, Конь, – вдруг спросил Док. – Ты про муравьев рассказывал. А чем история закончилась? Ну, играли вы с насекомыми. В банку их сажали, город песочный строили. Тех, кто сбежать пытался, – публично казнили. Это все понятно. А что вы делали с образцово-показательными муравьями? Теми, кто соблюдал правила игры? Вам же, в конце концов, надоедало возиться с насекомыми. И что тогда?

– Тогда? – после длинной паузы ответил лейтенант Кононов. – Чаще всего расправлялись с ними. К примеру, набирали полведра воды. Жестяного, по которому лапы насекомых скользят. И всех их – туда, в воду! Они плавают, на стены лезут, срываются. Бьются за жизнь, бьются. А потом сил не остается – и на дно. А ты смотришь. Вот елозит лапками, дергается, спастись пытается. А вот – отмучился. Силы закончились. Лапки пождал, свернулся в клубок – медленно в глубину…

Кстати, иногда карбофосом травили. Интересно было. Команду «Газы!» кричишь и выпускаешь эту дурь. Муравьи останавливаются, лапками усы чистят-чистят… Да только бесполезно все. Каюк.

– А было, что отпускали? – на всякий случай уточнил Максим Золин.

– Было, – ответил Борис Кононов. – Только очень редко. Интереснее посмотреть, как твари дохнут.

Люди помолчали.

– Я бы предпочел, чтоб мы находились в плену у взрослых «зеленых человечков», а не у инопланетных детишек, таких, как ты, – заявил капитан Мясников.

Никто спорить не стал.

Американцы пришли с противоположной стороны через несколько часов. Лейтенант Мэрфи больше ни о чем не спрашивал русских. Принялся бродить по песку в поисках знака, но высматривал метку не там, где она находилась. Капитан Мясников указал место, и Даниэль долго смотрел на нарисованную им же самим стрелу, на автограф. Пристально. Молча. Он никак не мог поверить в то, что пришел на то же самое место, но с другой стороны.
<< 1 ... 9 10 11 12 13 14 15 >>
На страницу:
13 из 15