Император-беглец. Наёмник

– Не знаю, насколько долго, но со всем тщанием наверняка. Ты представляешь серьёзную угрозу императрице. Точнее для её законности на престоле. Будут рыть землю основательно, насколько я наслышан о Шешковском, он не успокоится, – задумчиво ответил Копытов.

Я задумался. Идти к наёмникам нельзя. Если объявят награду, а такое наверняка случится, то наёмники легко нас сдадут за приличную сумму золотых монет.

– Иван Миронович, могут сделать рисунки наших портретов по памяти свидетелей?

– Думаю обязательно сделают. Как минимум тебя хорошо помнят Петров, Власьев и Чекин. Да и меня многие описать смогут. Предполагаю, что императрица объявит награду за информацию и за поимку, – немного подумав ответил Копытов.

– Тогда надо вербоваться за океан, в Америку. Там нас точно искать не будут, а через пару лет можно вернуться, чтобы разведать обстановку, – решительно произнёс я.

Решение приняли, осталось посетить вербовщиков. Послушать условия найма и принять окончательное решение от какой компании мы двинем на Американский континент. Буквально на следующий день пошли к вербовщикам, Копытов уже знал, где они расположились. Проходя мимо оружейной лавки, я предложил Копытову заглянуть в данное заведение, полюбопытствовать, так сказать. Лавка имела достаточно большие оконные проёмы, с вставленными маленькими стеклянными квадратами, которых было достаточно, чтобы в самой лавке хватало дневного освещения. Оно и понятно, в это времени источником освещения являлись свечи, а днём хозяин лавки нести затраты не желал. Тем не менее освещения из окна хватало, чтобы разглядеть товар. Войдя во внутрь, я понял, что совсем не зря предложил посетить оружейную лавку. Выбор был очень богат, вернее сказать, что выбор на любой вкус и цвет. Копытов тоже с любопытством начал рассматривать огнестрельное оружие. Я толкался рядом с ним.

– Господа желают что-то осмотреть? Я с удовольствием покажу и расскажу о любом товаре, только скажите, – обратился к нам продавец.

Вероятней всего это был сам хозяин или приказчик. Говорил продавец на литовском, я его не понял, а вот Копытов ему ответил.

– Благодарствуйте, но мы пока осмотримся, – произнёс Копытов на местном языке, а для меня перевёл на французский, хоть коряво, но я его понял.

– Откуда, господа путешественники? – тут же спросил продавец уже на французском.

– Скорей из Франции, правда сам я из Польши, – пояснил Копытов.

Больше к нам продавец приставать не стал, ожидая чем закончится наш осмотр. Мой приятель, ну или сопровождающий, показал на два вида пистолей. Продавец тут же снял их с витрины и положил на прилавок.

– Отличный выбор, первая модель итальянской работы, вторая английской выделки, – уточнил продавец, любезно улыбаясь нам.

Пока Копытов рассматривал итальянский образец, я взял английскую модель. Пистолет мне понравился. Длина сантиметров тридцать, гораздо легче тех пистолей, что были у нас. Калибр примерно четырнадцать миллиметров, ложе из тёмного дерева, но возможно просто использовали морилку при покраске, замок кремнёвый, шомпол вставляется в отверстие, в ложе. Используются круглые пули. Имеется орнамент на рукояти, при чём рукоять укреплена латунным назатыльником. Такой пистоль можно взять за ствол и долбануть кого-то по голове, мало не покажется. Я попросил рассказать технические характеристики пистоля английской выделки, что приказчик сделал с удовольствием.

– Пистоль английской выделки, ложе выполнено из ореха, металлическая часть выполнена из оружейной стали наилучшего качества: ствол и механизм флинтлок4. Назатыльник рукояти, скоба спускового курка и крепёжное кольцо из латуни. Сам механизм испанского типа, замочная доска покрыта гравированным растительным орнаментом, цевьё и рукоять украшены тиснённым орнаментом. Ствол крепится к ложе при помощи круглой шпильки и хвостового винта. В казённой части, справа, к стволу приварен подстержник с накрученной на него брандтрубкой5 с полкой для пороха. Полка закрывается крышкой, что очень удобно держать пистоль заряженным, не боясь просыпать порох с полки. Длина пистоля не больше одного фута6, вес не более полутора фунтов7, калибр пули полдюйма8. Хороший стрелок попадает в мишень размером фут на фут с расстояния в тридцать ярдов9. Прекрасная точность, уверяю вас, когда я приобретал это оружие у мастера, мне показали его в действии. К пистолю прилагается пулелейка, отличная возможность отливать пули самому. Из уважения к вам отдам совсем недорого, – заливался соловьём продавец.

Я убедил Копытова, что такое оружие нам очень пригодится. Итальянский вариант рассматривать не стали, так как калибр больше почти в два раза. Зачем тратить свинца больше, если от меньшей пули человека убить можно с такой же эффективностью. Почётную обязанность торговаться взял на себя Копытов, что кстати затянулось по времени. Чтобы не скучать я прошёл в другой конец лавки, где разместились клинки разных мастеров. Моё внимание привлекли две шпаги, закреплённые крестом. Даже не сами шпаги, а именно клинок. Я тут же обратился к продавцу, чтобы он показал мне клинки. Продавец, обрадованный тем, что будет возможная продажа, подал мне клинки, от чего торг между ним и Копытовым на время приостановился.

– Господин, перед вами испанская шпага, но выполнена из дамасской стали, очень прочный и острый клинок. Никаких лишних украшений, настоящее боевое оружие. Гарда выполнена из латуни, рукоять с дубовыми накладками. Вот только клинки продаются парой, – этот пройдоха сделал такой печальный вид, будто расстаётся с любимой игрушкой.

Я кивнул Копытову, чтобы он договаривался по цене. Копытов с минуту осматривал клинки и согласно кивнул головой. Торг продолжился, но с новым азартом. После того, как бывший подпоручик согласовал цену, я решил, что торговаться он будет всегда вместо меня. Две пары пистолей нам достались по три рубля с полтиной серебром, а за шпаги выложили по десять золотых. Продавец радовался, но я считал, что клинки нам достались достаточно дёшево.

– Януш, нам надо найти мастера, чтобы изготовил новые пулелейки, – заявил я, называя Копытова новым именем.

– Не пойму, зачем нам это? – удивился Копытов.

Когда мы отошли от лавки оружейника, я взял веточку и нарисовал на земле пулю в виде колпачка. Да-да, я решил, что лавры Нейслера10 заберу себе, который изобрёл такую пулю только в 19-ом веке.

– При выстреле юбка пули прижимает пулю плотнее к стенкам ствола, что увеличит дальность выстрела примерно раза в три, при этом точность почти не страдает, – объяснил я Копытову.

– Ульрих, откуда ты это знаешь? Скажешь, что тоже в Холмогорах научили? – не поверил мне Копытов.

– Нет, это я сам придумал. Законы физики, только и всего, а у меня было много времени, чтобы думать и придумывать, – авторитетно заявил я.

Копытов со мной спорить не стал. Мы нашли мастерскую и заказали новые пулелейки. А когда забрали, на следующий день, и провели испытания, Копытов был сражён. Я даже взял с него слово, что болтать он об этом не будет, чтобы секрет не разбежался по всему миру. Хотя рано или поздно кто-то обратит внимание на более дальнюю и точную стрельбу. В тот день, когда увлеклись выбором оружия мы к вербовщикам не попали. На следующий день, не отвлекаясь ни на что, сразу направились в вербовочную контору ближайшей к нам Ост-Индской компании Великобритании. В конторке нас встретил лысеющий толстячок. Предположив в нас военных, он тут же начал свою агитацию. Надо сказать, что делал он это вполне умело, расписывая все положительные стороны службы на компанию в красочных тонах. Отметил, что оплата услуг завербованных наёмников имеет дополнительные бонусы в виде трофеев при столкновении с враждебными группами пиратов и индейцами.

– Тем более на Американском континенте постоянно происходят военные конфликты между Англией и Испанией. Крупных военных действий уже нет, тем не менее мелкие стычки и конфликты происходят постоянно, не только на море, но и на суше. Такое состояние дел плохо влияет на торговлю, тем не менее свои интересы мы вынуждены оберегать силой оружия. Потому и вербуем активно отряды наёмников, при чём желательно из бывалых охотников и военных, – вербовщик заливался, как соловей в весеннюю пору.

Так как англичанин говорил на английском, диалог пришлось вести мне. Нет, вербовщик знал местный язык, но на очень слабом уровне и очень обрадовался, когда понял, что я знаю английскую речь.

– Мы с моим спутником имеем некоторое понятие о военной службе. Я французский дворянин, но младший в семье, потому вынужден искать удачу в авантюрных походах. Сами понимаете, такое можно встретить достаточно часто. Мой спутник поляк, но имеет немалый опыт в военном деле. Что бы вы могли нам предложить, господин Мейсон, желательно с учётом нашего статуса? – поинтересовался я.

– Ага, значит вам роль простого наёмника не подойдёт. Но не сомневайтесь, найдётся предложение и для вас. Имеете ли вы, шевалье, опыт командования отрядами?

Вот что ему ответить. В прошлой жизни довелось командовать взводом и даже ротой. Тело, в которое я попал, естественно никакого подобного опыта не имело.

– Да, господин Мейсон, я имею опыт командовать отрядом до ста человек. Мой спутник имеет опыт младшего офицера, – нагло соврал я про себя.

Хотя как сказать, ведь я, как личность точно имею опыт руководить воинским подразделением, состоящее не из спецназовцев, а из обыкновенных пехотинцев, но всё же. Повернувшись к Копытову, я объяснил то, что нам предлагают.

– Ульрих, я, к сожалению, не имею опыт морских сражений, хотя плавать на морских судах доводилось, переходы по морю переношу вполне нормально. Желательно что-то связанное с работой на суше. Да и ты, как я знаю, понятия не имеешь о морских переходах, – ответил на французском языке Копытов.

Я повернулся к Мейсону и выразил желание попасть в команду с пехотинцами.

– Нет проблем, шевалье, тогда вас отправят на континент. Однако во время перехода смею предложить вам командовать отрядом охраны каравана. Караван везёт товары в Карибское море, а потом отправится на континент. По сообщениям оттуда офицеров у нас не хватает, так что вы придётесь, как нельзя кстати, – сделал окончательное предложение вербовщик.

Мы согласились и подписали контракт на два года. Расторгнуть такой контракт можно досрочно при выплате неустойке торговой Ост-Индской компании. Теперь мы понимали, что с покупкой боевых коней поторопились, требовалось попробовать их продать. Мейсон услышал наши разговоры о лошадях и дал нам подсказку.

– Господа, если вы готовы оплатить место для своих четвероногих друзей, то могу обрадовать вас. На двух судах мы перевозим лошадей под заказ, не составит труда пристроить ваших коней.

Быстро посовещавшись с Копытовым, пришли к выводу, что средств нам пока хватает, а там, за океаном, нам будут платить жалование. Уж больно кони хороши, так считал бывший подпоручик. Сборы были недолгими, через три дня из порта Риги вышло судно с нанятыми наёмниками в количестве сорока человек. Удалось пристроить и наших лошадей. Наш путь лежал в Англию, где будет формироваться большой караван для перехода через Атлантический океан.

Июль 1763 год. Морской переход. Иван Копытов.

Теперь уже бывший подпоручик некогда русской армии двигался на корабле в далёкие края, о которых он ранее даже не помышлял. Так сложилась судьба и Иван Миронович не роптал. Частенько его думы склонялись к подопечному. Ещё в прошлом году, летом, он видел в узнике номер один полусумасшедшего отрока. Который целыми днями читал молитвы. Порой нападал на охрану, проявляя агрессивность. Иван Копытов подозревал, что в темнице держат какого-то важного человека, имеющего отношение к сильным мира сего, но наверняка не знал, кого они на самом деле охраняют. На охрану узника в крепость Шлиссельбург именно Шувалов определил Копытова. Также первый приказ при попытке освобождения пленника на убийство, исходил от графа Шувалова. Что случилось с пленником в середине лета прошлого года гадали все четверо офицеров, а не только Копытов. Узник перестал проявлять агрессивность, а на их издевательства просто не обращал внимания, будто подменили человека. Своими мыслями и наблюдениями Копытов ни с кем не делился. Дальше больше. В августе узника посетила Екатерина Алексеевна, о чём она говорила с узником никто не знал. Но по убытию, Екатерина велела улучшить питание узнику, давать ему сменную одежду и даже предоставить возможность мыться. Иван заметил в последствии, что узник стал поправляться телом, вслух больше молитв не читал, но его часто можно было заметить за чтением книг. А ещё Копытов приметил, что на теле узника стала появляться мышечная масса, он уже не выглядел доходягой. И опять Копытов не поделился ни с кем своими мыслями. Узнику разрешили прогулки во дворе крепости, приказ исходил от императрицы, ослушаться такой самому себе дороже. Во время прогулок узник начал вести разговоры со своими надзирателями, в его речи просматривалось то, что он точно образован. Иногда говорит непонятные слова, вроде на русском, но значение неизвестно. Речь правильная. В этот раз Копытов поделился своими наблюдениями с Петровым, но тот отмахнулся.

– Сумасшедшие бывают буйными, а бывают тихими, так говорил лекарь, так что не обращай внимания, пусть болтает, – беззаботно ответил Петров.

К Власьеву и Чекину Иван обращаться не стал, просто продолжал наблюдать за узником. Весной этого года пришло письмо от графа Шувалова, которое привёз младший брат Михаил. Братишка стал доверенным человеком графа и пользовался его доверием. Новость в письме была ошеломляющая. Граф Шувалов напоминал о долге и приказывал любым способом организовать побег узника. Более того сопровождать и оберегать этого беглеца. К этому времени Иван знал, что узником был никто иной, как самый законный император Иоанн Шестой, которого заточила в темницу Елизавета Петровна. Теперь Иван стал относиться совсем по-другому к своему подопечному. Копытов прекрасно понимал, что последует после того, как он поможет в побеге, он станет преступником, при поимке его без затей повесят. Тем не менее он пошёл на этот шаг, отказать графу Шувалову не было никакой возможности. У графа пристроены не только брат с семьёй, но и сестра. Живут неплохо, хоть и в услужении, имеют возможность обучать грамоте своих детей. Но главная причина в том, что Копытов решил находится рядом с законным царём, а это выводило его самолюбие совсем на другой уровень. Ведь случись, что Иоанна посадят на престол дворяне, Иван будет почти самым близким человеком такому правителю. Иоанн не переставал удивлять Копытова. Выяснилось, что он вполне обучен грамоте, знанию языков, фехтованию. Да и вообще вёл себя так, будто не сидел всю жизнь в темнице, а жил нормальной жизнью титулованного человека. При чём Иоанн не показывал перед Копытовым своего превосходства, вёл себя так будто они соратники и друзья. С такими мыслями и прибыл Иван Копытов в Англию, где принял окончательное решение стать преданным человеком Иоанну Шестому.

Интерлюдия. Санкт-Петербург. Степан Шешковский.

Степан Иванович Шешковский ехал в карете на доклад к императрице Екатерине Второй. Ему нечем было порадовать государыню, хоть и немало работы проведено за последние два месяца. Он задействовал практически все свои силы и тайных агентов, брошенных на поиск сбежавших узников из Крепости «Орешек», за исключением тех, кто задействован на государственных тайных делах. Удалось определить, что Габдулла Галиев и узник номер один разделились, так как выяснилось о сопровождении Копытовым тайного узника. Подпоручика Копытова объявили изменником, был получен приказ о его аресте. Башкирский мулла будто в воду канул, совсем никакой информации в какую сторону беглец направился. Да и непросто с этими мусульманами. Они почти всех русских считают неверными, а потому отказываются добровольно содействовать. В Казани и в Уфе расставлены ловушки. За всеми знакомыми, друзьями и родственниками Батырши установлено наблюдение. Степан Иванович очень надеялся, что ловушки сработают и беглого бунтовщика поймают, но это была не главная проблема секретаря Тайной экспедиции. Серьёзная проблема – это поимка «Безымянного», так продолжали именовать тайного узника, и подпоручика Копытова. Удалось проследить их путь до Риги, а вот далее след терялся окончательно. В Риге работали агенты Шешковского, показывая портреты беглецов, которые нарисовали по памяти надзирателей. Сведения поступали самые противоречивые. Кто-то говорил, что видел этих людей на тракте в сторону Пруссии. Кто-то говорил, что видел их в порту, как они садились на английское судною. Третьи утверждали, что встретили беглую парочку на датском корабле. Были четвёртые свидетели и пятые, так до бесконечности. В таком разностороннем ворохе свидетельских показаний найти истину становилось невозможно. Вот сейчас и думал Степан Иванович, что скажет императрице, чтобы смягчить недовольство государыни. Екатерина Алексеевна приняла Шешковского в своём кабинете. Мастер тайных дел сразу определил, что государыня не в духе.

– Докладывай, Степан Иванович, – сразу велела императрица, нервно теребя веер.

Шешковский изложил ситуацию дел по поиску, Екатерина недовольно поморщилась.

– Слухи слухами, а сам что думаешь? – резко задала вопрос Екатерина.

– У меня два варианта, к которым я склоняюсь. Беглецы сделали обманный ход. Вернутся в Россию, где спрячут «Безымянного», чтобы подготовить измену и совершить переворот. Но для этого я не вижу никаких предпосылок. Недовольные вашей коронацией имеются, матушка, но все сидят тихо. Мы таких отслеживаем.

– Как думаешь, Панин или Шувалов могут быть замешаны? – задала следующий вопрос Екатерина.

– Граф Панин был в крепости, отдал приказ Чекину и Власьеву, что при любой попытке освобождения, известного нам узника, незамедлительно его умертвить. Странно было бы участие Никиты Ивановича в организации побега при таком-то приказе. Что касается графа Шувалова, то я не верю в его участии содействия побегу. Он давно давал приказ убить узника при любом подозрении на освобождение, – ответил Шешковский.