Дух воина. Погранец

– Двухсотыми? – не понял Егор, а я мысленно ругнул себя.

– Мы так обозначаем убитых. «Двухсотые» значит убитые. «Трёхсотый» значит раненый, такой код придумали сами, – пришлось объяснить мне.

– А зенитками кто будет управлять? – задал вопрос Егор.

– У меня в отряде три артиллериста, он разберутся, только людей им в помощь надо дать. Кстати, лучше из твоих. Как только закончим с немцами надо быстро заминировать батареи и технику. Кстати, Егор, у тебя есть человек, который управится с управлением машины или лёгкого бронетранспортёра?

– Есть. Рядовой Семён Бахарев. Он до войны водителем работал, неплохо в технике разбирается.

– Отлично, чтобы вам быстрей свалить с пленным, возьмёте транспорт, остальное пожжём. А теперь давай тоже на отдых, в час выдвигаемся.

Мы легли отдыхать. Но мне почему-то не спалось. Какая-то мысль зудела в голове. Я закрыл глаза и постарался расслабиться. И вдруг как обухом по голове, вспомнилась прошлая жизнь. Ещё когда учился в училище, по истории проходили Великую Отечественную войну. И тогда один сокурсник давал мне почитать архивы и документальные книжки. Вот там я и вычитал, что в середине августа 1941 года Рейхсфюрер Гиммлер приезжал в Минск. А что если? Я даже привстал от буйной мысли. Попробовать взять Гиммлера в плен, если не получится его переправить к нашим, то просто грохну его и вся недолга. Я снова лёг и решил, что завтра обязательно это обдумаю. Даты из тех архивов я помнил и даже места помнил куда мотался Гиммлер. Вскоре я уснул, настроившись на операцию по уничтожению батарей Вермахта.

В час ночи мы выдвинулись к гаубичным батареям немцев. Генератор у немцев молотил так, что рядом с ним совсем все звуки терялись. Я подивился подготовленности немцев к войне, даже такую мелочь как освещение предусмотрели. Наш план начал действовать без сбоев. Волков и Бубнова сняли шестерых часовых. Двоих убрала группа моих артиллеристов и разведчики Бронина. Я с собой взял своих разведчиков. Бобыкина и Дроздова направил к машине связи, там мог запросто оказаться дежуривший связист, приказав Бобыкину брать связиста живым. Сам с Федей Титовым направился к офицерской палатке. Старшина должен был взять под контроль палатку с охраной. Очень реально там должна находиться бодрствующая смена часовых. Мы с Титовым забрались в палатку. Темно, но разглядеть походные кровати можно. Стрелять начали одновременно с Фёдором, но одного офицера я просто оглушил. Прислушался, услышал хлопки выстрелов, это видимо старшина резвиться, зачищая отдыхающую смену часовых. Подсвечивая фонариком, увидел на столе карты и документы, всё скидал в ранец, висевшей на гвозде подпирающей стойки палатки. Фёдор тем временем вязал пленного. Мы выбрались из палатки и направились в сторону зениток. Предварительно по кругу пробежались, установив возле палаток растяжки с гранатами. Кроме спонтанного расчёта зениток, остальные заняли позицию перед палатками личного состава. И началась бойня. Скорострельность у зениток до 480 выстрелов в минуту. А пуля калибром двадцать миллиметров, разрывает всё на своём пути. Немцы забегали, уничтожение было страшным. Пули от зениток разрывали тела, выбегающих немцев. К общей какофонии добавлялись взрывы гранат на растяжках. Через три минуты всё было закончено.

Из уцелевшей, от зенитного огня, техники мы выбрали грузовик, в котором были бочки с бензином. Собрали боеприпасы к стрелковому оружию, гранаты, ящики с взрывчаткой и продукты, которые смогли найти. Взяли ранцевую радиостанцию, выпуск 40-го года «Телефонкин». У меня своего радиста не было, но скомпоновать помог радист Егора. Кроме всего прочего разжились формой и нижним бельём, мылом, зубным порошком и прочей мелочью. Егор Бронин торопился уходить, но я успокоил его, что до утра у нас время есть. Были для этого причины. По телефонной связи позвонили спросили, что за стрельба в расположении батарей. Я ответил, что показался самолёт вот и постреляли. На мою отговорку меня отругали на той стороне провода. В картах я нашёл значки расположения наших войск и немцев и предложил пошалить, прежде чем взорвём батарею. Тимофей Силаев уверил меня что с десяток выстрелов сделаем без проблем. Когда заминировали всё расположение артиллеристов Вермахта, постреляли из гаубиц. Правда сделали всего пять залпов, но зато сразу из четырёх орудий. Держите фашисты подарочек из «чемоданов» в 150 миллиметров. Группа Егора Бронина выбрала небольшой грузовик. Пришло время расставаться. Мы пожали друг другу руки. В душе я понимал, что возможно эти ребята погибнут или попадут в окружение.

– Так я и не понял, командир, к какому ведомству вы относитесь. Но выучка у вас знатная. Это я успел понять. Если бы все такие командиры были как ты, может мы бы ещё на границе немцам сопатку расколотили.

– Немец вояка серьёзный и относится надо к нему соответственно. Не получится шапками закидать, – ответил я, уклонившись от принадлежности к какому-либо ведомству.

– Как думаешь, командир, долго будем драпать от немчуры? – вдруг спросил Бронин.

– Я думаю, не дальше Москвы. Там Сталин выпишет «волшебного пендаля» нашим комкорам и комдивам. Вот тогда и погоним немца обратно в его логово. Дальше Москвы, для нас военных, земли нет. Ты главное выживи, Егор. А встретимся в Берлине, когда победу будем праздновать, а это тебе подарок. Только не забывай, что патроны должны быть с уменьшенной навеской пороха. Зато есть у каждого немца, всегда достанешь, – пожелал я Егору и подарил «вальтер» с глушителем.

Мы расстались с группой полковой разведки. В качестве пленных им достались обер-лейтенант и унтер-офицер связист. Документы и карты мы тоже отдали. Может пригодится нашему командованию, и 193-я дивизия продержится дольше на Коростенском оборонном рубеже. А ещё я передал выписки из боевого журнала отряда и копию приказа о создании отряда «Вымпел», плотно запаковав пакет. Ну а наш путь лежал к Минску, я вспомнил дату и хотел туда попасть, к приезду рейхсфюрера Гиммлера.

Конец июля 1941 год. Особый отдел 193-ей дивизии.

Выписка из протокола допроса старшего лейтенанта Е.И. Бронина:

Следователь: значит вы утверждаете, что командир назвал отряд «Вымпелом»?

Бронин: так точно. Так и сказал отряд специального назначения «Вымпел». На мой вопрос к какому ведомству они относятся. Командир уклонился от ответа, сказал, что «знать секреты вредно для здоровья».

Следователь: может имя своё назвал? Или звание?

Бронин: Звания не назвал, как и имени, я обращался к нему просто «командир». А ещё у них боец снимал маскировочный костюм, а под ним петлицы пограничных войск. И тот боец сказал, что он с командиром с первых дней войны от самой границы.

Следователь: может бойцы отряда называли свои имена?

Бронин: нет. Уклонялись от вопросов. Они вообще не разговорчивые. Но своего командира уважают. Это заметно.

Следователь: какое у них вооружение? И что за маскировочные костюмы.

Бронин: костюмы необычные. Мочало висит, какие-то веточки, ниточки, тряпочки. Закрывает полностью, на лице сетка. Они такой костюм «леший» называли. А вот одного бойца «кикимора».

Следователь: почему так называли не говорили?

Бронин: это девушка снайпер. Вот они так её в шутку и зовут. Вооружение у них немецкое. Автоматы пистолеты и снайперские винтовки. На всём оружии глушители стоят. Только эти ПБС нашего производства «БраМит».

Следователь: что ещё необычного можете рассказать? Может что-то заметили в поведении бойцов отряда?

Бронин: подготовка у них серьёзная. Меня в училище учили, но у них даже рядовой боец лучше подготовлен чем я. Немецкий язык понимают. Говорят, не все хорошо. А командир этих бойцов просто отлично язык знает. Я это заметил, когда он пленного допрашивал. Минно-подрывное дело знают хорошо. Стрелковая подготовка на высоте. И двигаются как-то не так как мы. Я в училище видел специалистов из ОСНАЗА, ещё до войны. Вот те ребята также двигаются.

Следователь: не говорили куда они дальше двинуться?

Бронин: командир отряда сказал, что пора «тыловых крыс» погонять, чтобы им на нашей земле жизнь мёдом не казалась.

Следователь: были разговоры о связи с командованием Красной Армии?

Бронин: никак нет. А вот связиста у них нет. Наш связист им помогал рацию укомплектовать, которую они взяли на разгромленной батарее. Формы немецкой взяли. Мой боец Семён Бахарев спросил для чего. Ему ответили «пригодится». Думаю, они переодеваются в форму немецкой армии и так передвигаются по тылам.

Следователь: количество бойцов в отряде?

Бронин: я видел шестнадцать человек.

Следователь: вы знаете, что содержит пакет, переданный вам от командира «Вымпела»?

Бронин: никак нет. Он просил передать это в Особый отдел дивизии.

Следователь распечатал пакет и прочитал его, потом снял показания с остальных бойцов группы разведчиков и написал докладную.

Главное управление ГБ НКВД СССР наркому НКВД Л.П. Берия.

В связи приказом собирать информацию об отряде специального назначения «Вымпел», довожу до Вашего сведения. Такой отряд объявился в районе Коростенского оборонительного рубежа, на территории противника. Отряд ведёт боевые действия с армией Вермахта. Дополнительно выяснено. Командир отряда Борис Иванович Крылов. Служил в погранвойсках НКВД СССР 86-й отряд, 3-я застава, в должности командира заставы на момент 22.06.41. Звание лейтенант. В отряде есть бойцы из погранвойск НКВД СССР, из того же отряда. Есть данные, что участники отряда ведут боевые действия от границы СССР. В связи с этим можно предположить, что отряд создан бывшими служащими погранвойск НКВД СССР. Местонахождение отряда в данный момент неизвестно. Мною получен пакет с описанием действий отряда «Вымпел». Пакет передаю вместе с протоколами допросов.

Следователь Особого отдела 193-ей дивизии лейтенант госбезопасности И.И. Чемезов.

Упаковав документы в пакет, следователь отправил его по команде. К вечеру в Москву улетел самолёт с документами, взятыми на гаубичной батарее Вермахта и с документами от следователя Особого отдела. Группу разведчиков под командованием Е.И. Бронина представили к наградам. Об этом позаботился командир дивизии. Которому было необходимо показывать положительные результаты.

Конец июля, первая половина августа 1941 год. Отряд «Вымпел».

За месяц бойцы отряда хорошо прогрессировали, но всё же они не дотягивали до уровня «спецов», к которым я привык в прошлой жизни. Тем не менее попробовать захватить Гиммлера или хотя бы грохнуть его, был шанс и шанс редкий. Тем более немцы сейчас не пуганные, а значит менее осторожные. Этим стоило воспользоваться. Мы двигались на север. Проехав село Лельчицы, в лесном массиве, километров тридцать на север, сделали тайник. Оставили там всё лишнее оружие и вещи, которые нас обременяли. Я разрешил бойцам взять смену нижнего белья и костюмы «леший». Постепенно напрягая память, я вспомнил, что Гиммлер прилетит в Барановичи. Это примерно сто пятьдесят километров до Минска. Ещё я вспомнил, что с Генрихом Гиммлером прилетит его сподвижник Карл Вольф. Этого фрукта я не знал не только в лицо, даже фото не видел. Ещё один момент, встречать Гиммлера будет Эрих фон дем Бах, он, кажется, был назначен верховным фюрером СС в Центральной России и Беларуси. Если я даже просто грохну эту весёлую компанию, будет очень серьёзная пощёчина Рейху. И мне надо обязательно придумать, как это провернуть. А чтобы придумать нужна информация. А времени у меня не больше полумесяца. Моих бойцов заинтересовало, куда мы так резко рванули. На одном из привалов я собрал всех и обозначил нашу цель.

– Мы должны понимать на что идём. Генрих Гиммлер ближайший сподвижник Гитлера. Именно он занимается действиями СС, в том числе лагерями и уничтожением всего гражданского населения. Бой не будет простым. Кто-то из нас может сложить голову. Но упустить такую возможность мы не можем, – начал я накачивать идеологически людей.

– Командир, разреши вопрос? – спросил наш штатный скептик Лыков.

– Откуда такая информация, точнее разведданные? – спросил он, когда я разрешил.

– Связист на батарее рассказал. Им приказано взять Коростень к этой дате, – чуть приукрасил я своё знание.

Меня порадовало то, что все бойцы без исключения были полны решимости. В дороге я задумывался над своим предназначением. Зачем меня пихнули в это время? Может именно эта цель и была? В таком случае надо обязательно всё продумать. Нужен был хороший отвлекающий момент. Партизаны? А где мне их искать? А вот пленные это самое оно. Сколько будет охраны у этого рейхсфюрера? Думаю, не меньше роты. Плюс техника, как минимум лёгкая броня. Я вспомнил как лихо расстреливали батарею немцев из зениток. А ведь это идея. Сделать засаду, как делали в Афгане моджахеды или боевики на Кавказе. Классика жанра, как говорится. Мелькнула мысль захватить Гиммлера и переправить командованию СССР. Тогда я точно ставлю жизнь своих бойцов на весы. А за это время я начал привыкать к ребятам и Дарье. Я без сомнения их готов назвать «золотым фондом» армии. Обучаются быстро, многие уже хорошо говорят на немецком языке. Всё-таки ежедневная практика разговоров, даёт о себе знать. Стрелковая подготовка уже на уровне «хорошо», неплохо осваивают рукопашный бой. И это за месяц. А что будет через год, сумей я их сохранить? Я отмёл мысль о захвате рейхсфюрера, как утопию. А вот зафиксировать это дело очень даже полезно. Для этого мне нужен фотоаппарат. А то припишет кто-нибудь себе эту акцию. О приписках на фронте я читал в той, прошлой жизни.

Наша колонна состояла из двух грузовиков, бронетранспортёра, легковой машина и мотоцикла. Из серьёзного вооружения есть крупнокалиберный пулемёт «MG 131», этого мало. Вот взрывчатки много. Тем не менее мне нужен склад. Гиммлера нужно брать на этапе Барановичи – Минск. А для этого требуется точно знать маршрут и подготовиться. Изменение в наш маршрут внесла случайная встреча. Передвигались мы в маскараде снабженцев Рейха, была одежда и были документы, подделка слабая, но на первый взгляд проходит. Остановились в посёлке Житковичи, там я познакомился с интендантом Генрихом Рашке. Разговорчивый такой, он меня информировал, что в Слуцке есть приличный склад вооружения. А ещё там уже работает пекарня и прочие тыловые производства. Я осторожно задел тему приезда Гиммлера.

– Кто-кто, а Фриц Шульц точно знает, когда и где это произойдёт. Он будет заниматься тыловым обеспечением. Поставлять продукты к столу Эриха фон дем Баха. Я могу порекомендовать вас, Ганс. Кстати, он очень любит подарки из трофеев. Если вы ему подарите оружие комиссаров или ещё что-то такое, он сразу будет более доброжелателен. Но рейхсмарки он любит больше, – и Генрих засмеялся.