Как стать знаменитым журналистом

• идеалы (что считать хорошим, что – приемлемым, а что – недопустимым);

• оценки-отношения и оценочные наименования (как и в древнем обществе, сегодня оценка и соответственно судьба многих явлений во многом зависит от того, как их именуют, а этим-то и занимается медиакратия; от того, с кем воюют российские войска в Чечне: с боевиками, террористами, повстанцами, партизанами, – во многом зависит политическая позиция влиятельных сил в мире, а значит, и исход этой войны);

• классификации (кто сторонник прогресса, кто – консерватор, кто – центрист).

Капитал в СМИ складывается не только из известных ресурсов: политического, экономического, культурного, но и включает В Себя ИЗВЕСТНОСТЬ И ПРИЗНАНИЕ МЕДИААВТОРА КАК АВТОРА ЧЕСТНОГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО.

Сточки зрения Бурдье, сегодня главные противоречия СМИ в том, что, с одной стороны, они становятся все более влиятельными, а с другой – сами все больше подпадают под контроль. Каждой сфере деятельности присуща своя собственная логика существования. Бурдье называет это законами поля: поля СМИ, поля политики, поля культуры, поля гуманитарных наук, п<ля бизнеса. Так вот, по мнению Бурдье, сегодня СМИ вторгаются в поля культуры и гуманитарных наук, разрушая их, а сами все больше подчиняются логике поля бизнеса.

Здесь надо отметить, что сам Бурдье не нейтрален, а занимает определенную идеологическую позицию по отношению к СМИ. Таких позиций, по существу, две: либеральная и социальная.

Либеральная позиция рассматривает СМИ как рынок, а их продукт – как товар, который подчинен законам купли-продажи. Поэтому главное – обеспечить свободу СМИ. И пусть победит сильнейший, которого выберет рынок.

Для приверженцев социальной позиции СМИ – это общественный институт, прежде всего – инструмент власти, а их продукт – общественное благо, доступ к коему должен регулироваться в интересах всего общества. А потому должна быть исключена ситуация, когда некто сильнейший, захвативший СМИ, оказавшись на поверку плохим человеком, может нанести обществу в целом серьезный ущерб.

То есть если СМИ – рынок, то его должны регулировать рыночные законы, а если СМИ – власть, то власть нельзя доверять сильным, она должна быть подконтрольной обществу, а на деле – государству. Отсюда, кстати, две основные системы работы СМИ – в США и Европе. В США налицо свободная конкуренция основных телеканалов и газет. В Европе же ведущие телеканалы находятся, по сути, под государственным контролем, но не напрямую правительственным, а опосредованно – под контролем общественных советов, где государство обеспечивает плюрализм мнений и отсутствие монополизма. Классической считается модель британской корпорации «Би-би-си» (ВВС): каждый гражданин платит небольшой налог, государство финансирует на эти деньги ВВС, и оно же назначает общественный совет из влиятельных общественных фигур, которые определяют политику этой корпорации.

С точки зрения Бурдье, ввиду экспансии либеральной идеологии логика рынка подчиняет себе СМИ. В результате побеждает не умный, а тот, кто вложил больше денег. Главный инструмент рынка в СМИ – рейтинг. Ему молятся руководители СМИ, поскольку от этого показателя предпочтений медиааудитории зависят расценки рекламы, а реклама – основа финансового благополучия. От рейтинга зависит и политическое влияние. Сточки зрения Бурдье, победа логики рынка создает ситуацию, когда СМИ все меньше становятся благом для общества и все больше – простым инструментом в войне групп влияния на власть.

Но, подчиняясь логике рынка, СМИ, в свою очередь, навязывают свою логику другим: культуре и науке. Именно СМИ сегодня определяют, каковы главные проблемы и противоречия в науке и культуре, что обществу важно и что не важно. Кто правит СМИ, тот и оказывается главным народным/закулисным героем. В России, например, СМИ сделали героями разных проходимцев, проходимцев от науки в том числе. Бурдье указывает на появление так называемого медийного интеллектуала. Это тот, кто, может быть, и неглубок в науке и не написал никаких книг и, возможно, даже не уважается коллегами, но зато умеет ярко высказаться с «голубого экрана» и всегда говорит на модные темы. Другие всю жизнь корпят в библиотеках, медийный же интеллектуал скачет с канала на канал, не зная удержу. Если же он подвигнется на писание чего бы то ни было, то только с одной целью – быть замеченным телевидением. Книга для него не самоцель исследователя, стремящегося запечатлеть на бумаге результаты своих изысканий, а вклад в самопиар с целью оправдать свое самоназвание эксперта. Поэтому сегодня так много ПОЯВЛЯЕТСЯ КНИГ ДВУХ ТИПОВ: ПРОВОКАЦИЙ С ЦЕЛЬЮ ПОРАЗИТЬ ВООБРАЖЕНИЕ журналистов и абсолютно пустых, скучных и без мыслей, но призванных доказать, что автор – серьезный ученый. И вполне объяснимо нежелание этих горе-авторов признаться, что книгу они выпустили за свой собственный счет, чтобы раздарить ее своим агентам PR-влияния.

При этом ответственность медийного интеллектуала минимальна: он всегда переспорит коллег – простых ученых, они ведь привыкли говорить в тиши кафедр, а он – с экрана ТВ; если его прогнозы не оправдываются, не страшно – СМИ не обладают ПАМЯТЬЮ, ОНИ ВСЕ БЫСТРО ЗАБЫВАЮТ.

Бурдье отмечает особенность мышления журналистов, обслуживающих СМИ и медийных интеллектуалов, – Fast Thinking. На ТВ некогда думать, надо успеть сказать хлесткую фразу. Раз некогда думать, то СМИ и медийные интеллектуалы начинают пользоваться интеллектуальным Fast Food – аналогом «Макдональдса». Как правило, эти готовые идеи чужие (но большинство потребителей об этом не догадывается, поскольку в своей массе малообразованно) банальны и отличаются только хлесткой формой. Поэтому, с точки зрения Бурдье, ТВ-дискуссии даже по важнейшим темам не помогают осмыслить проблему, а, наоборот, мешают это сделать. Они не дают мыслить, а имитируют этот процесс, оболванивая аудиторию, сглатывающую украденные формулы.

Главное требование к интеллектуальному Макдональдсу – внешняя привлекательность и мгновенная усвояемость.

Таким образом, с точки зрения Бурдье, логика развития СМИ – монополизация: СМИ лишают автономности науку и культуру, а сами подчиняются логике рынка и способствуют монополизации власти.

Манипулятивная демократия и информационно-политические партии

Изложенные идеи – пока еще не развернутая теория медиакратии, но только различные подходы к ней. Но уже ясно: мы живем в мире, в котором СМИ играют как никогда выдающуюся роль. И поэтому на повестку дня выходят следующие вопросы. Что произошло с нашим миром? Почему и как оказалось, что СМИ стали играть такую роль? Как работает этот механизм? Как заставить его служить людям, чтобы со СМИ не вышло такой же истории, как с деньгами и оружием, атомной энергией в том числе: сначала люди их придумали, а потом оказались их рабами, те же постоянно требуют все новых и новых жертв от людей, в том числе – миллионов жизней. Какова должна быть позиция независимого интеллектуала в новом мире?

Еще недавно все было просто: СМИ были рупором общества, его защитником, они балансировали власть правительств; позиция интеллектуала всегда была в поддержку СМИ. Сейчас все изменилось: СМИ, контролируемые сильнейшими группами интересов, не столько защищают общество, сколько манипулируют им. Все больше и больше мыслителей придерживаются точки зрения, что СМИ превратились в недемократическую силу. В то же время борьба за свободу печати и свободу слова остается одним из важнейших демократических требований. Но сейчас проблема свободы слова в корне изменилась: это не свобода сказать, это свобода быть услышанным. А эта свобода прямо зависит от СМИ.

Современная политическая система со все большим правом может быть названа манипулятивной демократией (Виталий Третьяков больше любит употреблять выражение «управляемая демократия», которое с его легкой руки фактически вошло в наш лексикон). С одной стороны, демократии в мире становится все больше и больше – правительства многих стран формируются по итогам всеобщих выборов, на рынке тоже вроде бы свободная конкуренция – покупай все, что пожелаешь. Но, с другой стороны, этот выбор, который делают своими избирательными бюллетенями и своими деньгами миллиарды людей, все меньше становится свободным и все больше управляется с помощью СМИ.

В новом мире медийные холдинги все больше начинают играть роль политических партий. И я полностью согласен с Виталием Третьяковым, который называет такие холдинги квазипартиями. А может, точнее их назвать партиями будущего, еще точнее – информационно-политическими партиями. В этом отношении ввиду слабости обычных партий Россия заглянула в будущее, куда скоро устремятся и другие страны. Скоро нормальная информационно-политическая партия будет строиться на базе телеканала, включать в себя популярные спортивные клубы (один из них, видимо, футбольный, Сильвио Берлускони, например, и начал именно с футбольного клуба), несколько звезд популярной музыки и вообще массовой культуры. Нормальная общенациональная избирательная кампания, может быть, будет начинаться с выхода какого-нибудь блокбастера. В сущности, избирательная кампания Джорджа Буша 2004 года и началась с выхода многосерийного блокбастера: войны с Саддамом Хусейном, взятия Багдада, пленения самого Саддама. В центре такой партии будут сидеть не партийные бюрократы и не рядовые активисты, воодушевленные какой-нибудь идеей, а эксперты из «партийных» аналитических центров и политтехнологи из PR-компаний, обслуживающих интересы этой «партии».

И, судя по всему, в современном глобализирующемся мире новейшие информационно-политические партии очень скоро уже не будут чисто национальными, поскольку гражданство членов партии легко учесть, а как просчитать гражданство денег владельцев и спонсоров телеканалов, газет, футбольных клубов, экспертных центров и PR-компаний? Информация все больше не признает границ государств, да иностранцам и не запрещено законом владеть футбольными клубами, а тем более – снимать фильмы и спонсировать поп-культуру.

Поэтому позволю себе нарисовать апокалиптический сценарий: если Россия не «удвоит ВВП», а реально – не учетверит его, то через 8 лет, не исключено, в 2012 году сражаться за пост Президента РФ будут информационно-политические партии: американская, европейская, китайская и исламистская – реальных субъектов современной мировой политики. Да еще к ним добавятся кандидаты от парочки транснациональных корпораций, гражданство которых становится все сложнее определить. Мы по привычке считаем большинство таких транснациональных корпораций американскими по месту пребывания их штаб-квартир, но спросите американцев – и они вам расскажут, что для них эти корпорации уже давно совсем не свои.

Хотя кандидатами, формально конечно, будут вполне россияне, но ни для кого не будет секретом, кто реально ведет борьбу за высшую власть в стране. А чисто российские партии будут участвовать на правах маргиналов, как сейчас в каком-нибудь небогатом российском регионе местные кандидаты участвуют на вторых ролях в губернаторских выборах, в которых реальную борьбу за контроль над ресурсами региона ведут кандидаты – ставленники мощных олигополии (о которых тоже пишет Виталий Третьяков), центры которых находятся далеко за пределами этого региона. Пока еще в пределах нашей страны – в Москве. Но это ненадолго – пока системы еще не отстроены. А они строятся, и стремительно.

Такие системы создаются не только в России. Мы уже говорили, что «Вперед, Италия!» во главе с Сильвио Берлускони – типичная информационно-политическая партия. Такие партии есть и на постсоветском пространстве. Например, на Украине одна из самых влиятельных партий, чей лидер Виктор Медведчук успешно работает главой Администрации Президента Украины, – Социал-демократическая партия Украины (о) – хороший пример такой партии нового типа, партии информационно-политической, построенной на базе ведущих телеканалов. В Казахстане партия АСАР во главе с Даригой Назарбаевой – яркий пример новейшей информационно-политической партии. Она строится на базе телеканалов и включает в себя в качестве важнейшего элемента экспертный центр – Международный институт современной политики. Кстати, СДПУ(о) также включает в себя аналитическое подразделение – Центр политических исследований и конфликтологии.

Пример другой особенности – перехода к глобальной политике, когда реальная власть в стране берется иностранной партией, показала и Грузия осенью 2003 года. Там, в отличие от Казахстана и Украины, партия была не национальной, а подконтрольной иностранным структурам. К власти в Тбилиси пришла новая партия, в центре которой – не партийные активисты, а неправительственные организации, завязавшие неформальные отношения с Фондом Сороса (Движение «Кмара»). Тот в свою очередь был связан даже не с правительством США (Джордж Сорос ненавидит Джорджа Буша, считает его своим политическим оппонентом), а с центрами силы в американском истеблишменте, которые, говорят, опираются на политических противников Буша в Конгрессе США. Естественно, эта партия не обошлась без телеканала («Рустави-2»).

То есть манипулятивная демократия становится частью глобальной политики, она интернациональна и не признает границ. Чем раньше политические лидеры поймут это и будут строить партии нового типа – информационно-политические, тем большего успеха в современной политике они добьются.

Спор с Третьяковым о PR

И здесь я хотел бы поспорить с одним важным тезисом Виталия Третьякова – о роли PR, пиара, если пользоваться сленгом нашей околополитической тусовки. Автор считает PR врагом СМИ и журналистики. Вот с этим я полностью не согласен. PR – это не враг СМИ, а их новый друг, можно даже сказать – супруг. Это как мальчики и девочки сначала, когда они маленькие и играют друг без друга, то строят друг другу козни во дворе детского сада, а потом они уже не враги – они любовники и жить могут только вместе. Когда-то PR был для СМИ только источником заказухи и коррупции (а во многом пока так и осталось), но в будущем СМИ не смогут существовать без PR, они будут развиваться как часть больших PR-проектов.

Прямая реклама становится все менее выгодной. В постиндустриальном обществе с его господствующими постматериальными ценностями продается не товар как таковой, удовлетворяющий те или иные биологические потребности, продается бренд и связанный с ним социально-культурный контекст. Продается образ жизни. Характерен в этом отношении «Макдональдс» в России. Там продаются не котлеты в булочке, а американский образ жизни: возможность 20 минут побывать в Америке. Согласно современным экономическим теориям, в цене товара затраты на производство составляют уже чаще всего меньшую часть по сравнению с затратами на взаимодействие. И затраты на маркетинг, брендирование, PR – большая часть этих затрат на взаимодействие. Простая лобовая реклама такого сложного продукта (товар плюс бренд плюс образ жизни плюс характеристики субкультуры) становится уже просто невозможной. Простое предложение товара настолько малоэффективно, что отдает бессмыслицей.

Поэтому вместо рекламы современная экономика требует комплексной поддержки косвенными способами. Совокупность этих косвенных способов, направленных на поощрение человека сделать тот или иной выбор: поступка, вывода, мнения, товара, – мы и называем по привычке пиаром.

Поэтому Виталий Третьяков правильно расшифровывает PR как пропаганду плюс рекламу. Действительно, PR начал как просто систематическая работа по поддержанию репутации фирмы в социуме, но сейчас PR во всем мире, а не только в России,

стремительно превращается во что-то совершенно новое. То, что мы по привычке называем PR, – это технологии косвенного управления человеческим выбором. Выбором политическим – на выборах; выбором потребительским – на рынках; выбором идейным и культурным – в сфере массовой культуры и развлечений. Независимые не так давно дисциплины стремительно сближаются, образуя единое целое.

Это прежде всего такие дисциплины, как:

• собственно PR;

• рекламные технологии;

• избирательные технологии;

• маркетинговые технологии;

• психотехники (среди них наибольшей известностью пользуется комплекс НЛП – нейролингвистическое программирование, но все это значительно сложнее);

• новые образовательные технологии.

И PR не уничтожает СМИ, а просто включает их в этот новый комплекс, новую отрасль экономики и область человеческой деятельности: гуманитарные технологии, технологии управления человеческим выбором. Но в технологии управления выбором PR включает и спорт: сегодня футбол без ТВ – игра подростков во дворе или тренировка; а вместе с ТВ – и миллиардный бизнес, и реальная политика! В технологии управления выбором PR включает и музыкальную массовую культуру. Без ТВ мы все поем под гитару. А благодаря ТВ музыка делает миллионы: миллионы долларов прибыли и миллионы избирателей на выборах.

СМИ без PR были в прошлом. СМИ неизбежно все меньше становятся полем для информирования и все больше – полем для управления. При этом самоуправление осуществляется не одним субъектом, не правительством, а многими субъектами. Это многосубъектное и многопараметрическое управление. В каждом отдельном медиахолдинге, а точнее – новейшей информационной партии, – тотальная дисциплина, диктатура. Но в информационно-политическом пространстве в целом – плюрализм и описанная нами своеобразная демократия. А вот пользуются этой демократией, то есть способны сделать свой выбор сами, только те, кто обладает:

• либо властью-деньгами, чтобы самому участвовать в борьбе (олигархи);

• либо те, кто оперирует обширными знаниями, позволяющими избежать участи оказаться объектом для все более изощренных манипуляций (таким иммунитетом обладают обычно интеллектуалы, читающие толстые книги без картинок и диалогов).

Большинство населения, естественно, ничем таким не защищено, не может активно пользоваться демократическими институтами и вполне закономерно становится объектом и жертвой манипуляций. Все это мы наблюдали во время наших недавних информационных войн. Это то, что Роберт Даль, анализируя новый политический режим в США и других странах развитых демократий, называет полиархией.

Таким образом, в информационном обществе PR становится синонимом и точкой роста важнейших форм общественно-политической активности. Пиарщики не только просочились в редакции и штабы политических партий, они влезли и в военные штабы – встали в один ряд с генералами во время любой современной войны. А точнее, сначала в бой идут пиарщики, создавая правильный образ: кто прав, а кто – враг человечества; потом на их плечах политики вырываются вперед, отдавая приказы генералам; а те в свою очередь решают военные задачи в соответствии с теми целями, гуманность которых пиарщики уже доказали общественному мнению. PR и СМИ играют решающую роль в победе, поскольку победа – это достижение политической задачи, а военная сила – только одно из средств. Все войны последнего времени с участием ведущих стран подтвердили это: война в Заливе против Ирака в 1991 году, война НАТО в Косово против Сербии, войны США в Афганистане против талибов и в Ираке против Саддама. Это же продемонстрировали две наши войны в Чечне. Первую войну Россия проиграла прежде всего на российском ТВ, вторую выиграла сначала в российском общественном мнении с использованием российского ТВ, а потом уже в горах. Окончательно мы победим войну в Чечне тогда, когда одержим верх в PR-войне за мировое общественное мнение в мировых СМИ.

Война будущего – не напряжение всех сил населения и армии, не тотальное уничтожение живой силы, а война интеллектуалов в информационном пространстве методами PR, с редким использованием точечных ударов авиации по инфраструктурным объектам и массированной помощью товарами первой необходимости гражданам противника (вроде разброса пакетов с продуктами американскими самолетами в Афганистане). Это щадящая война. Война не за право прямого насилия, а за право косвенного управления.

Мир становится все более управляемым

И это правильно и неизбежно. Прогресс состоит в том, что

Человечество все больше контролирует условия своего существования – не только природную среду обитания, но и социальную среду развития. миссия информационного общества и его политического режима, манипулятивной демократии, – контролировать развитие человечества, управлять законами общественного развития. вы хотите, чтобы преступность пошла на спад? Она и идет на спад: сравните криминальную безопасность окраин Москвы, Лондона и Нью-Йорка в 2004-м и 1904 годах – почитайте Гиляровского. Но для этого понадобилось в огромной степени усилить полицию и контроль властей над обществом. Вы хотите, чтобы мировую экономику потрясали кризисы типа того, что начался в 1929 году, поколебал правящие режимы десятков стран, а в Германии привел к власти Гитлера? Не хотите? Вот они – спасители: Международный валютный фонд, Всемирный банк и Большая восьмерка; вместе со своими правительствами и новейшими экономическими теориями, рождающимися в университетах (Кейнс, Фридман), они все больше контролируют мировую экономику. Не идеально, но и без Гитлеров в ведущих странах. Вы хотите, чтобы террористы не взорвали по грязной атомной бомбе в ведущих мировых столицах? Тогда придется смириться с выходом на новый, качественно более высокий уровень полицейской силы, контроля правительств над гражданами и манипулятивных способов контроля над общественным сознанием.

Формирующийся единый экономический мир, мир безопасности, мир массовой культуры в условиях все большей сложности и уязвимости технологических и общественных структур требует устами миллиардов избирателей-потребителей-зрителей и единого, все более тщательного управления. По сути дела, мы с вами – свидетели того, как формируется новое мировое правительство. Но формируется оно не как единый офис-кабинет министров, правящий с опорой на методы полицейского принуждения, а как сетевая матричная структура управления, реализующая свои цели путем косвенного манипулирования поведением человеческих масс.