Матрос

Матрос
Виталий Юрьевич Прядеин

Эта книга родилась из коротких заметок, начатых мной ещё во время службы. В течение 3 лет она по крупицам собиралась из осколков моих воспоминаний о флоте. Я подумал, что негоже такому опыту пропадать даром, поэтому перенёс его на бумагу. Практически вся книга была написана в заметках на смартфоне.

Матрос

Виталий Юрьевич Прядеин

Редактор Евгения Александровна Прядеина

© Виталий Юрьевич Прядеин, 2019

ISBN 978-5-4496-3806-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

МАТРОС

Военкомат – страна чудес,

На час зашёл, на год исчез

***

Я, наверно, пропущу все моменты, связанные с военкоматом, медкомиссией, и прочей ненужной информацией. Начну с распределителя, где и начинается армия во всем ее проявлении. Распределитель – это духота в автобусе, звенящая тишина внутри, нарастающее напряжение. Сжимаю лямку рюкзака в правой руке. Никогда не забуду этих ощущений, когда в голове стоит шум, а с бритых висков стекают капли грязного пота. В этот момент я понял, что уезжаю из дома. Уезжаю надолго. Что меня ждёт дальше? Одному Богу известно.

Открываются тяжёлые ворота областного военкомата, и автобус въезжает на его территорию. Меня охватывает волнительное и не очень приятное ощущение- неизвестность. Ты не знаешь, к чему готовиться, как реагировать на те или иные моменты, даже примерно не представляешь, с чем или с кем придётся иметь дело. А ведь мы все ещё наслушались рассказов и страшных баек про армию, дедовщину, офицерщину, про унижение и изоляцию. (херня это или нет? Везде это или в конкретных частях – неизвестно)

Вернёмся к военкомату. Он же распределитель, он же обезьянник, он же выгребная яма. Первое, что вижу из окна автобуса – куча зелёных человечков, которые сидят на расставленных в центре длинных скамьях. Эти парни уже в форме, прижали пятые точки на скамейки и жарятся на солнце. Везде снуют офицеры с блестящими звёздами на погонах (звания я тогда ещё не различал). Наконец автобус останавливается, и мы выходим.

«Так, не разбегаемся, построились в шеренгу!» – кричит нам мужик в гражданском. Никто из нас спорить не стал, построились, стоим. Я разглядываю солдат, сидящих на скамьях. Видели бы они свои лица; на них же все боль и скорбь этого мира.

К нам подошёл парень в форме. Высокий, весь помятый, форма выцветшая, а на погонах три лычки.

«Так, на флюорографию все, вон вагончик! Тьфу, кузов! Короче, идём туда» – сказал парень и показал рукой направление, в котором мы должны идти. Забавный парень; говорит быстро, запинается, сам себя поправляет. Сейчас вспоминаю и понимаю, что выглядело это смешно, но в тот момент было не до смеха.

Уже тогда начали происходить непонятные вещи, которыми была наполнена вся армейская служба. Зачем флюорография? Я проходил ее уже дважды (кстати, за всю службу прошёл ее 5 раз), но здесь всем, похоже, на это плевать.

Встали в очередь перед вагончиком, оборудованным медицинской аппаратурой. Так получилось, что я оказался впереди остальных, поэтому махом прошел процедуру и уже через минуту стоял вне очереди, пялился на кучу рюкзаков, которые мы принесли с собой.

Почему-то в голове пронеслась мысль о том, как же много продуктов мы взяли с собой: консервы, дошираки, печенье, конфеты, пряники, рулетики, чай, сахар, хлеб, сыр, паштеты. Практически все это пойдет на выброс. Еще я смотрю на то, как только переодетые в зеленую форму бойцы скручивают свои бушлаты, чтобы закрепить их на вещмешках. Достаю «тапок», смотрю, кто звонил мне. Пропущенных нет. Родителям я сказал, чтобы не тарабанили особо, не ставили меня в неловкое положение. Если что-нибудь выясню, то сам наберу их. В пачке осталась всего пара сигарет. Быстро ищу глазами магазин, нахожу его около курилки. Магазином оказался маленький ларек для нужд военнослужащих.

– Так, теперь все направляемся внутрь на медкомиссию! – сказал мужик в форме, который, судя по всему, теперь нами руководит.

Идем внутрь здания. Очередная медкомиссия, каких было уже три. Меня успокоили, сказали, что это последняя перед отправкой. Внутри нам выдали на руки личные дела, сказали раздеться и идти на комиссию.

Снова бесконечные очереди в кабинеты, люди (в основном женщины средних лет) в белых халатах, одни и те же вопросы, типа: «Жалобы есть?» или «Травмы были?». Везде отвечаю коротко: «нет». Психолог смотрит внимательно, спрашивает всякую чушь, пытается запутать, задает один и тот же вопрос по несколько раз, каждый раз формулирует его по-разному.

– Если бы в нашей стране можно было бы употреблять наркотики легально, ты бы употреблял?

Даже боюсь представить, каким надо быть тупым человеком, чтобы ответить тут положительно.

– Нет, мне это неинтересно, – внешне я спокоен, но меня это раздражает.

Поглядываю на врача, сидящую рядом, она буравит меня глазами.

– Что, даже травку бы не курил? – психолог искренне удивлен.

– Ну не зря же ее запретили, значит, это вредно для здоровья, – говорю я.

– Ясно. Где, говоришь, наркотики покупаешь? – психолог опускает глаза в мое личное дело и задает этот вопрос как бы между делом.

– Я не употреблял никогда в жизни наркотики – отвечаю я, а про себя думаю: «Решила, что меня можно просто так подловить, ага, выкуси».

– Назови столицу Канады, – подала голос второй врач.

Первое, что приходит в голову – «Монреаль». Я вообще не знаю, что у них там в Канаде происходит. Она же не на слуху. Я там не был никогда, и вряд ли буду, поэтому не мудрено, что я о Канаде не думаю. У меня вообще полно в жизни проблем и мне просто некогда думать о стране, которая находится очень далеко. Как знание или незнание столицы Канады может повлиять на определение моего психического состояния?

– Оттава… Вроде бы, – неуверенно промямлил я.

Психолог кивнула, поставила печати о том, что здоров и отпустила меня. Кстати, забыл сказать, что была еще процедура снятия отпечатков пальцев: по ладоням проходят маленьким валиком, измазанным какой-то краской (черного цвета), затем кладут листы бумаги с твоей фамилией на стол, и нужно просто дотронуться до них, оставляя следы. Я, конечно же, пару листов испоганил (неправильно приложил пальцы), но со второй попытки все получилось. Мне дали салфетки и показали, где можно отмыть руки от краски. Минут десять отмывал. Все остальное по стандарту: невролог, хирург, окулист, дерматолог и т. д. Везде все прошел на «ура».

Захожу в большой кабинет, где стоит длинный стол. За ним сидят три женщины, во главе стола председатель медицинской комиссии.

– Ты женат? – спросила председатель, смотря в мой военный билет, а затем поднимает глаза на меня.

– Нет. Скажите, на флот ведь сегодня забирают? – ответил я вопросом на вопрос.

– Да ты что, родной, моряки уж давно все уехали, – улыбается женщина, а мне становится тошно.

Пока выходил на улицу, лихорадочно вспоминал, кто же там остался. Думал, что сейчас заберут к черту на куличики, в какие-нибудь ракетные войска на Дальнем Востоке.

Сидим на скамейках под открытым небом, жаримся на солнце, просто ждем. Периодически нас водят в курилку, где помимо прочего можно еще сходить в туалет, а также посетить магазинчик (чипок). В туалет очередь неимоверная, но деваться некуда. Пришлось ждать. Справил нужду, посетил чипок, где купил пачку сигарет, бутылку газированной воды и еще какую-то мелочь. Постояли, покурили, нервно посмеялись с парнями, как-то неуверенно друг друга подбадривали. В это время всех новеньких уже потихоньку начали забирать «покупатели». Те, которые уже были переодеты в «зеленку», распределились и ждали отправки. Сидим дальше, парней периодически забирают, уводят куда-то в недра военкомата, где с ними «беседуют» покупатели.

Меня как-то сразу начало накалять слово «покупатель». Оно казалось каким-то неуместным, мы же вроде солдаты, а не крепостные крестьяне и едем служить, а не продаемся в рабство. Позже я понял, что не прав, и слово это было абсолютно уместно.

Спустя несколько часов безделья и томительного ожидания, к нам вышел молодой сержант срочник, держа в руках список. Он зачитал семь фамилий, в том числе и мою, после чего сказал, что надо идти за ним.

И тут внутри все заколотилось. Что же это за войска, где нужно всего семь человек? Наверное, что-то очень секретное и серьезное. Сразу вспомнил, что в военкомате меня одна дама все рвалась записать в команду на Краснодарское училище связи, объясняя это тем, что туда берут только парней с высшим образованием и идеальным здоровьем. Туда меня, скорее всего, и хотели отправить сейчас. Мы зашли в здание. В конце длинного коридора за маленьким столиком сидел высокий мужчина в черной форме. На столе перед ним лежала красивая белая фуражка и тоненькая кипа личных дел.

«Что-то не похоже на связь, наверное, летчик», – думалось мне, сердце готово было выпрыгнуть из груди, ноги ослабли и уже не слушались, в горле пересохло. И тут я увидел его шевроны. В эту секунду время для меня остановилось.

На шевронах были изображены скрещенные якоря. Все-таки ВМФ.

Нас было всего семеро. Обычные ребята, ничем не примечательные, с бритыми головами, все среднего роста. Уж и не знаю, по какому принципу велся отбор, да и не хочу рассуждать на эту тему. Просто так сошлись звезды, судьба такая была. В жизни бывает, хоть и редко, но бывает. Офицер называет мою фамилию, я сажусь напротив него, он рассматривает мое личное дело:

– Поедешь в Питер, послужишь, – говорит офицер. По его лицу стекают капельки пота. В помещении душновато.

– Ага, – отвечаю я.