Великие Спящие. Том 2. Свет против Света

Окинул мага странным взглядом, после чего, словно спохватившись, принял предписанную этикетом позу и представился:

– Меня зовут Селерей Регнар. – Помедлил, ожидая реакцию, но так ее и не дождался. – И я рад, что наконец смог…

– Селерей, давай начистоту, – прервал его Олег. – Согласен, твое имя я где-то уже слышал, но тебя самого знать не знаю и… положа руку на сердце… знать не хочу. Так что либо сразу переходи к делу, либо проваливай отсюда!

Олег ожидал от мальца любой реакции на свои слова – испуга, раздражения, обиды, но никак не мелькнувшей в глазах убийственной злости. Той самой злости, что присуща не подростку, а опытному, не раз убивавшему врагов воину. Впрочем, угрожающая эмоция пропала столь же быстро, сколь и появилась. И Чимир решил, что ему показалось.

– Я… сын Лакристы Регнар, возможно вам более известной под именем Настя, – глухо сказал юный гость.

Олег вздрогнул. Уж чего-чего, а такого он точно не ожидал. Да и кто ожидает, что спустя много-много лет после расставания с девушкой к вам вдруг заявится в гости ее сын?

– И… чего дальше? – подозрительно спросил Олег.

– Дальше? – На лице мальчика зазмеилась недобрая улыбка. – Хочу вот рассказать вам, что моя мать погибла от рук наемных убийц!

– Сочувствую, – машинально кивнул маг, а затем вдруг спохватился: – Убийц?! Погоди, насколько я помню последние новости, она… то есть вы с ней… были как-то связаны с Даргом, сыном Сохога… И это значит, что просто так до вас не добраться!

От мальчика снова полыхнуло злостью.

– Все так думали, однако все же до нее добрались. И закололи прямо во дворце, – с непонятным вызовом сказал он.

Олег тяжело вздохнул и взъерошил волосы.

– Ладно, понял… Селерей или как там тебя, – кивнул он. – А я тут при чем? У тебя вроде отец есть. И пусть твоя мать, насколько понимаю, с ним много лет не общалась, такие новости надо сообщать не бывшим возлюбленным жертвы, а кровным родственникам…

Теперь пришла очередь Селерея перебивать собеседника.

– У меня нет отца. Нет и никогда не было! – отчеканил он, после чего достал из правого кармана камзола медальон на цепочке и бросил Олегу. – Зато есть эта вещь! Вещь, которую я забрал из рук матери. И которую считаю своим долгом вручить вам!

Олег поймал драгоценную безделушку и торопливо щелкнул тугой застежкой. Медальон раскрылся, и Чимир, к своему потрясению, увидел две лаковые миниатюры, изображающие молодую Настю и… его самого.

Какого мархуза?! Откуда такое могло вообще взяться?! До прибытия на Торн у Насти ее не было, а к тому моменту, как у Насти появились деньги для заказа подобных украшений, они уже расстались. Медальону просто неоткуда взяться, однако вот он, в руке Олега.

– Понятия не имею, откуда эта вещь появилась и какой в ней смысл, но… ладно, чего дальше? – спросил Олег, мысленно порадовавшись, что супруги нет в зале.

– Мне нужна помощь! – сверкнул вымученной улыбкой Селерей. – Королю Даргу без матери я не нужен, настоящего отца сам видеть не хочу, так что единственным неравнодушным человеком, к которому могу обратиться за поддержкой, остается Истинный маг Олег.

– О как… – вырвалось у Олега, и он от удивления аж замотал головой. – Сам придумал или научил кто?

– Мама перед смертью попросила так сделать, – сухо ответил Селерей, но что-то в его облике мешало безоговорочно поверить в сказанное. – Да и не связывает меня больше ничего с Объединенными королевствами, чтобы оставаться там хотя бы одно лишнее мгновение…

– И поэтому ты решил, что, раз на Сардуоре тебе делать нечего, можно отправляться на поиски бывшего парня твоей мамы?!

– Да, – пожал плечами мальчик. – Тем более что найти вас не было проблемой. – Затем вдруг уже иным тоном добавил: – Вот только на Сардуоре мне как раз есть что делать… Я уже сказал, что мать убили наймиты самозваного императора?

– К’ирсана Кайфата?! – воскликнул Олег. – Зачем она ему сдалась-то?!

– Не знаю, быть может, хотел через нее как-то задеть господина Дарга… Хотя мне все равно! – мрачно махнул рукой Селерей. – Дарг все знал, однако мстить за маму не захотел. – Мальчик скорчил рожу и продолжил: – Ведь это «сильно повредит государству и без того ослабленному войной»!

– А ты, получается, хочешь отомстить?

– Да! И рано или поздно это сделаю! – огрызнулся Селерей. – Пока же хочу простой поддержки… и единственный, на кого я могу в этом положиться, – соплеменник мамы!

Мальчик больше не пытался давить на канувшие в прошлое отношения между матерью и хозяином дома и теперь напирал на их общее происхождение. Но и этого ему показалось мало, немного театрально понизив голос, он вдруг заговорил о вещах более прозаических:

– Если же вы забыли, где ваши корни… что ж, я хоть и юн, но законы этого мира понять успел. У всего есть цена, и я готов заплатить за поддержку.

Странный медальон и не менее странный его владелец, смерть Насти и обвинение в ее гибели агентов К’ирсана Кайфата, какая-то неуместная, на взгляд Олега, просьба о помощи – свалившиеся на Чимира новости ввергли его в ступор. Когда все происходящее начинает казаться глупой фантасмагорией, разбираться в которой нет ни сил, ни желания. Однако обещание заплатить настолько выбивалось за рамки ожиданий Олега, что он мгновенно пришел в себя.

– Заплатить? Мальчик, чем ты можешь заплатить? – выдал он, не скрывая раздражения. – Не надо повторять слова взрослых, не понимая их смысла…

Но Селерей не дал Олегу договорить.

– Я могу рассказать о рощах меллорнов, заложенных Светлыми эльфами в Пяти королевствах, о подготовке проповедников Общества искателей Света, о ситуации с повстанцами на востоке и об известных мне переговорах с людьми К’ирсана Кайфата. Это достаточно для того, чтобы Олег Чимир вспомнил, что он не был рожден в этом мире и у него есть нуждающиеся в поддержке сородичи? – спросил мальчик, кривя губы.

И Олег тотчас понял, что больше не может воспринимать Селерея как неприятного гостя из полустертого временем прошлого. От которого можно отмахнуться и забыть, сунув на дорогу кошелек с полусотней фарлонгов или… или просто прогнав за пределы поместья. Нет, если он действительно знает о чем говорит, то и относиться к нему как к безродному попрошайке уже нельзя. Хотя бы потому, что любая из обещанных новостей достаточно ценна, чтобы уже Олег мог с ее помощью вернуть себе если не расположение, то хотя бы внимание льера Бримса. А это дорогого стоит.

– А вот это уже другой разговор, юноша, – растянул губы в фальшивой улыбке Олег и показал на кресло рядом с собой. – Присаживайся, кажется, наша беседа обещает быть долгой…

То, что Селерей на его слова неприязненно дернул уголком рта, Олег старательно проигнорировал.

* * *

Площадь Четырех обелисков на северо-западе Талака редко бывала многолюдной. Здесь не любили прогуливаться влюбленные парочки, сюда не заглядывали праздношатающиеся зеваки, не устраивали праздничных шествий, ярмарок и карнавалов. Ее и убирали-то лишь раз в год, непосредственно перед Днем Памяти, когда в столицу прибывали гости из «союзных» государств. В этот день у монументов собирались многие – читали пафосные речи, клялись в вечной дружбе и жгли благовония в честь четырех генералов, «убедивших» погрязший в заблуждениях Тлантос признать авторитет Объединенного Протектората и присоединиться к исполнению Закона о магии Запрета. Однако «праздник» заканчивался, чужаки уезжали, и площадь Позора – а именно так ее называли в народе – снова приходила в запустение. Превращалась в обычный городской пустырь, до которого никому не было дела…

Только на этот раз Четыре обелиска напомнили о себе задолго до Дня Памяти. На глазах у случайно забредшего на площадь горожанина, решившего таким образом срезать путь до дома, между монументами внезапно возникла зона пространственных искажений, фонтанирующих энергиями Смерти. Языки серой хмари сначала выжгли всю зелень вокруг аномалии, а затем вдруг «выстрелили» в сторону окаменевшего от ужаса бедолаги. И живой здоровый мужчина за считаные удары сердца превратился в кучку изъеденных магией костей и горстку праха. Смертоносные же «щупальца» втянулись в породивший их источник и пропали. Вместо них в воздухе возник серо-голубой овал пространственного перехода, из которого не вышел, нет!.. вывалился король Тлантоса.

Надо сказать, повелитель магов Тьмы и некромантов выглядел весьма удручающе. Какой-то иссохший, с впалыми щеками и черными кругами под глазами, истлевшая одежда расползалась прямо у него на плечах – не государь, а иссорский странствующий дервиш. Впрочем, аура сильнейшего мага Тлантоса полыхала Силой, взгляд был тверд, а рука крепко сжимала Череп Некронда.

Покинувшему Тропы Мертвых Фердинанду хватило нескольких секунд, чтобы определиться с местом, где он оказался, выцепить останки своего несчастного подданного и принять нужное в данный момент решение. Одним взмахом Черепа он заставил кости погибшего взмыть в воздух, обернул в тонкую плоть из пыли и праха, а затем швырнул пробудившегося мертвяка в центр все еще не закрытого прохода на Тропу.

В ответ донесся разъяренный вопль, заставивший Фердинанда с удовлетворением хмыкнуть. Правда, на этом маг не остановился. Совершив жезлом несколько замысловатых пассов, он сначала призвал шесть призрачных духов и послал их за немертвым бойцом, а затем и вовсе направил артефакт на проход на план Смерти и ударил потоком бесформенной Силы. По его задумке это должно было если не добить варреков-охотников, преследовавших его на Тропах Мертвых аж от самого леса М’Ллеур, то хотя бы задержать их до той поры, пока дверь в иную реальность не закроется.

Увы, первым с Тропы пытался сойти самый зрелый и опытный из двух его противников. Способный как быстро расправиться с немертвыми бойцами, так и выдержать удар магией Черепа Некронда, благо сейчас мощь Великого артефакта заметно упала: слишком много энергии было потрачено на подъем армий нежити, призыв демонов, сражения с магами эльфов Ночи и последовавшее затем бегство по смертельно опасным дорожкам иной реальности, чтобы его Сила сохранилась на прежнем уровне.

И враги этим воспользовались.

Варрек – не менее потрепанный и истощенный, чем Фердинанд, – разметал миньонов короля Тлантоса, отбил атаку Силой, а затем прорвался через проход в реальный мир. Едва же оказавшись на талакской мостовой, он принялся творить какую-то волшбу, воняющую разогретым металлом, сырой землей и почему-то свежей зеленью.

Тотчас пришло понимание, что король Тлантоса совершенно не желает знакомиться с магией Темного эльфа поближе. И он, подчиняясь неосознанному импульсу, вдруг создал из пыли под ногами варрека две костистые руки, вбухал в них прорву энергии и натравил на Длинноухого.

Эффект превзошел любые ожидания. Маг М’Ллеур то ли чересчур рассчитывал ударить первым и запоздал с обороной, то ли понадеялся на защиту амулетов, но до его тела добрались обе сотворенные конечности. Одна, правда, через секунду налетела на не успевший развернуться Огненный Щит и осыпалась пеплом, но другая сполна выполнила свою задачу. Ятаганы когтей рассекли горло варрека, точно нож лист бумаги, и отделили голову от туловища. Маг эльфов Ночи еще стоял, словно пытаясь осознать свою гибель, а летающая конечность уже растворилась в воздухе.

– Да!! – не сдержал эмоций Высший маг и, в четыре шага приблизившись к варреку, пинком опрокинул его на спину. – Сдох, нелюдь поганая!

Он уже занес над телом эльфа Череп, толком даже не понимая, что именно собирается сделать, как именно хочет отомстить, а в схлопывающемся проходе на Тропы Мертвых уже возник силуэт второго М’Ллеур. Выйти в реальный мир он не успевал, однако был вполне способен бросить заклятие. Что Длинноухий и сделал. Вокруг его вытянутой руки блеснул холодный свет, и в грудь Фердинанда вонзились четыре убийственно-холодных лезвия Когтей Стужи. Причем настолько быстро, что король даже среагировать не успел. А потом все четыре снаряда одновременно взорвались, превратив центр груди правителя Тлантоса в кровавую мешанину из плоти и костей.

Проход на Тропу начал закрываться, еще позволяя видеть происходящее за порогом, но уже не позволяя его переступать. На площади же Четырех обелисков остались лишь тело убитого М’Ллеур да замершая в неподвижности окровавленная фигура Фердинанда…