Баба-Яга в Ведовской Академии, или Кощеева Богатыристика

Мужские и девичьи спальни были на разных этажах. Когда адептки в следующий раз увидят богатырей, у тех будет время привести себя в порядок и начистить перышки, как это сделали Финисты ясно-соколы. Ушибы и ссадины в короткой девичьей памяти при помощи буйной фантазии превратятся в знаки доблести и победы, а адептки охотнее выберут себе защитника и мужа. Тем самым исполнив золотую мечту веректриссы. А там и вся недолга: наплодят много маленьких деток-ежек и богатырчиков! Всем известно, как это бывает от скуки. Длинными долгими вечерами совершенно нечем заняться.

Меня передернуло. Нет уж, у меня дел по горло и планы имеются!

Но как же все ловко спланировано!

И в этот брачный вертеп меня зашвырнули, схватив как бессловесную зверушку. Ну ничего, мы и тут поборемся. Где наша Раша не пропадала! В реальности и сказочной изнанке бывало и пострашнее. Просто надо верить, что Кощей за мной придет, вот и все!

Поэтому я решила, что утро вечера мудренее, и постелила себе на ближайшей широкой лавке. Под охраной сторожевого домика и рыцарского ежика легла спать.

Ночью я проснулась от того, что мой самопальный матрас начал двигаться. Целенаправленно так, набирая скорость в сторону балконных дверей.

Следом за мной летел ежик, держа за косу и тщетно пытаясь остановить мой стремительный полет.

Но вот чудо – и мой домик комнате пришелся не по вкусу! Несчастный избушонок, скребя курьими лапками по доскам, также двигался в направлении «на выход»!

Вся эта ситуация меня несказанно стала бесить. Домовые духи бунтуют! И это их хваленое гостеприимство?

А еще становилось понятно, что имела в виду стеснительная адептка, предлагая оставить мне дверь открытой. А остальные-то! Нет бы помочь своей сестре, вроде бы одно дело делаем, хоть и прибыли из разных стран, а они?! Иностранки – одним словом!

С домовой нечистью и чистью справиться трудно. Но возможно.

Во-первых, надо определить, кто недоволен твоим присутствием и чем ты им не угодила. Гаже, когда это не домовой или домовиха лютуют, а заграничная нечисть поселилась, наподобие полтергейста. В волшебной книжице рецепты были всякие, видимо-невидимо вариантов избавления и способов устранения всякой нечисти, да вот беда, без пяти минут битые перьевые мешки не прихватили мой бабаягский скарб.

Ну вот за что мне эта напасть? Как раз тогда, когда я так сильно устала и вымотана дурацкими домоводческими уроками веректриссы!

Но кричать, а тем паче бежать, звать на помощь или не дай боже прятаться в общей спальне – ни-ни! Такая трусость смерти подобна. Да и стыдно мне отступать, подумаешь, нечисть! Я с ней и раньше в изнанке справлялась. Не я ли целого оборотня усмирила?

Просто здесь надо было действовать иначе, не силой, а хитростью. Если бы нечисть хотела, она бы давно меня убила, а эти так, по маленькой играют, всего лишь в окно выбросить пытаются. Просто смешно! Я лежала на спине, скрестив руки на груди, упираясь ногами в оконный косяк, и размышляла, пока подо мной матрас двигали туда-сюда. А нечисть-то эта туповата… Раза три меня заволакивали обратно в комнату и вновь пытались вышвырнуть вон, каждый раз я все так же ловко упиралась ногами.

Можно было бы забить на все и спать, задрав ноги к потолку, но мало ли на что еще сподобится домовая нечисть, когда почешет в затылке и обмозгует ситуацию? Вот-вот, и я не знала, а потому резко встала, печальным взглядом проводив летающий матрас, и пошла разбираться с несговорчивыми домовиками.

Было одно универсальное средство против всякой нечисти – хоть нашенские они, сказочные, хоть заграничные, тридевятоцарские, а именно – железо!

Я ринулась прямиком к своим ловко украденным трофеям. Среди них была тяжеленная чугунная сковородка, которую я каким-то чудом пронесла под пышным свадебным сарафаном и не запалилась. Другие адептки давно переоделись в уродливые форменные платья из тяжелой, чернильного оттенка шерсти, с кокетливыми белыми воротничками и широким шелковым поясом-бантом.

А я никак не могла расстаться с последним напоминанием о незавершенной свадьбе. Мне был милее наш сказочный, легкий красный шелк, чем это новомодное заграничное уродство. Казалось, сниму с себя сарафан и Кощея милого забуду! Да и потом в своем как-то спокойнее, яркий цвет придает уверенности и создает боевой настрой.

Я встала посреди горницы в позе «воин во всеоружии готов встретить врага», выставив сковороду, как меч, перед собой.

– А вот я вас чугуном попотчую! – угрожающе гаркнула я на всю светелку особым бабаягским гаком, от которого менее опытная сказочная нечисть в обморок падала.

И тут же сковороду у меня попытались отнять. Началась великая игра «перетяни чугунку». Судя по ощущениям, на той стороне действовала весьма слаженная злобная команда. Гладкая рукоять медленно, но верно выскальзывала из моих рук с каждым рывком распоясавшейся нечисти.

Если эти невидимые твари отберут у меня сковородку и ей же отходят, будет совсем гнило. Первый день в академии – и такой стыд. Что-то мне подсказывало: опозорюсь – не выживу. Адептки, как стая уже спевшихся на предыдущем курсе хищников, сожрут и костей не оставят.

Нехотя с моих губ сорвалась крайне неприличная вереница ругательств и в виде сверкающих знаков улетела в окно. Свою тираду я завершила коронным:

– Мухоморов вам в глотку и побольше! – Сбылось и это. Сказанные слова просто материализовались, они возникали в воздухе светящимися абстрактными знаками, отдаленно похожими на иероглифы чайной страны. И, медленно растворяясь, плыли прочь.

Я в страхе замерла посреди горницы, никогда не видев сырой неприрученной магии, но безошибочно узнав ее по несвойственной обычным прирученным чарам мощи.

В окно просунулись две лохматых наглых морды.

– Что здесь за смертный бой? – хором спросили они, и я выронила сковородку.

Первое, что пришло на ум: как это они там держатся?! А второе – как стервецы, укравшие меня у суженого, посмели носы свои конопатые совать в девичью горницу?! А если бы я была в ночной рубахе? Но что-то мне подсказывало на это они и надеялись.

Пока я пребывала в ступоре, наглецы, перекувыркнувшись в воздухе и зависнув на секунду, держась за косяк, как кошки, спрыгнули в помещение. Сразу было видно: по горницам лазили они не впервой.

Молодцы нагло, как к себе домой, вошли в светелку, побродили, осмотрелись, с интересом присели на корточки над оброненной сковородкой. По всему было понятно: соображают парни, чем это я тут таким занималась.

А я впервые рассмотрела вблизи Финистов ясно-соколов, так нагло умыкнувших меня.

Одеты были парни щеголями. До чего уж Кощей любил разодеться в шелковые рубахи цвета тьмы, но этим сказочным денди он не годился и в подметки. Финисты щеголяли золотыми рубахами, сейчас небрежно выпущенными из бридж того же цвета. Даже чулки на необутых ногах – и те были цвета белого золота!

По ступням, одетым в одни чулки, я поняла, что парни бросились мне на помощь, даже не обувшись, и немного смягчилась. Ишь ты – богатыри!

А потом я вспомнила, какие гадости предлагали мне эти разодетые петухи, и нахмурилась. Хорошо хоть, портки и рубахи надели, а то бы заявились в девичью светелку в чем мать родила! С них бы сталось!

А волосы-то, волосы! Тоже золотые, только темного оттенка. Небось подкрашивают! Где это видано, чтобы у людей золотые локоны были?! Не блондинистые, не светло-русые, а как есть чисто червоно злато!

Этакая «рыжуха», как говорили разбойники, красное золото в самой что ни на есть своей пошлой сути. Даже смотреть жадно, так и хочется рукой дотронуться и локон себе такой на память заиметь. Подальше от искуса спрятала ладони за спину, а то аж чесались.

К моему стыду, кажется, до парней дошло, чем я тут занималась. Оба посмотрели на меня и синхронно ухмыльнулись, да так нагло и всезнающе, что я стала цвета своего сарафана.

– Чугун против нечисти? В нем ведь всего процентов восемьдесят железа! Тебе учиться необходимо, Лада. Чисть от нечисти любой сможет отличить. Как ты могла перепутать?! – Я покраснела еще больше от этого снисходительного и прощающего тона.

– Да и тяжело было бы тут нечисти проказничать, вон, – рыжий кивнул головой в сторону, – все стены оберегами увешаны, так что не нечисть здесь шалит, а домовые духи. Разгневаны они больно, – сказал и сам же смутился – вроде как лишнее ляпнул. Только этих двух бесстыдников подобное не остановило бы, что-то здесь было не так. А близнец уже виртуозно переводил стрелки на другое, отвлекая меня от проговорившегося брата.

Уловив в этой оговорке тайну, я навострила ушки на макушке. Сей факт не укрылся от Финистов, и братья вместо того, чтобы смутиться, ринулись в бой.

– Подобную неуч никто замуж не возьмет. А уроки домоводства – это так, цветочки, подожди, вот начнутся лекции с практикой – взвоешь, как пьяная русалка.

Я с удивлением оглядывала стены и нет-нет да и узнавала припрятанные то тут, то там обереги. Подкова над входом, дверь, обитая сто процентов железными полосами. Пучок овечьей шерсти, красными нитками перевязанный, оберег из соломы в виде человечка, да чего тут только не было! На подоконнике лежали чеснок и столь любимые мной мухоморы, я их первоначально за мусор приняла. А глядишь ты, как комнатка-то укомплектована, с виду и не скажешь. Только ловушек для привидений, как в фильме, нет. Хотя кто знает. Может, они здесь призраков паутиной ловят?! Вон все углы ей затянуты, и те самые домовые духи, которые беспорядка и грязи на дух не переносят, почему-то не убирают ее. Вероятно, паутина по углам носит утилитарный характер, так же как и мусор на подоконнике из чесночно-грибного крошева.

И такая тенденция, судя по всему, прослеживалась по всей академии.

– Ну, с домовыми мы тебе поможем, делов-то. Ты, главное, учись лучше, а то такую необразованную барышню не один богатырь не спасет. Не успеет.

– У нас тут, понимаешь ли, не ваша безопасная изнанка, – поддакнул брату другой Финист, – а тридевятое царство, тридесятое государство, даже в городах бывает опасно, и нечисти и чисти навалом.

– Из дома в лавку за хлебушком выйдешь – на дракона напорешься, – стали хвастаться доморощенные богатыри, и с такой гордостью у них это получалось, что я к незаслуженно обиженной изнанке приревновала. У нас и поопаснее бывает!

– В соседнюю деревеньку за хлебушком поедешь – в ближайшем лесу русалки погубят, али вампир кровушку всю выпьет.

– Как же вы тут без хлебушка обходитесь, по домам сидючи? – съехидничала я. Потому что от меня не укрылись ни железные решетки на окнах, ни пудовые замки на тесаных из дуба дверях. Ну и тот факт, что адепток этой чудной академии держали, как стаю овец, в охраняемом дортуаре. Это одна я – черная баронесса, выбилась из общего стада и сунулась в незащищенную горницу.

– Так жены на что?