Проектор

Девушка, явно не привыкшая к такому обращению, ещё не решив, обидеться ей или рассмеяться, убежала. Совсем скоро Влад услышал её голос, вещавший пассажирам о том, что им надлежит делать и что через несколько минут они произведут посадку в аэропорту «Хатанга». Уважаемый Влад допил коньяк и посмотрел в иллюминатор – чахлые деревья и лесотундра, пейзаж несколько изменился. Самолёт летел на Запад, удаляясь от Чукотки.

В аэропорту «Хатанга» за эти годы также не произошло ничего. Влад даже прошёл в ту сторону, где раньше находился буфет. Буфет никуда не делся – он был здесь же и также, без изменений. Увидев на прилавке огромную рыбину Влад аж задохнулся – это была та самая рыбина, о которой он неизменно рассказывал, когда разговор заходил о его первой поездке с родителями на Чукотку, о его первых впечатлениях. То ли это была та самая рыба, которую не съели за все эти годы, то ли – другая, но факт остался фактом: две эти рыбы были точь – в—точь одинаковые. Весь ассортимент был сохранён с неизменностью – всё, абсолютно, рыбное и чай. Влад не удержался и проследовал к прилавку.

– Будьте любезны, кусочек вот этой килечки и два горячих чая, – попросил он породистую буфетчицу.

– Это не килька! – неожиданно оказала та сопротивление.

– Ладно, ладно, пусть не килька. Только место, откуда кусочек брать будете, выберите пожалуйста повкуснее.

– Какой достанется, – пробурчала буфетчица и наугад отхватила от спины «рыбки» кусочек где-то на килограмм, бросив на весы.

Камчатский лосось был изумителен, вкус был из детства. Влад вспомнил ту «килечку», по куску которой они съели с отцом тогда, когда летели на материк, насовсем. После чая захотелось снова чая, но объявили посадку. Самолёт успели обслужить, дозаправить и подкинуть ещё пассажиров. Стюардесса с опаской прошлась по салону лайнера, косясь на Влада, но он ей ничего не сказал и даже не обратил никакого внимания. Самолёт взлетел и взял курс на Тикси. Влад возвращался с Чукотки в очередной раз…

– Объявляется штормовое предупреждение!

Из стационарного ретранслятора передавались чрезвычайные сообщения часто – работал поселковый радиоузел. Сегодня обещали шторм и ветер тридцать два – тридцать три метра в секунду. Это было много и редко, но случалось. Поэтому и тревоги особой не вызывало. И когда тревога началась, ночью это было, как часто и случается, то началась неожиданно. С моря на посёлок надвигались айсберги! Перед посёлком была небольшая и достаточно мелкая бухта, за которой простирался уже сам огромный океан. А ветер дул как раз со стороны океана. И он, ветер, нагнал в эту бухту огромные айсберги, высотой метров по двадцать только над водой. Задевая дно, они переворачивались, налезали друг на друга, подталкиваемые другими исполинами, которые следовали за ними из океана. И ветер всю эту массу гнал и гнал в сторону берега. В три часа ночи первые глыбы уже выползли на пологий берег и поползли в сторону посёлка, сминая всё на своём пути. Первые дома стояли метрах в тридцати от воды, они и приняли на себя первый удар. В октябре ночью уже была ночь. Этот осенний месяц есть переход от коротенького лета к долгой зиме, от полярного дня к полярной ночи. Вот как раз и была уже почти полярная ночь. Первым под удар стихии попал дом ещё одного одноклассника Влада – Юры Лякишева. Услышав треск сминаемого дома, люди повыпрыгивали в окна, спасаясь от медленно наступающего ледяного полчища. К утру уже все были на берегу и остолбенели. Посёлок лишился всей прибрежной полосы домов. Огромные глыбы льда, как минимум в два раза больше самих домов, были выдавлены из морской стихии разбушевавшимся океаном и оказались на берегу, на расстоянии в семьдесят – сто метров от воды, обречённые теперь на медленную смерть. Океана, штормившего ещё вот несколько часов назад, тоже не было – до горизонта виднелся лёд, айсберги и торосы. Так не бывало даже зимой, когда океан замерзал. Спаслись все, никто физически не пострадал, всё-таки скорость надвигавшегося льда была незначительной. Но вот жить было уже негде и спасти своё имущество людям не удалось. Лёд асфальтовым катком раздавил буквально всё! Пострадавших расселяли целый день, детей отвезли в ту же самую школу – интернат. Такие суровые моменты в посёлке случались и раньше: шторма, пожары, наводнения, снежные бураны – люди готовы были ко всему. Условия выживания обязывали.

– Марина, скажи что-нибудь по-чукотски?

Мама у Марины была самая настоящая чукчанка. Она родилась здесь,, правда, в крови у неё были ещё кто-то и что-то, что отличало её от сородичей. У чукчей это было в порядке вещей, об этом ещё и знаменитый Юрий Рытхэу писал. То американские, то русские купцы захаживали в прибрежные чукотские посёлки, после чего в чукотских семьях рождались светлокожие дети, чуть более похожие на европейцев. Чукчи этим даже гордились и с удовольствием угощали приезжих своими жёнами. Угощение те принимали с удовольствием, в ответ одаривая благодарных мужей водкой и винтовками, ну и, естественно, светлым потомством. Когда Влад уезжал, он тоже предложил Марине, в шутку, рассчитаться с ней бутылкой водки, за что получил большую моральную оплеуху.

– Марина, как по-чукотски – «Здравствуй! Как дела?»

Влад хотел хоть что-то говорить на языке того народа, в месте проживания которого он сам жил. Хоть бы здороваться на чукотском! Марина, с удовольствием, отвечала. Они так же продолжали тренироваться в поцелуях, хотя это было уже не так интересно – просто тренировались, чтобы не потерять форму. Тундровые чукчи приезжали в посёлок довольно часто – за водкой. Деньги им платили очень большие, стада оленей, которых они пасли, достигали нескольких тысяч голов. При забое оленей на мясо суммы денег были значительны. Тундровые чукчи, со стойбищ, деньги считать не умели, да и не ценили их. Они меняли их на водку, всё остальное у них было – выдавали бесплатно, привозя и еду, и одежду, и топливо, и технику. А вот водку не привозили – действовал негласный приказ. Выход чукчи находили – надо же им было всё таки детей навещать?! Или по делам, запчасти для чего – нибудь получить, в посёлок съездить? Вот и ехал плавающий гусеничный вездеход за двести километров по тундре в ближайший посёлок, без связи и любой возможности прийти им, в случае чего, на помощь, для чукчей это вообще не расстояние, а так, «за углом». Прогулка только. А на вездеходе вообще проблем не было. Приехав в посёлок, вездеход сразу же направлялся к магазину. Влад сам был свидетелем, когда чукча в кухлянке и камлейке, верхней одежде, надетой будто плащ на меховую куртку – кухлянку, выложил на прилавок толстенную пачку денег с одним словом —заказом – водка! Какая, почём, сколько – его не интересовало. Продавщица была достаточно опытной, через пять минут грузчик с помощью ещё двух попутчиков – чукчей уже загружали в вездеход позвякивающие ящики. Забив кузов вездехода доверху, продавщица отсчитала нужную сумму, вернув остальное содержимое пачки покупателю. Ничего лишнего, из этой самой пачки, она не взяла. На Чукотке продавцы никогда не обманывали покупателей. В первый день гости из тундры не уезжали. Проведав всё-таки детей, это если приезжали родители, или получив-таки запчасти, если и это надо было, они выпивали тут же, возле вездехода, по две-три бутылки водки и сразу же вырубались. Спали прямо на снегу, в шкурах было тепло и сухо. Шерсть на шкурах у северного оленя трубчатая, она непригодна для изготовления шуб и шапок – ломается и сваливается. Но вот когда шкура используется целиком, по части тепла ей равной нет. Меховые изделия шьют из кусков оленьих шкур, снятых с ножек – там шерсть сплошная и гладкая, даже красивая. Проспавшись, путники выпивали ещё по бутылке и отправлялись со своим грузом в путь – стойбище уже с нетерпением ждало своих посланцев! С победой и трофеями! И тогда, возле вездехода, как сейчас показалось Владу, он и встретил шамана в первый раз. Уж очень искорёженным было лицо и слишком пронзительным взгляд.

– Етти тыетык! – поздоровался Влад.

– Тыетык етти! – отозвался шаман, вглядываясь в лицо Влада. Запомнил тогда его шаман или нет, неизвестно. Только уж слишком трезвым и внимательным показался тогда Владу взгляд в стельку пьяного человека! Кивнув, шаман отвернулся, а Влад потом ещё долго его вспоминал….

– Ой, а что это у Вас?

– «Блин, да ты никогда от меня не отстанешь», подумал Влад, но дипломатично пожал плечами.

– Фотографии!

– А можно посмотреть?

Грудь девушки была аккуратно упакована в форменную блузку, юбка одёрнута. «Угомонилась!» – подумал Влад с облегчением.

– Да, пожалуйста!

Влад протянул пачку чёрно – белых снимков, купленных прямо в аэропорту мыса Шмидта, в зале ожидания. Какой – то предприимчивый местный журналист организовал свою мини – выставку – продажу, нащёлкав обычные чукотские пейзажи, кажущиеся любому приезжему дикой экзотикой. Да и отъезжающие на материк местные жители с удовольствием раскупали фотографии размером десять на пятнадцать. И для подарков родным и знакомым, и просто так, чтобы после не искать. Многие из них, прожив здесь, на Чукотке, по многу лет, так и не нашли время сделать хоть по кадрику, да и просил продавец – фотограф всего ничего.

Стюардесса наклонилась над откидным столиком Влада и разложила сама фотографии. И снова, как и в прошлый раз, её грудь оказалась напротив лица Влада. И снова, как и в прошлый раз, два непослушных беленьких шарика выглянули из своей упаковки, зовуще подмигивая. «Не мытьём, так катаньем» – подумал Влад и одним ловким и опытным движением отправил их снова в упаковку. Девушка вздрогнула, но позы своей не изменила, продолжая «рассматривать» фотографии. Влад ухмыльнулся, наклонив голову, извлёк назад эти два весёлых и озорных мячика, немного ими поиграл, нагло и внимательно рассматривая нежную грудь бортпроводницы. Случайно его взгляд упал на фотографии и… На него снова смотрело лицо шамана!

– Такое впечатление, что на всей Чукотке всего один шаман! – вырвалось сокровенное у Влада.

– Что? Не поняла? – приподняла грудь выше девушка.

– Да нет, смотрите, смотрите! – Владу уже начинала нравиться игра.

– Я уже посмотрела! А Вы?

Это уже было откровенное нападение.

– Левую плохо было видно, зажата лифчиком, ослабить бы не мешало! – отпарировал Влад. – Нечётко, наверное, слишком близко. Позже пересмотрю! – двусмысленность была очевидной.

Девушка пожала плечами. Загадочно улыбнулась.

– А почему Вы телефон не просите?

– А у меня есть, – похлопал Влад себя по боковому карману. – Здесь всё равно не работает. Ловит плохо.

Для самого себя неожиданно Влад пожалел совсем растерявшуюся девушку.

– Говори! Я пошутил! – он мгновенно достал свой мобильник и записал в память московский телефон стюардессы, – Как хоть тебя звать-то? Можно ведь уже и познакомиться, столько часов в полёте…

– Инна!

– Влад.

Девушка развернулась и молча ушла. Влад начал снова рассматривать фотографию шамана. Так и есть – на груди у того болтался тот самый оберег, который он подарил Владу и теперь висевший на груди у Влада – клык белого медведя на кожаном шнурке. Влад потрогал клык на своей груди – он к нему как то и привык уже, тот уже не колол и не царапал кожу, как вначале. Влад взял оберег в руку и стал, уже в какой раз, внимательно рассматривать. Знаки были слишком маленькими, сливались в ниточку, нужно было их увеличить. Оглянувшись, Влад заметил, что сосед через проход, у которого Инна недавно восседала на коленях, читает книгу. На носу у него сидели очки с толстенными стёклами.

– Вы меня извините, – попросил Влад, – можно на секундочку Ваши очки? Не разберу, что здесь написано. – Влад показал на оберег.

– Да, пожалуйста, – улыбнулся сосед. Он с самого начала полёта наблюдал за Владом и стюардессой и уже откровенно смеялся над ужимками хорошенькой блондинки.

Сквозь очки, использованные как лупа, Влад рассмотрел надпись. Теперь её можно было разобрать! Это были цифры! Длинная цепочка цифр опоясывала по кругу, внизу, у основания, весь клык.

– Вот ещё новость! – соображал Влад, – А это что означает на обереге шаманском? Мобильный телефон в его яранге?

– Спасибо большое – он протянул обратно очки соседу, – Вы мне очень помогли.

Цифры! Что-то же они должны означать! Их много. Ладно, дома возьму хорошее увеличительное стекло, разберусь! Влад снова посмотрел на фотографии. Стандартный набор чукотских сюжетов. Яранги, олени, океан, ледяные торосы и белые медведи… Всё это Влад фотографировал когда – то сам. Когда Влад впервые приехал на Чукотку, с родителями, он серьёзно увлёкся фотографией. Благо возможностей для этого было больше, чем предостаточно. Уже через месяц после приезда Влад совершенно случайно обнаружил в посёлке магазин уценённых товаров. Вообще, совершенно непонятно, для кого и с какой целью этот магазин открыли на Крайнем Севере, где зарплаты в три – четыре раза превышали материковые. Но факт оставался фактом – магазин был и он функционировал. Правда, люди заходили в него не часто, чисто ради интереса. Но Влад нашёл в этом магазине нечто такое, что и стало причиной его нового увлечения. Фотоплёнка и фотобумага! Проявители, закрепители, фиксажи, ослабители! Увеличители, фонари, ванночки, таймеры, фотореле! Пинцеты, светофильтры, резаки, фоторамки! От такого выбора и от таких низких цен любой фотограф бы обалдел. После второй или третьей уценки, стоимость некоторых фототоваров была настолько мизерной, что дальше их даже хранить было дороже, чем просто выбросить! В первое же своё посещение магазина уценённых товаров Влад набрал столько, что хватило любому бы на много лет вперёд. И Влад начал усиленно учиться, на своём опыте опровергая все принципы и учения. Он тратил на это своё новое обучение огромное количество времени, которого было у него предостаточно. Фотобачки, фотоувеличители и прочая фото – утварь скоро заняли почти всю комнату, которую его родители отдали в его полное распоряжение. Влад часами сидел за работой. Бумагу и расходные материалы он тратил и приобретал, не жалея, пачками. Постепенно стали получаться и более или менее качественные фотоснимки. Влад печатал фотографии на матовой, глянцевой, теснённой фотобумаге, он пробовал и нечто особенное, какую-нибудь бромосеребряную! Выбор был огромен. С фотоаппаратом Влад, исходил всё ближайшее побережье, снимая всё без разбора: морские огурцы, льдины, нерп, выглядывающих из полыньи, полярное сияние и вертикально поднимающиеся дымы из труб домов, оленей и ездовых собак, океан и скалы, а также уклад, быт и самих коренных представителей Крайнего Севера. Таких снимков, как в аэропорту, он сам бы смог распечатать великое множество. У него были даже уникальные снимки! Как-то зимой весь посёлок стал ходить к белой медведице, приведшей, почему-то к берегу, недавно родившихся трёх белых медвежат. К медведице ходили с местным охотником, который пару лет назад, зимой, прикормил эту самую медведицу, очень сильно изголодавшуюся – тогда были сильные морозы, которые сковали все полыньи и сделали охоту на нерп невозможной. Охотник носил несколько недель этой медведице мясо, сгущённое молоко. Тогда все газеты пестрели сообщениями об этом уникальном случае. Влад даже фамилию охотника почему-то вспомнил – Мочуляк. Карабин у того был за плечами, управлялся с диким зверем при помощи палки. Были снимки, когда зверь становился на задние лапы и был намного выше человека, но не нападал, а повиновался палке, поднятой Мочуляком. Может, именно поэтому, она и привела своих медвежат так близко к посёлку, поступив так, как не поступает ни один дикий зверь. И снова начал охотник, а с ним уже и небольшая группа людей, ходить и кормить медведицу с её медвежатами. И уж полным безумием можно назвать то, как Влад, Андрей и какой-то бомж, наёмный рабочий, каким-то образом, оставшийся в посёлке после летней навигации и не уехавший на материк, пошли сами, без охотника, кормить эту белую медведицу с её тремя медвежатами. Купили в магазине четыре банки сгущёнки, взяли с собой открывашку и пошли. Влад, конечно, был с фотоаппаратом. Почему они тогда не стали обедом для дикого зверя, Влад не понял до сих пор. Они находились с ней рядом, на расстоянии не далее десяти метров, медвежата играли с мячиком, оставленным кем-то из людей, а банки с молоком так и стояли нетронутыми. Возможно медведица подумала, что охотник с палкой сидит где-нибудь за торосом, карауля её? Или уже кого-то съела? Влад щёлкал и щёлкал, не думая о возможной проблеме. Наконец, посетители благополучно ушли. Рассматривая похожие фотографии белого медведя, не те, что были у него дома, Влад снова подумал, как он близок был в тот момент к смерти! До посёлка было. примерно, километра три среди снежных торосов, незамёрзшем море, никто из жителей и не видел, куда и когда они пошли. Дома на фотографиях, потом, родители даже не обратили внимания на нечто необычное, никто не мог поверить, что они там были только втроём. Нет, были и другие случаи, которые только везением и можно объяснить, как ещё один эпизод из жизни Влада на Чукотке. Бродя, как обычно, с Андреем, по окрестностям посёлка, они наткнулись на ящик, выпавший из какого-то грузовика. А в ящике – толовые заряды для взрывных работ на вечной мерзлоте и огромный пакет детонаторов, причём разных типов – термических и электрических. Нашли и спрятали в маленьком шалашике, сооружённом тут же, около объездной дороги, над небольшим углублением в мёрзлой земле. Несколько детонаторов взяли с собой, для экспериментов. Первый же эксперимент едва не привёл к трагедии. Обмотав термодетонатор тряпкой, смоченной в бензине, Влад поджёг его и бросил за угол здания, ожидая взрыва. Прождав минут пять, подумал, что что-то не сработало и выглянул. Взрыв прогремел именно в этот момент, прямо около уха. Осколки медной трубки детонатора пролетели мимо, но ухо не слышало потом несколько дней. Сходили ещё, после этого, пару раз в шалаш, но больше ничего оттуда не брали, просто посмотрели на сохранность своего схрона боеприпасов. А через неделю, ночью, возле посёлка прогремел сильный взрыв, разбудивший и подкинувший всех. Подняли на ноги жителей и нашли воронку, практически разрушившую дорогу. По какой причине произошла детонация тринитротолуола, находящегося в ящике, до сих пор загадка, но факт остаётся фактом – ночью взорвались несколько килограммов взрывчатки, самопроизвольно, никому не причинив вреда. Влад нахмурил брови, вспоминая подробности этих неприятных событий, дотрагиваясь, почему-то до оберега, повешенного шаманом на его грудь. Почему-то возникло чувство что он имеет к этому какое-то отношение. Но ведь оберег он получил намного позже?!

Самолёт гудел ровно и мощно. Сексуальная стюардесса Инна уже почему-то давно не появлялась, её лёгкая и привлекательная грудь не отвлекала Влада от воспоминаний о тех странных событиях, совпадениях и случаях, которые успели произойти с ним за эти два коротких года, проведённых с родителями на Чукотке. Неизвестно и непонятно до сих пор, кто, зачем и почему разрешил взять их, Влада и Андрея, в хоть и небольшую по продолжительности, но небезопасную экспедицию к Чёрной речке, находившейся на расстоянии сто двадцать километров от посёлка. Предполагалось строительство временного трубопровода для пресной воды от этой самой Чёрной речки до посёлка, поэтому было необходимо разметить трассу для ветки трубопровода. Влад до этого даже не задумывался о том, где посёлок берёт пресную воду для своих нужд. Работы, в принципе, было немного. Собрались в дорогу четыре человека, не считая Влада и Андрея. Предстояло вбить разметочные колышки в точки прицеливания, измеряя теодолитом величины перепадов высот по линии предполагаемой трассы. Работу группа начала рано утром. Экспедиция вышла из посёлка мыс Шмидта, намереваясь вернуться обратно уже на следующий день. Вымерять трассу начали сразу после выхода из посёлка. Работа шла бойко, Влад и Андрей вбивали колышки, размахивая тяжёлыми кувалдами. Изредка совершали броски на вездеходе, покрывая сразу два – три километра. Во время очередного переезда, на вездеходе, никто тогда и не придал никакого значения тому, что вездеход прополз «брюхом» по камням. Дойдя в тот же день почти до конца обозначенной границы трассы, закончить работы на ней не успели и отложили окончание до утра следующего дня. И никто из них не знал, и даже не предполагал, что ночью, где – то в тундре, в сопках, прошёл ливень, размыв мёрзлую землю со снегом, растопив ледники в расщелинах. Утром дошли до конца обозначенной трассы, закончили все замеры и разметку и с чувством выполненного долга повернули домой. Смысла возвращаться обратно тем же петляющим маршрутом не было, поэтому решили сократить расстояние и вернуться в посёлок прямым путём, отойдя от только что «пробитой» трассы. Вездеход был сравнительно новый, встречались экземпляры и намного хуже, плавающий болотоход с широкими гусеницами и просторным десантным отсеком. Он был герметичен внутри, при передвижении по водным преградам грёб гусеницами, мог держать на плаву более полутора тонн груза. Короче, в нём было всё, как в Греции. Вот только Греции, вопреки всем законам жизни, на крайнем Севере не было! То ли народ расслабило тепло лета, то ли небольшое, по меркам Чукотки, расстояние до посёлка, то ли неопасная, на первый взгляд, северная неглубокая речушка, то ли слишком гладко и быстро заканчивалась эта экспедиция, но… Вездеход только на мгновение задержался перед вдруг ставшей такой широкой и бурной речкой. Никто толком и не задумался о том, почему вдруг ручеёк превратился в бурлящий поток, который становился всё шире и мощнее! Этот поток нёс на себе всё, что он собрал на своём пути – грязь, дёрн, различный валежник, вырванные с корнем из вечной мерзлоты карликовые кусты и деревья, не успевших укрыться и застигнутых врасплох немногочисленных представителей животного населения тундры, сюда прибавилось огромное количество снежной шуги и льдин. Опасность была реальной, но… Решение люди приняли одно – форсировать реку вплавь! И послушная, привыкшая к таким катаклизмам машина, доверяющая тем, кто ею управлял, смело и мощно ринулась в передвигающуюся с приличной скоростью шугу. Вот здесь и произошла очень опасная ситуация. Вероятно, при езде по камням, у вездехода повредился трак левой гусеницы. Дойдя до середины ручейка, уже заметно превратившегося в бурную горную реку, вездеход потерял эту самую гусеницу. Грести одной гусеницей было невозможно, причём стало заметно, что вездеход зарывается в размякшее дно, шуга начала захлёстывать в нижние боковые стёкла десантного отсека. Влад всё равно продолжал фотографировать. В молодости, а тем более, в юности, очень размыто чувство надвигающейся опасности. Положение было очень опасное! Влад менял плёнку за плёнкой, ставил то слайдовую обратимую, то просто цветную, то черно – белую, менял фоточувствительность плёнок от тридцать второй до двухсотпятидесятой. А «ручеёк» нёс неуправляемый вездеход в океан! Большая вода была уже рядом. Километрах в десяти, впереди от вездехода, уже отчётливо было видно место впадения этой бурной реки в Чукотское море. Спасения там на вездеходе, потерявшем гусеницу и потому лишившегося управления, никакого не было! Механик – водитель изо всех сил пытался держать вездеход на одной работающей гусенице носом вперёд, по течению. И вдруг, посредине этого бурлящего безумия, оказался малюсенький островок, прямо по ходу несущегося без полного управления вездехода. Водитель, нужно отдать ему должное, был асс, он всё-таки умудрился вытащить вездеход на этот спасительный островок с помощью одной гусеницы! Елозя взад – вперёд, вездеход, накренившись, тяжело вполз мордой на островок и затих. Вот теперь настал момент уповать только на судьбу и ждать. Только ждать! Встав на кабину машины, можно было увидеть посёлок, но добраться туда возможности не было никакой. Через шугу не перескочишь, её не переплывёшь. До посёлка – не более десять километров! Рации и сигнальных ракет, надеясь на всё ту же «авось», не взяли. Их местонахождение, несмотря на возможность визуального контроля, определить было невозможно. Собирались «на сутки» и запасов никаких не делали. Вот так и просидели в плену у тундры более двух суток. Об их исчезновении, естественно, узнали сразу, забили тревогу, их искали. В воздух были подняты и пограничники, и геологи. Вертолёты утюжили северное небо вдоль трассы, по которой экспедиция ушла и по которой должна была вернуться, но экспедиция пропала. Никто не мог и подумать, что люди изменят обратный маршрут и направят вездеход по короткой дороге. Тем более никто не мог предположить, что потерявшую левую гусеницу машину река утянет почти в открытое море! После пилот одного из вертолётов так и не смог объяснить, почему он решил направить свою машину вдоль одной из бурных речек, несущихся в океан. Там-то он и обнаружил пропавший вездеход, в последнем отчаянном броске, направляемый асом – механиком, вцепившийся одной гусеницей и мордой в малюсенький, неизвестно откуда взявшийся островок. Все члены экспедиции были живы и прыгали от счастья на вездеходе, как первобытные аборигены! Так их и вызволяли из лап стихии – вертолётом, только вызвали для этого машину поменьше – МИ-2. Вертолёт завис над вездеходом на высоте примерно метров десяти, с него скинули веревочную лестницу и все не спеша подняли людей на борт такого милого воздушного судна. После того, как все благополучно взобрались на борт вертолёта, Влад сел на свободное место у иллюминатора и задумался. Сначала появился этот странный остров посреди реки, хотя ландшафт местности не предполагал здесь никаких островов, да и не знал о нём никто. Потом пилоту вдруг вздумалось пройти вдоль этой бурной речки, текущей в океан в совершенно другой стороне от маршрута, где шла экспедиция. Да и речка эта взялась здесь неизвестно откуда! Живы, конечно, остались – это здорово, но выжили, опять же, из-за какой-то непонятной везучести. Влад снова вытащил клык из – под свитера и уже в который раз, всё более и более внимательно начал его рассматривать.

– Ой, что это?! – неожиданно снова нарисовалась Инна.

Влад чуть не ругнулся от неожиданности.

– Да вот, зуб болел, пришлось вырвать! – попытался он отшутиться, – Коньяк ещё принесёшь? А то болит… Наклоняться, чтобы посмотреть, какой зуб вдруг заболел у Влада и демонстрировать свою грудь девушке было неудобно, он сидел в этот раз далековато, поэтому она просто пошла исполнять заказ.

На клыке были нацарапаны цифры. Нацарапаны очень мелко. Длинная цепочка цифр… Шаман надел Владу на шею этот клык, как будто знал – это для него. И он сказал Владу – «Ты наш!» Почему? Из-за Марины, из-за знания нескольких слов чукотского языка? Или здесь что-то другое? Как он сказал, оберег был старинный, ему его дали прежние шаманы, а им – ещё более ранние шаманы… Когда же он, этот зуб, появился и что означают цифры на нём, и от чего он оберегает, теперь уже Влада?! А если составить необходимую математическую программу, для «компа», подобрать возможные соответствия чему-нибудь? Предположения, варианты…

– Уважаемые пассажиры! Наш самолёт начал снижение. Просим Вас занять свои места, перевести спинки кресел в исходное положение и пристегнуть привязные ремни. Через двадцать минут мы совершим посадку в аэропорту города Тикси. Температура воздуха в Тикси плюс десять градусов тепла. Спасибо за внимание!

– «Ну вот всё дальше и дальше от Чукотки!» – снова подумал Влад.