Крон

Журналистка решила не перечить, и протянула Крону конверт с медицинской картой Алика Балабанова.

Крон долго изучал документ, бормоча под нос:

– В самом деле, не шибко искусная подделка. Две трети записей сделаны одной рукой и даже одной ручкой. Ты права, это копия.

– И, как видите, вместо предупреждающей записи рецепт.

Крон отложил карту и довольно хмыкнул.

– А у нас есть подозреваемый. Кроме Скорика, разумеется, с врачей подозрений не снимаем.

– И кто же это?

– Режиссер «Лиц» Анатолий Габер.

– На основании чего?

Крон пожевал губы:

– У Балаганова есть нечто, на чем могут оказаться отпечатки пальцев режиссера, и что, по его утверждению, высказанному мне по телефону, может стать доказательством вины. Кстати, мы при деньгах. Семья Балагановых платит двадцать тысчонок задатку, если мы беремся за расследование. Они также готовы на любую гласность. Немудрено, впрочем.

– То-то я смотрю, ваш скепсис по поводу этого дела поубавился. Повеселели.

– Не будь циничной, Александра. А вот и Паша. Как там Балаганов себя чувствует?

Гонец гордо предъявил ношу.

Крон нетерпеливо раскрыл пластиковый пакетик и осторожно вытряхнул на стол маленький предмет. Тот с легким стуком перевернулся, блеснув фиолетовой ступней.

Это был небольшой штампик прямоугольной формы, применяемый для скрепления рецептов.

Крон покачал головой:

– И на нем, как утверждает подполковник Лунгул, пальцы режиссера Габера.

– А как штамп попал к Балабанову? – поинтересовалась журналистка.

– Якобы его человек в театре, уборщик, пошарил в ящиках режиссера.

– Что-то слишком нарочито.

– Мне тоже так кажется. А еще мне кажется, что у режиссера есть искренний, можно сказать закадычный враг.

– Подбросили? – Александра недоверчиво приподняла брови.

– Очень похоже.

– Балаганов?

Болтик пожал плечами:

– А черт его знает, может, из своего несчастья, как из лимона, решил сделать лимонад? То есть притопить режиссера? А может, его жена?

– А жене-то зачем, Евгений Карлович?

– Муж и жена одна сатана. Ну, ты знаешь. А если серьезно, то поговаривают, у Алика и Габера были весьма плохие отношения. Что-то они делили в творческом хозяйстве. Как я узнал, Балабанов собирался увольнять своего режиссера. Черт его знает, формальный мотив налицо. Итак. Надо искать, кому выгодно, чтобы Алик Балабанов перестал лидировать в театре «Лица».

– А это уже вопросы к нашему адвокату, не так ли? – спросила Александра.

– Так. Давай-ка поставим Семёну задачу, – разыскать следы совместной хозяйственной деятельности Балаганова и Габера, контракты, совместная собственность, все, что есть. Звони-ка ему.

– Габер, – работник наемный, – сообщил Семен, штатный адвокат «Журналистского расследования». – Мне не удалось найти никаких следов его паевого или иного участия в собственности фирмы Балабанова. Авторские права, моральные долги оставляю за рамками доклада, на бумаге ничего нет, только его зарплата, вполне достойная. Есть оговорка в двустороннем контракте, по которому Габер должен отработать в качестве режиссера не менее семи сезонов. Так что «Лица» должны использовать его еще четыре с половиной года. Несколько необычный пункт, но все законно и нотариально заверено.

– Использовать или терпеть? – разочарованно спросил сам себя Болтик.– Значит, весьма вероятно, Балаганов нашими руками хочет свести с Габером счеты. Режиссер, кстати, задержан. Первый тупик, а?

– Как-то не верится, что режиссер, пусть за хорошую зарплату, организовал это миленькое вливание, – высказалась журналистка.

– Могу вам предложить замену, – бесстрастно сказал Семен.– Этот персонаж больше подходит на роль злодея. «Лица» от самого начала, кроме Балаганова, создавал еще один человек, – Виктор Швець. В 2003 году Алик Балаганов отсудил у бывшего партнера права на марку «Лиц». Основание, – злоупотребление совместными счетами.

– И что потеря прав означала для бывшего соратника? – спросил Болтик.

– Прибыль от концертной деятельности, реклама на ТВ, доля от здания театра, ресторан. Мало не покажется.

– Так зачем Швецу устраивать покушения? Все достанется семье, этой рыжеволосой фурии.

Сема помедлил:

– Шансы на судебный пересмотр есть всегда. В данном случае при исчезновении главного противника, при хорошем адвокате возможен встречный иск, пусть с некоторым опозданием. Я бы не стал отрицать возможности.

– И где сейчас этот Швець?

– По некоторым данным, живет в Германии. Я решил немного помочь…

С этими словами Семен достал стандартную карточку, делопроизводительского формата:

– Фотография несвежая, но других не сохранилось. Эта фотокопия паспорта, сохранилась в суде.

– Ты становишься настоящим сыщиком, – похвалил его Крон. – Придется доплатить тебе оперативные в этом месяце.

Он долго рассматривал снимок.

– Вот это да, – пробормотал он, затем схватил трубку.– Паша, срочно ко мне.

Пока Паша поднимался на второй этаж, Болтик отпустил своего адвоката и повернулся к молчавшей все это время Александре.

– Сейчас Павел поедет к нашему лекарю…

– К Скорику? Зачем?