Колонисты. Хозяева Хруста

Колонисты. Хозяева Хруста
Влад Лей

Сражение за планету Хруст продолжается. Вот только ставки значительно поднялись – ведь теперь это не битва между человеческими корпорациями, а война рас.

Влад Лей

Колонисты. Хозяева Хруста

Глава 1. Прорыв

Мундалабай расправился с очередным противником и, судя по мельтешению камеры, искал, на кого бы еще напасть.

Оставшиеся дроиды рассредоточились, заняли удобные для стрельбы позиции и тут же принялись расстреливать обезумевшего человека.

Вернее, пытались расстрелять – Мундалабай гигантскими прыжками, по совершенно непредсказуемой траектории умудрился уйти, спрятаться за полуразрушенную стену, а затем, совершив просто молниеносный рывок, смог добраться до очередного дроида.

Тот, то ли пытаясь защититься, то ли собираясь покинуть ставшую опасной позицию, подставился спиной, и Мундалабай набросился на него сзади, моментально вцепился в корпус робота ногами, ухватился за голову и принялся ее тянуть, при этом продолжая испускать свой звериный рев.

Видимо, поняв, что так легко обезглавить дроида не получится, человек бросил эти попытки, зато принялся бить куда-то в точку, одному ему известную.

Защитная крышка! – дошло, наконец, до меня.

Вот уж в жизни бы не подумал, что Мундалабай способен так сражаться и мыслить…хотя… быть может, все дело в стимуляторе?

Тем временем Мундалабай выбил крышку, принялся ломать электронику дроида.

Тот моментально вырубился, упал на колени, завалился лицом вперед.

Мундалабая рядом уже не было – он долбил кулаками в грудь очередного дроида, неосторожно показавшегося из-за своего укрытия.

Удары были столь мощными, что броня мялась прямо-таки на глазах. Хотя и экзоскелет Мундалабая выглядел уже, мягко говоря, плачевно – часть бронепластин оторвана, часть оплавлена, кисти рук костюма уже даже руками не назовешь – Мундалабай их попросту разбил, размолотил словно на наковальне.

– Кажется, стимулятор все… – произнес Мерзкий.

И действительно, покончив с этим противником, к следующему Мундалабай двигался уже не так резво.

Его непрекращающийся вопль, наконец, закончился, теперь он просто хрипел. Его быстрые, молниеносные рывки, стали более медленными, а удары явно утратили былую мощь.

С очередным дроидом «РоботЭкса» он уже разбирался гораздо дольше, да и справился с ним не за счет неимоверной, прямо-таки нечеловеческой силы, а скорее с помощью хитрости – заставил дроида повернуться, запрыгнул ему на спину, вновь сломал защитную крышку и затем уничтожил.

Никаких прямых ударов по корпусу, никаких попыток оторвать голову.

Но все же – это Мундалабай устал, или действительно заканчивается время действия стимулятора?

– Сколько он уже там? – спросил я.

– Около трех минут. Три двадцать, если точнее, – тут же ответил Строгов. – На сколько времени стимулятор рассчитан? Две с половиной минуты?

– Да, – кивнул я, – похоже, время действия стимулятора вышло. Он сейчас на его остатках действует.

– На парах? – хмыкнул Мерзкий.

– Ну, типа того… Вот-вот он отключится, так что надо выдвигаться…

– А не рано? Он ведь и нас порвет на лоскуты, – усомнился в моем решении Мерзкий.

– Вряд ли, – встал на мою сторону Строгов, – он уже устал, успел отойти от станции. Да и дроиды там еще есть, так что…

Как раз в этот момент один из дроидов умудрился сделать очень точный выстрел в Мундалабая, уничтожив камеру и лишив нас «картинки».

– Вперед! – решился я.

Вагончик, до этого момента стоявший в туннеле, в кромешной тьме, в нескольких сотнях метров от пункта назначения и того места, где зверствовал Мундалабай, сдвинулся с места, понесся в сторону станции.

Сегодня наш отряд был неимоверно большим – участвовали практически все. Разве что доктор, Анна и Анатольевич остались в командном центре (я решил, что им нужно быть на месте на случай непредвиденного развития ситуации), остальные же – я, Строгов, Мерзкий, Диса, Литвин, Шендр, Кузьма и даже Квартник, Фэйтон были здесь. Ну и, понятное дело, Мундалабай.

Ах, да! Еще и гребаный дроид Фэйтона был с нами. Ну и Тар, естественно, которого пока не стали причислять к катехуменам, оставив в качестве "военнопленного".

Едва только вагончик замер, мы все рванули на выход.

Первыми на поверхность поднялись Диса и Мерзкий, в руках которых были гранатометы, следом шли все остальные, включая меня.

Такая предосторожность, как оказалось, была не лишней.

Буквально в тридцати метрах от входа на станцию обнаружился дроид «РоботЭкс». Может, мы его и не заметили бы сразу, так как он был за укрытием, но его выдал мерцающий энергощит.

Диса и Мерзкий тут же открыли огонь, моментально развалив стену и устроив настоящий ад в точке, где был дроид.

Когда огонь и дым исчезли, мы увидели лежащего навзничь дроида – его броня была попросту смята и уничтожена, раскурочена.

– Что, не помог тебе твой сраный щит? – проворчал Мерзкий, заряжая полупустой барабан своего гранатомета.

Дроид, естественно, ничего не ответил.

Мы шли по полю боя, по разрухе, которую оставил за собой Мундалабай. Всюду валялись обломки, стояла пыль столбом.

То и дело кто-то из нас натыкался на искореженные останки дроидов «РоботЭкс» либо на их оторванные конечности.

Мы продвигались вперед без спешки, аккуратно, и именно благодаря этому вовремя засекли еще двоих дроидов, которых уничтожили прежде, чем они успели выстрелить в нас.

А затем мы наткнулись на Мундалабая или, что правильнее, на его тело…

Наш соратник лежал неподвижно, уставившись пустым взглядом в небо. Его широко распахнутые глаза замерли, грудь не двигалась. Одна из широко раскинутых рук все еще сжимала острый камень, которым, видимо, в последнее мгновение Мундалабай и громил очередного противника.

Вон он, кстати, всего в паре метров от нашего друга. Дроид выглядел так, будто кто-то бил его по голове, корпусу, конечностям огроменной кувалдой, не только расплющив голову, но и вогнав ее глубоко в плечи, в корпус, покрытый большим количеством вмятин, царапин.

М-да, не хотелось бы оказаться на месте этой железяки. Уверен, если бы у Мундалабая остались силы – он бы легко скрутил этого дроида, превратив не просто в хлам, а еще и в аккуратный шар.

Но сил у него не осталось. Видно, этого противника он добивал на последнем издыхании.