Мясорубка

– Хорошо… Ты где-то сегодня витаешь. У тебя ничего не случилось?

Я всегда считал её хорошей девушкой, которой можно довериться. Она не собирала сплетни по офису и не плела интриги. Простая и малозаметная девушка, предпочитающая работать в тени, но внимательная к окружающим.

– Ася, мне кажется, я схожу с ума! – я снял очки и прикрыл глаза рукой.

– Почему? – девушка села на стул рядом и положила руку мне на плечо.

Я решил с ней этим поделиться:

– Послушай… Недавно я ехал в автобусе и наблюдал, как у мужика выкатился глаз. Не стеклянный, настоящий! И он его съел. Я сначала думал, что меня приглючило. А сегодня видел женщину, у которой вывалился язык. И она его тоже съела. Я хожу в шоке и не знаю, кому рассказать, чтобы меня не отправили в дурдом. Может это всё из-за новых очков? Я не знаю, но ты представь: я видел, как люди едят свои органы!

Ася скривила губы, нахмурилась и сказала с возмущением:

– Вадим, хватит! У меня нет времени на такие разговоры.

Меня удивила её реакция:

– Но ты же сама спросила. Вот я и рассказываю.

– Ну и что? – она резко встала, и стул ударился о стену. – Это неприлично!

– Неприлично? – я ожидал каких угодно слов, но не этих.

Можно подумать, я заговорил с ней о чём-то пошлом или слишком личном.

Своей реакцией Ася навязала мне стыд. Захотелось и дальше молчать обо всём, что видел. Да и с кем такое обсуждать? Я вёл жизнь отшельника. Старые друзья давно превратились в просто знакомых. И жил я один, даже не встречался ни с кем. Рад бы завести отношения, но они сейчас не в моде.

Люди стали помешанными на себе и на карьерных достижениях. Общение стало формальным, а связи поверхностными. Многие выбирают одиночество, а не глубокие и долгосрочные отношения. Эгоцентризм и стремление к самореализации – теперь наши главные ценности. А взаимопонимание, поддержка и компромиссы стали редкостью. Эх! Как меняется мир… Неужели мы придём к тому, что вовсе перестанем общаться и обсуждать с другими свои проблемы?

В очках или без очков я видел этих людей. Даже со своим слабым зрением всюду замечал их. А вот остальные прохожие старались не обращать внимания. Именно старались! Поглядывали в сторону этих самопожирателей и, скрывая отвращение, отводили взгляды.

Я присел отдохнуть в парке, а на соседней скамейке сидел молодой человек. У него отслаивались ногти на левой руке, он выдирал их зубами и тут же глотал, даже не пережёвывая. Гадость!

Гуляя по набережной, я увидел симпатичную девушку, что поправляла укладку, а у неё в руке остался целый пучок волос вместе с лоскутком кожи. Девушка ожидаемо затолкала его в рот, судорожно прожевала и выплюнула заколку себе в ладонь.

Все эти люди пожирали части своего тела украдкой, чтобы никто не видел. Словно они делали что-то запрещённое. А мои взгляды встречали с агрессией. Им не нравилось, что я наблюдаю за их странными действиями.

Я уже настолько на таких насмотрелся, что решил: больше не буду разглядывать незнакомцев. Но одним вечером меня случайно занесло в переплёт.

Захотелось холодного кефира с булкой, и я пошёл в супермаркет, что был за углом от дома. Он находился по соседству с рыгаловкой, где крутили спортивные матчи и алкоголь тёк водопадами. Поэтому вечерами там легко было встретить кого-то невменяемого и агрессивного.

В торговом зале магазина, покачиваясь, прохаживался один мужик с помятым, пропитым лицом, но шибко здоровый.

Я не собирался его разглядывать, просто случайно заметил, как у него отвалились два пальца правой руки. Безымянный и мизинец упали ему прямо под ноги. Он выругался, подобрал их и поднёс к подбородку, чтобы сожрать, но замер с открытым ртом, поймав на себе мой взгляд.

– Что уставился? Э-э-э! Я спрашиваю: ты чего на меня смотришь? – забасил мужик.

– Ой, сдался ты мне, – ответил я и отвернулся к стеллажу с товарами.

А этот неуравновешенный продолжал орать благим матом. Свои оторванные пальцы он сунул в карман брюк и подошёл ко мне почти вплотную, будто желая драки…

Есть у меня некоторая обида: я не имею вредных привычек и регулярно отжимаюсь, но пьющий и, скорее всего, курящий мужик, который каждое утро чуть ли едва не умирает от кашля, может накостылять мне просто потому, что больше весит. Физика – несправедливая штука.

– Ты зачем на меня смотрел? – его дыхание воняло прокисшей капустой.

Я ответил:

– Да отвали уже! Это ты за мной ходишь, а не я!

– Я тебе сейчас очки разобью прям на лице! – заорал он, брызгая слюной.

– Тогда ответишь по закону, – пригрозил я.

– Говори: чего пырился? Тебе больше всех надо?

– Ничего мне от тебя не надо! Иди куда шёл!

Раны на месте пальцев уже не кровоточили и успели немного затянуться. Мне показалось это странным.

Я старался держать дистанцию. Наши габариты были слишком разные. Я просто продолжал выбирать булки и не обращал внимания на его выпады. Наконец ситуация погасла. И этот мужик дал мне уйти, хоть и осыпал ругательствами вслед.

Я сходил в молочный отдел, взял бутылку кефира и пробил товары через кассу самообслуживания. Вышел на улицу, а там опять этот мужик.

Он держал тремя пальцами картонный стаканчик кофе из автомата и орал мне:

– Выяснять будем?!

– Нечего нам выяснять, – я попытался его обойти.

Этот псих поднял стаканчик выше:

– Ты смотри, у меня кипяток!

– А у меня кефир и что? – зря я это сказал, надо было просто убежать.

Агрессивный мужик попытался выплеснуть мне кофе в лицо, но я таки успел увернуться. Кипяток попал мне на куртку и шею.

Взбесившейся здоровяк попёр в драку. Но скорость у него была никакая. Он только махал руками по воздуху, не удержал равновесие и покатился по ступеням крыльца.

Оторванные пальцы выпали у него из кармана. Мужик это заметил, взял их в зубы, как собака, и убежал.

Я приложил холодную бутылку с кефиром к обожжённой шее. Безумие какое-то! Полное безумие!

То ли я сошёл с ума, то ли весь мир. Что творилось? Начался зомби-апокалипсис, но он оказался не таким, как мы представляли? Все едят не друг друга, а самих себя!

Меня трясло от пережитого. Я шёл домой, постоянно озираясь по сторонам и оглядываясь назад, думая, что тот взбесившийся громила мог меня преследовать. Мало ли что он мог ещё удумать. Человек, пожирающий собственные пальцы, вряд ли способен отдавать себе отчёт о том, что делает. Я ускорил шаг, чтобы поскорее добраться до своего подъезда.

Все прохожие стали казаться мне подозрительными. Вроде всё как обычно: никто не выделяется странной походкой вразвалку или вытянутыми перед собой руками. Никто не стонет: «Мозги-и-и!». Но я больше не доверял людям. Каждый из них мог оказаться заражённым этим бешенством.