Страна вечного детства

– Дядь, сегодня праздник! Веселись!

Костя узнал двух подружек, теперь обе были одеты, как приведения. И у той девочки, что несколько минут назад истекала кровью была новая, чистая простынь.

– Да, пошли вы! – заикаясь ответил мужчина. Ему было одновременно и страшно, и стыдно за свою пугливость. Даже перед детьми-мертвецами он не хотел выглядеть трусом. Костя думал нужно ли ему зайти обратно в электричку, но пока он решал ехать или остаться, двери захлопнулись и вагоны поползли прочь.

Все простынные привидения и высокий мужчина в костюме одноухого Чербурашки спустились с платформы. Последний нёс керосиновую лампу и когда он ушёл, со всех сторон подступила темнота. Только жёлтые квадраты окон, уходящей электрички неслись уже где-то далеко, и целая толпа призраков удалялась в глубь равнины, мелькая белыми простынями в слабом свете керосиновой лампы, что, не спеша волочилась за ними.

Костя стоял на месте. Ему очень хотелось глотнуть пива, но бутылка осталась в поезде. Переведя дух, мужчина попытался осмыслить всё, что произошло. И вдруг ему пришла здравая мысль: а не сон ли это всё? Костя сильно ущипнул себя за ногу. Боль была настоящей. Это его огорчило, но он не хотел отчаиваться. Всё-таки нечисть от него отстала и это давало надежду, что всё самое страшное уже позади.

Мужчина спрыгнул с платформы и пошёл по шпалам за ушедшим поездом. Ничего другого он не придумал. Но много пройти Костя не смог —темно, хоть глаз выколи, впереди ни огонька, на небе ни звёздочки. Последний вечер октября, холод, а он в куртке-поддергайке. От жуткого пронизывающего ветра болели уши. Сколько так идти? А там дальше ещё и рельсы надвое расходились. Куда поворачивать?

Косте подумалось, что это нечисть его так наказала за грубость и лучше бы пойти, извиниться, попросить указать ему путь до дома.

Мужчина развернулся и пошёл к жёлтой точке света посреди голого поля. Под ногами шелестела сухая ботва, похоже, здесь в тёплые месяцы росла кукуруза.

Приблизившись к свету Костя увидел, что ряженые призраки уселись в круг, было их около трёх десятков, они все вели шумные разговоры и смеялись, только мертвец в костюме Чебурашки был спокоен и молчалив.

В середине стояла керосиновая лампа, которая заменяла мертвецам костёр. Когда Костя подошёл ряженые призраки задрали простыни и показали гостю свои бескровные лица.

– Чего припёрся? – крикнул кто-то мужчине, и все рассмеялись.

– Давай вали отсюда, – подхватил ещё кто-то. Толпа опять взорвалась смехом.

Когда балаган утих, к Косте обратился мертвец в костюме сказочного героя:

– Ты на них не обижайся. Это дети!

– Какие же они дети? – почти шёпотом спросил Костя. В толпе в самом деле была мелюзга, пара-тройка пацанов, несколько девочек, но в большинстве своём толпу составляли матёрые мужчины и женщины, лет по тридцать, по сорок, даже был здесь старый дед и две дряхлые бабки. Однако все и правда вели себя как малые ребята.

– Люди – всегда дети, – ответил мертвец, он то и дело дёргал головой, откидывая с лица большое коричневое ухо, которое мотало ветром. – Это вам живым надо претворяться взрослыми, а мы умерли и для нас в этом больше нет смысла.

– Чебурашка, мне бы домой, – жалобно сказал Костя.

– Не называй его так! – строго сказала мужчине какая-то покойница с вытекшим глазом. – Его зовут Одноухий!