Сумерки берлинских идолов

Отто всей душой желал, чтобы это был тот самый человек. Он отчаянно нуждался в деньгах.

Конечно, Отто Циммерман мог не мучить себя, а сидеть сейчас в пивной, пить пиво и держать подопечного перед глазами. Но опыт бывшего полицейского со стажем подсказывал, что его толстая морда достаточно заметна, и дальнейшая слежка усложнится. Другое дело на улице, – шляпа на глаза, воротник на уши, и шлеп-шлеп…

Каждые несколько минут двери пивной открывались и закрывались, впуская и выпуская посетителей. Изнутри доносились голоса и выползали клубы табачного дыма. Сыщик представил себе тепло и запах алкоголя и тихонько взвыл.

Отто проклинал тот день, когда его выкинули из участка. Сидел бы сейчас в Кляйнмоторвагене, – сухо, чисто, хоть спи. Домик на колесах…

Ныло плечо, и сыщику потребовалось сменить положение. Теперь Отто уперся в холодный жесткий столб левым плечом, но и это не помогло. Болели ноги, болели плечи,

Его клиент вышел только в четверть одиннадцатого, когда Отто Циммерман окончательно продрог.

Как мог молодой мужчина в коричневой рубашке и высоких сапогах безнаказанно пить пиво в гнезде красных рабочих?

Это стало понятно, после того, как он вытащил из бокового кармана кепи с орлом и водрузил на голову, чтобы защититься от дождя. Он запахнулся в старую кожаную куртку, застегнутую до горла, – так что распознать члена СА по рубашке, повязке на рукаве и нашивке с номером отряда было затруднительно.

Коричневорубашечник неспешно огляделся, на секунду задержал взгляд на фигуре под фонарем, и пошел, ускоряя шаг, к перекрестку Ниблигештрассе и Швайз, где мокла взрыхленная трамвайными рабочими земля. Циммерман выплюнул окурок, оторвался от фонаря и пересек неширокую улицу.

Когда он миновал вход в пивную, внутри раздался хлопок. Закричал человек, потом несколько присоединилось к первому. Голоса стали громче, с грохотом отворилась дверь, и оттуда вывалился лысый здоровяк в дождевике. Он путался в полах накидки, надрывно кашлял и стонал. Оказавшись на улице, лысый упал на колени, подполз к стене и, перевернувшись, сел на мокрый тротуар.

– Эй, вы в порядке? – спросил сыщик, наклоняясь.

От лысого отвратительно пахло, словно из выхлопной трубы грузовика.

– Взрыв, – прохрипел сидящий.– Газ…

С противоположной от перекрестка стороны, вверх по улице стучали каблуки. Отто повернул голову.

К пивной бежал шуцман.

– В чем дело?! – заорал он, подбегая.– Кто такие?

Отто отметил его ботинки, потом поднял глаза. Серые прозрачные глаза, маленький шрам над углом рта.

– Этот человек говорит, в пивной взрыв. Я слышал хлопок. Мне нужен человек, который первым вышел оттуда. Я частный детектив Отто Циммерман.

Он вытащил удостоверение и ткнул стражу порядка под нос.

– Там еще два десятка людей внутри, – подал голос лысый.

Полицейский помешкал.

– Ладно, у меня есть чем заняться! Имя я запомнил.

Он повернулся к сидящему человеку.

– Дышать можете?

Циммерман бежал к углу. Ральф! Нанес удар тогда, когда он, Отто, следил за ним!

Вот это удача! Но не упустил ли он мерзавца?

Отто завернул за угол, на ходу доставая револьвер, и словно врезался в стену. Штурмовик явно поджидал его здесь, и теперь стоял, широко раздвинув ноги, загромождая узкий проход. Рядом, до пояса высотой, темнела груда каменных кубиков, аккуратно вынутых рабочими из мостовой.

Сыщик рвал из кармана оружие.

– Легавый, – процедил человек.

Отто быстро оглядел его полусогнутые руки. В правой ладони коричневорубашечник сжимал камень.

«Только что схватил» – пронеслось в голове частного детектива, как будто это было важно в подобную минуту.

Он успел немного сместить голову в сторону, иначе тяжелый камень, зажатый в кулаке, пробил бы ему череп. Но и того размашистого удара хватило, чтобы Отто упал на колени. Подбородок упал на грудь, он почувствовал тепло в ухе. Когда Отто Циммерман опустился на бок, сзади кто-то сказал:

– Достаточно, Фаергот. Он уже ничего не сможет сделать.

Отто перевалился с бока на спину и с трудом поднял веки.

Где-то там, наверху, он увидел подбородок, затянутый ремешком, козырек полицейской каски и блеск ремневой пряжки. А потом дождевые капли, падающие на лицо, завертелись, превратились в звездочки, падающие с темного неба.

И все исчезло.

Глава первая Уве Клюг

Воздух в этот ранний час был чист и холоден, как вода в горном ключе. Выхлопы машин и фабричные трубы еще не напоили воздух над Берлином тяжелыми испарениями. До восхода солнца оставалось не меньше полутора часов. На узкой Бюркнерштрассе не было ни единой души.

Не считая, конечно, полицейских.

Трое из них, в униформе, возились за невысокой оградой маленького садика, за которым виднелась лестница и стрельчатые окна маленького домика. Толстый вахмистр стоял у ограды, рассматривая копья металлической решетки.

На тротуаре, постукивая носком ботинка по асфальту, в кожаном плаще и мягкой шляпе, стоял детектив инспектор Уве Клюг. Он холодно озирал спину вахмистра, мысленно ругая того самыми последними словами. Этим остолопам из местного отделения только дубинками махать.

Он оглянулся на грохот за спиной. По улице мекленбуржец тащил угольную телегу. Возница зевал во весь рот, и кажется, даже не заметил возни за оградой. Счастливый человек.

Наконец, установили тент над телом. Клюг посмотрел в еще темное небо над крышами. Самое время, опять начало капать.

Детектив было открыл рот, чтобы в десятый раз напомнить, чтобы дуболомы не смели топтать землю вокруг трупа, уничтожая следы, как сзади опять послышался звук колес.

Клюг вздохнул. Шуршание шин могло означать лишь одно, – прибыло начальство.

Ему и не пришло в голову обернуться.

Двигатель заглох, открылась и мягко захлопнулась дверца, приблизились шаги, детектив услышал рядом с собой тяжелое дыхание. От человека пахло сигарой, мятой и кельнской водой.

Так они стояли несколько секунд, глядя на копошившихся полицейских. Вахмистр, подскочивший при звуке подъехавшего авто, теперь суетился с удвоенной энергией, бегал вокруг тента и махал руками.

Человек из автомобиля наклонил шею и взглянул в лицо Клюгу. Уже рассветало и серый свет, просочившийся сквозь тучи, смешался со светом уличных фонарей.

– Что тут у вас, инспектор?