Тайна последнего командора

– Жерар,– обратился де Шарне к парижскому командору и «хозяину» Тампля де Вилье.– А вы, Жерар, что думаете о сложившейся ситуации?

– Я слышал все эти слухи и говорил на эту тему с королем Филиппом. Он меня заверил, что никакой угрозы в наш адрес не существует. Но мне кажется, он кривит душой. Я думаю, он просто пока не принял никакого решения и хочет выждать время.

В этот момент послышались приближающиеся уверенные шаги и через мгновение в зал собраний вошел Великий магистр ордена тамплиеров Жак де Моле. Это был мощный старик, немногим более шестидесяти лет. Он был высокого роста, крепкого, для своих лет, телосложения. Длинные седые волосы спадали на плечи, спереди высокий лоб подчеркивала небольшая лысина. У него были довольно тонкие, почти аристократические, черты лица, глаза ясные, но немного сдвинутые брови создавали определенную суровость вида. Завершался его портрет длинной и богатой раздвоенной к низу бородой. Наряд его был, как у простого рыцаря ордена – поверх тонкой кольчуги была надета белая, слегка пожелтевшая от времени, туника с большим орденским алым крестом на груди. Подпоясан он был широким ремнем, на котором крепились ножны с довольно-таки массивным мечом. Сверху был наброшен подбитый мехом белый плащ с нашитым на плече еще одним орденским крестом. Жак де Моле был образцом для рыцарей ордена, в котором он состоял уже около сорока лет. Из них двенадцать лет он возглавлял орден, служа в качестве Великого магистра. Все знали его как опытного воина и порядочного человека. Вместе с тем, он отличался каким-то консерватизмом мышления, продвигая в современность старые принципы и понятия. Как большинство рыцарей, того времени, он был неграмотен, а некоторые его меморандумы, причем довольно большие по объему, он просто надиктовывал кому-нибудь из монахов ордена. Вот и в этот раз он начал с того, что высказал свое суждение о поддержке нового Римского папы в его стремлении организовать очередной крестовый поход и с помощью армян из Малой Азии и монгольских ханов, и вновь завоевать Иерусалим. Он полагал это главной целью и смыслом существования своего ордена. Великий магистр продолжал настаивать на наборе под знамена ордена новых рыцарей и вести приготовления к новому броску на Ближний Восток.

– Магистр, насколько я понимаю, завоевания в Святой земле уже не занимают ни английского короля Эдуарда I, ни французского Филиппа IV,– вступил с ним в разговор Гуго де Перо, командор Франции.– Между тем, что Вам известно о слухах, которые распространяются со скоростью молнии, о том, что готовится суд над нашим орденом по обвинению нас в ереси?

– Мне передавали распространяемые измышления по поводу нашего ордена. Не далее, как 1 ноября сего года, то есть в День всех святых, я, вместе с магистром ордена госпитальеров Фулько де Виларе, встречаюсь в Пуатье с папой Климентом V. На этой встрече мы обсудим все обвинения, которые предъявляются нашему ордену, если они действительно имеют место быть. Также, мы поговорим о подготовке нового крестового похода, что, по сути, и является главной целью данного визита. Я думаю,– продолжил он, слегка повысив голос,– что командорам ордена Храма нужно уделять больше времени подготовке готовящегося крестового похода, а не слушать распространяемые разными провокаторами бредни. В то же время, я считаю, что в данной ситуации нельзя рисковать благополучием ордена, но этим должно заниматься ограниченное число братьев, а остальные должны заниматься означенным мною и более важным делом.

– Что Вы предлагаете, магистр? – спросил де Шарне.

– Поскольку нам известно, что основная опасность исходит от французского короля, я предлагаю собрать максимально возможное количество ценностей ордена и переправить их в безопасную территорию.

– А какая, по Вашему мнению, территория сейчас является безопасной?– поинтересовался де Ла Мор.– Даже в Англии я не могу гарантировать безопасность. Старый король Эдуард I едва волочит ноги в свои 67 лет. Как поведет себя его молодой приемник, также можно себе представить, учитывая, что он является зятем Филиппа IV, так как женат на его дочери Изабелле. Тем не менее, я сделаю все возможное для сохранности богатств ордена, если Вы посчитаете нужным направить их в Англию или Шотландию.

– Если не Англия, то необходимо найти более надежное место для этого,– попытался закончить разговор на эту тему Великий магистр.

В это время к нему подошел де Вилье и, взяв за рукав, предложил отойти в сторону, чтобы его не услышали остальные.

– У нас сложились прекрасные отношения в Португалии с королем Динишем I. Там имеются великолепно укрепленные замки в Томаре и в Альмоуроле,– полушепотом доложил де Вилье.

– Хотя это и противоречит моим принципам и правилам,– также перейдя на шепот, произнес де Моле,– а также тому, что я не верю в вероломство короля Франции, тем не менее, я считаю, что Ваше предложение об отправке ценностей ордена в Португалию или Англию является разумным шагом.

Тут магистр уже громогласно объявил, обращаясь ко всем присутствующим:

– Назначаю ответственными за сохранность ценностей ордена Гуго де Перо, командора Франции и парижского командора – Жерара де Вилье. Вам необходимо срочно оповестить все французские провинциальные командорства о переправке ценностей в выбранное вами место, скорее всего, в парижский Тампль, и в кратчайшее время провести переговоры с королем Англии, а если понадобится, то и с другими монархами. Нужно подобрать для этой операции необходимое количество надежных людей, лучше из братьев ордена, тайно переправить ценности, обеспечив их сохранность в пути и в месте прибытья. Да поможет нам бог!– заключил свою речь Великий магистр Жак де Моле.

– Мы готовы отдать все силы и саму жизнь для осуществления начертанного Великим магистром плана,– с пафосом, принятым в те далекие времена, в один голос поклялись Гуго де Перо и Жерар де Вилье.

– 6 -

Жак был третьим сыном в могущественной семье де Шаллан. Традиции были таковы, что его старший брат – Жан являлся наследником всего имущества семьи, среднему брату, Бернару, была уготована роль священнослужителя, а третий брат, Жак – был воином-рыцарем. Поскольку в описываемое время воевать было не с кем, он иногда принимал участие в рыцарских турнирах или, вместе со своим другом де Вилье, занимался военными тренировками. Тем самым, большую часть времени он проводил в Париже. Правда, последнее лето и осень он находился в родном городке Аоста, что расположен на южном склоне Альп. Не имея определенных планов, его сюда привели две причины. Во-первых, отец просил его оказать помощь в строительстве нового замка Веррес, который строился на труднодоступной скале в качестве форпоста на земле, служившей источником конфликта с Савойской династией. Это сооружение кубической формы планировалось, в первую очередь, как военный объект и кардинально отличалось от расположенного неподалеку, массивного и многобашенного замка Фенис, резиденции семьи де Шаллан. Учитывая чисто военное назначение строящегося замка, и понадобился для консультаций Жак де Шаллан, с его огромным опытом военных сражений.

Второй причиной, удерживающей молодого рыцаря в родных местах, была юная жительница Аосты Симона, из рода Минарди. Эту восемнадцатилетнюю красавицу Жак встретил в начале лета на одном из праздников, устраиваемых в городке Аоста. Они как-то сразу показались друг другу и вот уже несколько месяцев молодой, двадцатичетырехлетний рыцарь, считает часы до очередной встречи со своей возлюбленной Симоной. Вот и сегодня вечером, они договорились встретиться в городе, у церкви Сант-Орсо. Жаку необходимо было еще отдать распоряжения строителям и приказчикам по поводу приобретения необходимых для строительства материалов и их привозки в новый замок, а потом проскакать более четырех лье до Аосты. Вот после этого, он всей душой окунется в блаженство общения с Симоной, полное любви и страсти.

– Господин, господин,– услышал он голос своего оруженосца Северино,– гонец доставил Вам письмо и сказал, что это очень срочно.

– От кого письмо?

– От командора де Вилье, из Парижа,– подбежал к Жаку запыхавшийся Северино и передал хозяину пакет.

Жак де Шаллан внимательно осмотрел пакет и сургучную печать. Печать представляла собой оттиск с изображением парижского замка – Тампля. Это знак де Вилье, знак парижского командорства ордена храмовников. Жак вскрыл пакет и углубился в чтение. Он был одним из немногих рыцарей, как впрочем, и де Вилье, которые были обучены грамоте. Такие люди считались «на вес золота», ведь даже Великий магистр тамплиеров Жак де Моле не умел ни читать, ни писать. Де Шаллан прочитал содержание письма:

«Дорогой друг, де Шаллан! Обращаюсь к Вам за помощью в очень важном деле, которое не могу доверить бумаге. Приезжайте срочно в Париж. Я буду ждать Вас семь дней. После 5 ноября 1306 года я вынужден буду, к великому моему огорчению, обходиться без Вас. Очень жду Вас, Жак! Благослови Вас Господь! Ваш друг на все времена – Жерар де Вилье».

Жак де Шаллан не входил в члены ордена Храма, как де Вилье, но он не один раз помогал другу в тайных делах ордена и не один раз участвовал в сражениях вместе с Жераром де Вилье. Правда, он никогда не был в Святой земле, но во Франции и во всей Европе хватало вооруженных конфликтов. Не так давно оба рыцаря участвовали в войне во Фландрии, хотя из-за небольшого ранения Жак не смог принять участие в крупном сражении при Куртре, в котором армия французского короля потерпела сокрушительное поражение. Доставленное письмо де Вилье, с одной стороны, нарушало все планы Жака на ближайшее время, а с другой стороны, он этому был даже рад. Слишком уж засиделся он в родных пенатах. Настоящему рыцарю-воину нельзя долго быть без войны, он тогда ржавеет, как лежалая подкова. Правда, как заноза в сердце сидело расставание с возлюбленной Симоной Минарди, но ведь они оба подспудно понимали, что их мирное счастье не может продолжаться слишком долго. Рано или поздно Жака позовут его ратные дела. Жак велел оруженосцу Северино срочно седлать коня и, заехав ненадолго в Фенис, чтобы перекусить и переодеться, он поскакал в Аосту к своей Симоне, задолго до назначенного времени свидания. Перед отъездом Жак дал четкие инструкции Северино по сбору всего необходимого имущества и вооружения в дорогу. В Париже у Жака была своя квартира, поэтому Северино получил распоряжение взять только провизию на время пути и минимум необходимых вещей. Так было нужно сделать, чтобы не обременять себя вьючными лошадьми или мулами, а путешествовать налегке, только на двух верховых лошадях. Примерно, через час, де Шаллан был уже в Аосте и он подъехал прямо к дому Минарди. Это было настолько неожиданно и нетипично для того времени, что вышедшая из дома, ему навстречу Симона, очень растерялась и ее щечки покрылись легким румянцем смущения.

– Жак! Чем вызван Ваш столь неожиданный визит,– поглядывая на высыпавших из дома домочадцев и, в то же время, понимая, что произошло что-то неординарное, спросила Симона. Ведь раньше Жак никогда не приезжал к ее дому, тогда это было не принято.

Жак слез с коня, опустился на одно колено, не стесняясь, взял руку Симоны в свои руки для легкого приветственного поцелуя. Тихонько, чтобы могла слышать только его возлюбленная, произнес:

– Дорогая Симона, мы не сможем сегодня вечером встретиться с тобой у церкви Сант-Орсо. Дело в том, что мне доставили пакет, и я срочно должен выехать в Париж по какому-то очень важному делу.

– Жак! Мне очень жаль!– проговорила Симона, едва сдерживая слезы.

– Ничего, любимая! Я постараюсь быстро вернуться домой, чтобы потом навсегда соединить наши сердца!

– Я буду ждать тебя, Жак! Сколько бы для этого не потребовалось времени.

К молодым влюбленным подошел отец Симоны, поклонился Жаку, как члену уважаемой семьи и пригласил его зайти в дом.

– Я очень благодарен Вам, синьор Минарди за приглашение, но я не могу им воспользоваться, так как через два часа я должен быть уже на пути в Париж.

– Мы всегда рады видеть Вас, сеньор де Шаллан в нашем доме, да и у Вас, как я вижу, к нему притяжение довольно большое, – произнес Минарди, искоса посмотрев на дочь.

Симона прямо зарделась до самых ушей и стояла, скромно опустив голову. Жак поблагодарил сеньора Минарди за теплые слова, еще раз поцеловал руку Симоне, а когда она пошла, проводить его «до калитки», тихонько произнес:

– Жди меня! А я буду любить тебя вечно!

– Я навек Ваша, Жак! Не забывайте меня!– произнесла Симона и не смогла сдержать слез.

Так они и расстались, не зная, когда им судьба позволит встретиться вновь, да и позволит ли встретиться?

По прибытии в замок Фенис, Жак увидел, что Северино исполнил все его распоряжения в наилучшем виде. Их ждали уже полностью подготовленные к дороге жеребцы с заполненными седельными сумками, а Жака ждала в замке его походная амуниция и оружие. Ему осталось только попрощаться с братьями и родителями, выразившими искреннее огорчение по поводу его спешного отъезда. Вскочив на коня, младший из семьи де Шалланов, тронулся в путь. Тут же сделал то же самое, его верный оруженосец Северино.

Путь двум молодым людям предстоял не близкий. Им надо было подняться в горы до перевала, держась, все время, левее горы Монблан, затем спуститься по северному склону Альп и выйти на дорогу, ведущую в город Лион. От Лиона шел уже оживленный тракт на Париж. Вопреки предположениям, никаких серьезных трудностей для двух молодых, но уже опытных и сильных мужчин, этот путь не представил. Уже 3 ноября они въезжали в Париж на своих жеребцах. Прибыв на собственную квартиру, пока Северино выгружал и разбирал вещи, Жак узнал, что его с утра, в таверне напротив, дожидается посыльный от Жерара де Вилье. Де Шаллан перешел улицу, а из таверны вышел человек в черном плаще с нашитым на нем крестом и представился сержантом ордена Храма Лацио Бальбоной.

– Месир де Шаллан, мне поручено проводить Вас в Тампль, столь быстро, как только вы сочтете возможным.

– Сержант, я готов выехать сию же минуту,– последовал ответ молодого рыцаря.

Жак много раз видел массивное семибашенное главное здание парижского Тампля. Четыре огромные круглые башни-бастионы по углам здания. Две башни, также круглые, в длинной части фасада. Все эти башни заканчивались конусообразными куполами-крышами, а в середине строения был еще большой четырехугольный купол центральной части здания. На каждом куполе располагались шпили, на которых развивались треугольные флаги – штандарты ордена. Здание Тампля было очень высокое и, подходя к нему, человек испытывал какой-то неизъяснимый трепет и даже, подчас, непонятный ему страх. Тампль – это не только упомянутое центральное здание, это целый комплекс орденских зданий и строений, обнесенный массивной каменной стеной. Глядя на этого архитектурного монстра, на ум приходит мысль, что если бы было нужно брать его штурмом, то с этой задачей не справилась бы ни одна, даже самая обученная, армия в мире.

Жак никогда не был внутри этой цитадели храмовников, он ведь не являлся членом ордена, поэтому, он испытывал некоторое волнение, впервые входя в это священное для ордена Храма здание. Ему показалось, что вход как-то не очень сочетался с мощью самого здания, так как, вход в здание представлял собой небольшую пристройку, состоящую из деревянного строения с входной дверью и тремя небольшими окнами. Войдя же в эту дверь, Жак увидел еще одну, но уже массивную металлическую дверь, которая могла выдержать любой штурм, и он понял, что это и есть настоящий вход в Тампль.

Командор Жерар де Вилье ожидал его в своем кабинете на втором этаже здания. Он по-приятельски поприветствовал Жака:

– Здравствуй, мой дорогой друг! Как я рад снова тебя видеть! Извини, что посмел отвлечь тебя от домашних дел, но мне, очень нужна твоя помощь.

– Я так же рад видеть тебя, Жерар, в добром здравии!– ответил на приветствие друга де Шаллан,– и хочу заверить, что кроме двух прекрасных глаз, меня в Аосте, поверь, ничего не держало.

– Узнаю старого друга! Ты, как всегда влюблен. Признайся, ведь именно из-за «прекрасных глаз», ты так и не вступил в наше братство?

– Ну, не только из-за них. Есть много причин, по которым я не считаю возможным для себя стать рыцарем ордена Храма. Впрочем, я отношусь с огромным уважением к ордену, а тебя, даже не будучи членом Вашего ордена, я считаю своим братом!– Жак пристально посмотрел на друга и добавил,– можешь смело располагать моим временем, а если понадобится, то и жизнью. Я никогда не предам тебя, а значит и интересов твоего ордена.

Жерар де Вилье, слушая друга, слегка улыбался, радуясь новой встрече с ним. Он был одет в обычный камзол, модный в начале XIV века. На нем были узкие штаны и щегольские сапоги с отворотами. Своим костюмом он, скорее напоминал парижского повесу, чем одного из верховных руководителей рыцарско-монашеского ордена.

– О каком важном деле шла речь в твоем письме, которое мне доставили накануне и из-за которого я спешно прибыл в Париж,– продолжил разговор Жак.– Что могло случиться в столь мирное время, чтобы тебе срочно понадобился боевой рыцарь?