Инферно

– Зря тратишь силы, малой, – зазвучал знакомый гулкий голос демона с ноткой гнусавости, – Ловушка захлопнулась, – появилась на лице двойника злорадная улыбка.

– Ты? Это ты? Отдай моё тело! Верни меня, всё, как прежде! Что ты натворил?! – кричал ему юный волшебник.

– Изучил тебя, твой голос, твой почерк, твою семью, твои обязанности, – улыбался демон под личиной мальчика, поедая белые семена с шумным треском своих уже человеческих зубов, но по-прежнему не изменяя своей манере их не чистить, пережёвывая и поглощая вместе с лузгой, – И занял твоё место, как видишь, – ухмылялся он.

– Боги покарают тебя! Истопчут в пыль! Испепелят светом! – угрожал мальчонка.

– Какие именно? Баал, Дагон, Один, Кецалькоатль? Им, думаешь, есть какое-то дело до меня и нашей сделки? Ты сделал ритуал, тебе и расплачиваться, – с нотками безразличия отвечал тот, – Моё дело маленькое, видишь шанс, так хватайся за него. Что я и сделал. Буду теперь покладистым любимым сыном, человеческое тело такое удобное!

– Ты… Ты использовал все задания, чтобы меня изучить?! – негодовал истинный Ян, – Да ты исчадье ада! Отзываю тебя! Возвращайся обратно! – велел он, оглядываясь вокруг в поисках каких-нибудь колдовских инструментов.

– Зря стараешься, это так не работает, – отвечал тот, чавкая излюбленным лакомством, – Просто ты слишком плохо проходил основы ритуалов в школе и совсем не читал ту книгу, чью страницу посмел украсть. А ещё к тому же явно не понимал, с какой силой собираешься столкнуться, делая ритуалы некромантов. Это ничего, это не страшно, – заверял демон своим низким рокочущим голосом, – У тебя теперь целая вечность впереди. Я тоже когда-то был обманут, гнил в забвении, изменился и внутренне, и внешне за несчётные века… Может, тебе повезёт, и какой-нибудь нерадивый самоуверенный чародей тоже однажды тебя призовёт, – рассмеялся он, – Всегда ведь должна оставаться хоть какая-то надежда на лучшее. Звёзды всем светят одинаково, и ангелам, и демонам.

Вендиго

На севере дальнем, где ветер свистит,

Деревьями мрачными, что шелестит,

Средь гор и пещер позабыта тропа,

Никто уж столетья не ходит туда.

Устал там народ от извечных потерь,

Мол, в снежных горах есть неведомый зверь.

Горячие очи и нравы жестки,

Непрошенных он раздирал на куски.

Прозвали «Вендиго», «Итаквой» зовут,

Но только людской род забыл туда путь.

С трепещущим сердцем о нём говорят,

Что дикие нравы в том звере царят.

С трудом вспоминают все те, кто видал,

Двуногое иль, как кентавр, ступал.

Дрожат и трясутся, не могут уснуть,

Твердят о создании ростом с сосну.

Клянутся, что видели сквозь снегопад,

Копыта, дробившие в грязь черепа.

Косматое нечто в лохматой шерсти,

С зубами, чтоб мясо сдирать до кости.

С мордою волчьей стоит часовым,

С рогами оленя и рылом свиным.

Старинный народ его Богом считал,

Кровавые жертвы к горам поднимал.

Жестокую дань регулярно платил,

Чтоб древнее чудище их защитил.

Но шли поколенья, сменялись века,

Обрядная память уж очень зыбка.

Давно позабыты легенды в горах,

Что людям сообщали о Древних Богах.

Помнят лишь тучи, что ночи мрачней,

Шёпот деревьев да горный ручей.

Снежные шапки шпилей вершин,

В свете Луны пишут образ картин.

За мясом отважно, кто к скалам полез,

Средь диких лесов так навеки исчез.

Охотников мало в округе теперь,

Их всех погубил сей таинственный зверь.

Не веря в те сказки, народ уходил,

Но, видимо, чудище там пробудил.

Ни выстрелов звука, никто не кричит,

Лишь чавканье воющей твари в ночи.