Песнь кинжала и флейты. Том 3

– А это ещё что за металлический грибок? – уставилась полуэльфийка не на показушные выкрутасы Милены, а на стоящую на углу перекрёстка странную тёмную конструкцию из цилиндра-ведёрка с конусовидной пологой «шапочкой».

– Имперские священники привезли. Это урна для подати, вот в эти прорези монетки бросаешь, – попыталась Милена потрясти цилиндр на плоских опорных ножках, ввинченных в брусчатку, чтобы издать денежный звон содержимого. – Открывают потом стражники особым ключом. Он не в щель суётся, а вот эти гайки отвинчивает, снимая верх. Говорят, норды придумали. Но что-то сомнительно.

– Почему? – разглядывала конструкцию урны Ди, а барсук обнюхивал со стороны приподнятого над землёй дна, пытаясь понять, отчего этой штуке столько внимания от спутниц.

– Да потому что, во-первых, откуда в Норде пожертвования? В стране, где все живут по принципам «не тронь – моё» и «нашёл – хватай». Там каждый сам за себя, подать там не принята. Во-вторых, Норд – край языческий, многобожный, какие ещё церковные урны оттуда могут перекочевать в Империю?

– Может, там у них другая функция была. Всё же, несмотря на все распри и расстояния, насколько я знаю, северяне торгуют не только с Бушвалем, но и в Империю с Таскарией ездят. Могли им и урны показать, а церковники уже под свои нужды идею подстроили, – предполагала Диана.

– Без ключа не открыть. Такие стоят в некоторых местах города, потом раз в неделю стражники или сами монахи приходят собирать, кто что пожертвовал. Чаще даже вместе: священник или парочка и при них хотя бы один вооруженный охранник. Мало ли кто позарится, – объясняла Милена.

После следующего перекрёстка девчонки попали на небольшой рынок с прилавками по обе стороны дороги, выходившей к каналу. Ди вертела головой вокруг, удивляясь, как всё изменилось, при этом сохранив знакомые очертания. Другая кровля на крышах, надстроенные этажи, кое-где даже новая кладка восстановленных после обрушения стен.

Гимнастка же, подобрав камушек и тут же метнув его в спину одной женщины, украшавшей вывеску возле своего киоска, отвлекла полноватую даму, а сама собрала горсть сухофруктов и орехов, что были выставлены в керамических вазах, но ещё не имели под собой ценника.

Ди вспомнила мадам Дарье, эльфийку-торговку, которая всегда была к ней добра, но тоже, судя по всему, исчезла в тумане и теперь в каких-то там резервациях, если верить атаманше фоморов. И отчего-то такой наглый поступок разноглазой хулиганки сейчас возмутил её до глубины души. А та всё поторапливала её, желая поскорее покинуть место преступления.

– Эй, эй… ну так же нельзя… – разозлилась Диана.

– С чего это вдруг воровка против воровства? Просто ты завидуешь, что я во всём лучше тебя, – хитро ухмыльнулась Милена.

– И вовсе нет! – вновь раскраснелась плутовка из Стеллантора. – С чего это я вдруг воровка?

– Да посмотри на себя. На конкурсе воровок ты бы точно заняла первое… хотя нет. – На лице девицы вновь блеснула ехидная ухмылка. – Второе или, может быть, третье место. Но твой костюм очевиден. Как можно при свете дня одеваться в столь привлекающий внимание чёрный наряд? Тебе в нём не жарко? Я понимаю ещё пафосных некромантов, не способных иметь чувство вкуса, умершее, видать, вместе со всей человечностью внутри. Но ты же девушка! Хочешь воровать днём – будь незаметной! – стырила она резким движением бирюзовые бусы с самого края последнего прилавка, мимо которого они проходили.

Такие там висели в изобилии на вытесанных из дерева крючках. Какие-то из окрашенного стекла, имитирующего самоцветы, другие из натурального камня разной формы. Бусины были и кубическими, и вытянутыми, и идеальной шарообразной формы – всё на любой вкус и запрос. Разве что без по-настоящему ценных и дорогих в таком местечке.

– Прекрати! – процедила ей Ди, едва они шагнули за угол. – Я, может, и воровала, но чтобы выжить! Мы с братом росли без родителей последние годы. Я воровала еду! А ты что творишь? Ты крадёшь, потому что тебе это нравится! У тебя отец капитан стражи, не стыдно?!

– Стыдно – когда видно! – показала Милена язык. – Не хочешь? – повертела она бусами перед личиком новой знакомой. – Значит, себе заберу, – тут же надела она их на себя. – Идёт мне? Под цвет левого глаза.

– Нет, – фыркнула Ди. – Он синий, а не бирюзовый. Так, а ты куда! – вовремя заметила она понёсшегося за толпой барсука. – Стоять, брыть! – грозно крикнула девушка так, что барсук действительно аж замер, встав на месте как вкопанный, и обернулся, с любопытным взором вытянув шею.

– У-ук? – о чём-то поинтересовался он, но Диана лишь строго смотрела, просверливая его гневным взором и заставляя вернуться.

– Просто завидуешь, – как бы вращая на своей шее новые бусы, гимнастка, зашагала подальше от местечка с уличными торговцами.

– Чему завидовать? – не понимала Ди, желавшая уже пойти своей дорогой, но отчего-то зашагавшая следом за нерадивой девицей. – Бесишь меня.

– Ловкости рук, например. Смекалке. Смотри, – достала та монетку и, подбросив большим пальцем, заставила ту упасть и покатиться вниз по наклонной дороге.

За денежкой тут же побежали и ребятня, и некоторые рабочие, следом за ними – залаявшие собаки, а там и негодующее начальство, размахивая руками. Милена же глядела по сторонам, что где плохо лежит: надкусанный кекс, помытая морковка в тазике возле корыта с ещё грязной, покрытой там и тут землёй, мешочек гвоздей, какие-то инструменты, декор и фигурки, одну из которых девчонка и прихватила.

– Будет у меня брошкой, – примеряла она бабочку из металлической оправы и цветного стекла в узорчатых крыльях.

– Дай сюда и положи на место! – велела Диана.

– Ну, ты и зануда! То да, то положи, определилась бы уже, чё надо, – ворчала Милена.

– Минотавр! – воскликнула Ди.

– Где-где?! – подпрыгнула и заозиралась гимнастка.

У козла на бороде! – Вырвала Ди у девчонки вещицу из рук, положив обратно на столик, сложенный из дощатых ящиков.

– Ух, и скучно ж мне с тобой будет! – качала головой гимнастка, жалея об упущенной статуэтке.

– Для тебя это игра или что? Ты удовольствие какое-то ловишь, рискуя пальчиками? Не понимаешь, что поймают, тыц топором по запястью – и прощай вся твоя цирковая карьера! – пыхтела Ди.

– За-ну-да, – повторила Милена, показав язык.

– И его клещами дёрнут да оттяпают, – угрожала полуэльфийка. – Думаешь, твой папочка тебя прикроет или что?

– Чё-чё, ремешок через плечо, – передразнивала Милена.

– От меня удрать не смогла, а от стражи, типа, сможешь? Такая уверенная? – косилась Ди на разноглазую девчонку.

– Да божечки-кошечки, не смеши мои коленки, стража по деревьям и крышам бегать не станет. Есть отряды типа нашего, которые даже не весь город, небось, знают, – заверяла гимнастка. – Тут уйти-то – пара пустяков.

– Пара пустяков, говоришь… – всё ворчала Ди.

Внимание её привлёк быстро проносящийся скрежет по черепице соседней крыше. Рыжая белка с пушистым хвостом разбрасывала налетевшую листву и мелкие сухие веточки, зубами сжимая черенок крупной шишки. Развернувшись на коньке, чтобы перепрыгнуть на соседнее здание, зверёк замер, приметив снизу зарычавшего барсука. Взгляды их столкнулись, и какое-то мгновение оба животных застыли в неподвижной позе.

– Так, даже не думай! – строго рявкнула Дина барсуку, даже притопнув.

Но тот и слушать ничего не хотел. Теперь его мысли занимала эта рыжая плутовка, перемахнувшая на крутой бурый скат и удержавшаяся на нём, балансируя при помощи хвоста. Барсук сразу же полез вверх по стене, словно помчался по дороге. Как и прежде, этот трюк удавался зверьку с невероятной лёгкостью, впечатлив заодно и гимнастку.

– Ого он у тебя даёт! Ёжкин кот-баюн, да он у тебя цирковой, что ли? Мне бы такого, дуэтом выступать! – раскрыла рот удивлённая Милена.

– Спускайся давай! – негодовала Ди. – Брось белку! Фу! Плохой барсук! Что ты тут устроил?

Полосатый зверь же скоблил когтями по черепице, мчался за удирающей пушистой белкой и всё намеривался ту ухватить, клацая зубами. Виляющий рыжий хвост то и дело ускользал у него из-под носа. Грызун запрыгивал от преследования на водосток, перепрыгивал с крыши на крышу, балансировал маленькими лапками по заграждению балконов и грузно шлёпался всей своей откормленной тушкой на подоконники, меняя верхний ярус на средний, где погоня и не думала прекращаться.

Диана гналась следом за барсуком, да и Милена не отставала, решив поучаствовать. В разноцветных глазах её загорелся некий азарт. Ди, переглянувшись с ней, это увидела. Гремел настоящий вызов: мол, кто быстрее поймает барсука. Бег наперегонки.

Соревноваться полуэльфийке сейчас совершенно не хотелось. Но обстоятельства вынуждали догонять своего лохматого компаньона, пока тот не причинил вред несчастной белке или же, сбивая по пути цветочные горшки да вывешенную одежду, не вляпался в какие-нибудь неприятности.

Не все балконы были сейчас пустынны. С некоторых взирали жители Стеллантора: кто-то поливал цветы, кто-то раскуривал трубку. И рыжую озорницу это нисколько не останавливало. Белка спокойно неслась мимо них, а следом неуклюже, однако же не соскальзывая и не падая, уже мчался барсук.

По звукам негодования горожан даже удавалось определить направление звериной погони, когда Ди выпускала обоих пушистиков из виду. Когда улица домов кончилась, белка спрыгнула на дерево, головой вниз спустившись по стволу к газону. Барсук догонял её тем же путём. Так что теперь они бежали уже среди прохожих, не боясь даже лошадиных копыт. Девушки из-за этого хорошенько отстали, да и сил на долгую погоню у них сейчас как-то не было.

В конце концов белка, видимо, решила, что собственная шкурка дороже невесть какими трудами добытого тяжёлого улова. И взгромоздившись на балку навеса, просто передними лапами швырнула шишку в голову барсуку. Пока тот тряс ушибленной мордочкой, негодовал и рычал, рыжая плутовка уже взмахнула хвостом и перебралась на другую сторону крыши, скрывшись из виду.

А пока четвероногий дружок Дианы размышлял, каким путём влезть на козырёк – по тем же балкам, по стене или вообще ринуться в обход, его уже, схватив с дороги, подняла на руки вовремя подбежавшая Милена. Она подоспела первой, обогнав полуэльфийку на несколько шагов.

– У-ук! – взвыл барсук в негодовании, мечась в девичьей хватке и поёрзывая из стороны в сторону.

– Всё, я победила! Это теперь мой приз! – кружилась счастливая и беззаботная Милена, тиская зверька, как подушку.