Хроники Бальтазара. Том 3

Местных жителей почти всех вынудили перебежать в города подальше, да не просто в соседние селения, которые тоже рискуют попасть под удар. Помогли собрать вещи, провизию и на запряжённых телегах увезли женщин и детей, оставив лишь тех, кто готов воевать.

Велетира за столом окружали двое молодых близнецов с одинаковой причёской средней длины тёмных пышных волос за ушами. Один из них и кричал тогда «Славься, Кроненгард!», строкой из гимна приветствуя приехавшего к заставе лорда. Оказалось, что у парнишки есть ещё и брат.

Оба кареглазые, без усов, с каштановыми выразительными бровями и округлым толстым кончиком носа. Вязаный свитер на одном из них был бело-зелёным, а на другом – бело-красным со схожим рисунком хвойного леса и бродящего там стада лосей.

Оба не то чтобы крепкие или плечистые, просто рослые парни, готовые к разному труду. Такие могли быть и пахарями, и плотниками, а вот прямо-таки грозными сильными воинами не выглядели. Может, потому и были не в дозоре и патрулях, а эдакими советниками при пожилом генерале.

Народу здесь было немало, и чародей Ильдар Шакир в их числе. Он сейчас что-то активно обсуждал во время переговоров с пузатым седобородым господином в костюме с огромными пуговицами, похожим скорее на гнома-переростка, чем на человека,.

– Ну? И какие у нас новости? – стараясь не жмуриться от ноющей боли в местах заживлённых ранений, проговорил Бальтазар, подходя к ним.

Все тут же умолкли, уставившись на чернокнижника. Воеводы и старшие офицеры вокруг зашептались, стоит ли доверять некроманту и действительно ли тот хочет им помочь. Обсуждали войско нежити, которое пришлось оставить под Нагаловкой. Меж собой обсуждали, реально ли лорд силён, коль уж едва не погиб в недавней схватке.

На всех простое утеплённое одеяние: тулупы, епанча, простенькие кафтаны. Никакой брони и доспехов, не считая наплечников из толстой кожи, иногда в пару слоёв, будто одни были надеты поверх других. Старик-генерал, как и прежде, был в тёмно-зелёной ферязи, а пузатый тип рядом с Ильдаром поверх одеяния имел плотный плетённый нагрудник, трещащий на нём по швам, но едва ли способный защитить от вражеской стрелы.

– Очнулись, ваше благородие! – заулыбался Велетир. – Приятно видеть нашего доброго лорда в добром же здравии!

– Милорд, – поклонился смуглый чародей в бобровой боярке.

– И я рад тебя видеть живым, старик, – поглядел некромант на Ильдара.

– Это Нил и Вильям, – представил своих помощников Велетир. – Из Нихамани, хорошие ребята. Были мальчишками, я их играм настольным учил, что и досуг коротают, и уму тренируют тактикой.

– Мы дружно, все сразу Велетира генералом назначили. Почти все его с детства и молодости знают, помнят и любят. Хоть и живёт он обособлено, на отшибе, в хибаре подле кладбища. Жил точнее, сейчас бы отвоевать назад Нихамань. Военное прошлое у него богатое, опыт есть, разум подкован тактически, чтобы планировать стратегию на битвы, – пробасил тот, по имени Вильям, что сидел левее, в красно-белом свитере с высоким горлом, слегка загнутым, словно бьющая струя фонтана. – Все мы у него учились такому мышлению по настольным играм. Нет более лучшего кандидата среди народного ополчения.

– Только битвы сами видели с кем, – произнёс похожим тоном Нил.

Он-то, похоже, несколько дней назад и поднимал кулак с лозунгом в честь лорда. Голос первого напоминал вибрацию толстого древесного сука в полом стволе, когда такой оттягиваешь вниз до упора и отпускаешь, создавая в воздухе массивные колебания. Брат его тоже был с низким тембром, но чуть менее гулким и скрипучим. Казалось, по одиночке их ещё как-то можно спутать, а вот когда оба были рядом – уже нельзя.

– Что за белое чудище в виде женщины? – сразу перешёл к делу некромант.

– Кагуя-химэ, принцесса Нипа, самого восточного региона Дайкона, как раз граничащего с нами. Поговаривают, она дочь бога луны, – ответил ему Велетир. – Как-то у одной бедной и уже довольно пожилой семейной пары резчиков бамбука из провинции Такэтори, что в Нипе, совсем не было детей. И они молили бога Цукиёми послать им хоть кого-нибудь. Божество сжалилось. И однажды, собирая бамбук, в самом толстом стебле старик обнаружил младенца-девочку.

На лицах близнецов заиграла благоговейная улыбка. Казалось, им очень нравилось, когда Велетир рассказывал всякие сказки и былины. Правда, эту стоило воспринимать всерьёз куда больше, ведь они действительно столкнулись с чем-то необычным и довольно сильным.

– Кожа её была бледной, как снег и сверкала в лунном сиянии. За это её назвали Кагуя. Из крохи девочка выросла довольно быстро, – продолжал генерал, – выглядела, как вполне обычный ребёнок. Очень красивой была. Отдали её на обучение теньши, пристроив в касту особых слуг. «Ангелочки», вам, аристократам, – глядел он на Бальтазара, – наверняка близко понятие «фаворит». Только это обычно касается какого-нибудь взрослого, уже состоявшегося деятеля – художника, учёного, а в Дайконе не так. Там держат придворных «ангелочков».

– Это когда придворный на содержании и обучении, не являющийся в прямом смысле прислугой, как виночерпии или горничные, – пояснил Нил с эдакой робостью в голосе, словно стеснялся перебивать наставника, но всё же хотел дополнить и помочь с объяснениями.

– Теньши – юные девушки и девочки, живут во дворцах знати. Читают стихи, рисуют, танцуют, поют, играют на музыкальных инструментах, составляют компанию в настольных партиях и других играх, – рассказывал Велетир своим хрипловатым, но красивым голосом. – Услаждают глаз, слух, ухаживают за гостями, например, разливая вино.

– Многие из них потом становятся гейшами в чайных домиках и постоялых дворах. Или, например, придворными менестрелями, работницами сада и цветника при дворце, если любят ухаживать за растениями и проводить время где-нибудь в оранжерее, – дополнял его Нил, поглядывая за реакцией, не будет ли старик гневаться на то, что он встревает.

– В наших традициях ничего такого нет, – спокойно произнёс, после чего вздохнул и призадумался генерал. – Ну, разве что «мальчики для битья», растущие вместе со знатными отпрысками, словно дети знати. Но это другое. Да и, конечно, теньши никто не бьёт. Если, конечно, сами не озорничают. Дети ж разные бывают. В Дайконе вместо розг используют тонкие стебли бамбука. Тем не менее, девочки там обычно послушные и покладистые. Там вообще отношение к женщинам своеобразное, всё воспитание строится на почитании отца, начальника, правителя. Девушки могут быть на важных постах, но никогда не занимают наивысших, всегда работая на своего господина. В этом главное понятие чести. Смысл существования.

– В общем, выросла теперь принцесса Кагуя, дальше что? – поторапливал сказочника некромант. – Ведьма, видать? Что за твари при ней? В Кните учился чёрной магии, о таких, с глазом в заднице, не читал и не слышал. Что за разновидности бледных ползунов?

– Ёкаи, – отвечал Велетир. – Не совсем демоны, не совсем призраки, нечто среднее, эфирно-астральное, способное к материализации в ночное время. Днём обычно безвредны, невидимы, вне этого мира или же притворяются людьми. А по ночам удлиняется шея, руки, обращаются в свой истинный облик. Во многом сродни нашим домовым, шишигам, богинкам, болотницам. Они тоже то есть, то нет, то духи, то вполне материальные создания. Низшие сущности из потусторонней реальности.

– Иногда они связаны с проклятьем, иногда с неупокоенной душой, – дополнял Нил.

– Как русалки с утопленницами, например, – подал голос и более басовитый близнец. – Вот вы сказали, бледные ползуны, а все эти стрыги и прочие такого рода твари нередко из одичавших банников и домовых получаются. Когда дом разрушен, деревня выжжена или хозяева съехали. Остаются одни, без крова, без забот, без людей. И дичают, деградируя до опасных чудовищ с годами. Духи же не люди. Это мы отшельниками сидеть где-то в землянках можем. А домовые сущности, что дворовой, что овинник, они не такие. Они без призвания своего чахнут, злобятся, меняются…

– Ладно, дайконская нечисть меня куда меньше волнует, чем эти воины. Что за бессмертное войско из песка? – спрашивал Бальтазар.

– А вот тут, добрый лорд, мы и сами не ведаем! – развёл руками в своей ферязи Велетир.

– Не нуждаются во сне и отдыхе, в еде и воде, не ведают страха… – скрежетал зубами Вильям, явно испытывая к такому врагу ненависть и презрение, но, как казалось Бальтазару, но на деле просто за этой агрессией пытаясь скрыть свой сильный внутренний страх.

– Практически как ваше войско нежити, милорд, – усмехнулся Ильдар.

– Эти сильнее, – нехотя признавался некромант, скривившись. – Нежить нерасторопна, недолговечна, куда более хрупкая. Чтобы зомби и скелеты воевали как следует, ими необходимо управлять и контролировать, подчиняя воле. Эти же словно воюют сами по себе, будто с подобием самосознания у каждого. Нежить со временем истощается. Из груды костей можно вновь создать одного воина или, на крайняк, голема. Но чем больше раз это всё помирает, тем больше останков, которые уже не принимают участие в битве. А здесь песок восстанавливает им каждое лезвие, каждую пластину, каждый волосок! Они вечны!

– Значит, нужен другой подход, – спокойным тоном заявил раздосадованному до дрожи в сжатых кулаках некроманту пожилой генерал. – Всегда есть шансы на победу, главное – верная тактика.

– Молнии превращают песок в стекло. Я могу устроить грозу на поле боя, но она заденет всех: и своих, и чужих. В таком случае биться с песочниками должна исключительно моя нежить, – заявлял Бальтазар. – Но кто знает, каково их войско на самом деле. Я полягу без сил в очередных откатах и лихорадке, а подкрепления Дайкона тем временем захватят весь Кроненгард. Надо бы всё разведать.

– При мне охотники да кузнецы, патрульная стража, но не шпионы, – говорил ему Велетир.

– Хороший охотник зверя выслеживает незаметно и скрытно, – поспорил Ильдар.

– А войско нежити-то там полегло, едва вы сознание потеряли, – отведя взор, пробасил Вильям. – Все кости с погостов там лежат. Здесь кладбища пусты.

– Вот те раз, – кривил губы Бальтазар. – И вправду…Тьма беспросветная… Даже не подумал об этом. Значит, вернусь в захваченные города, подниму полегшие трупы. Что делать-то остаётся?

– Думай, как поступить, – мурлыкала из груди потревоженная царица-тьма. – У тебя же всегда есть план, верно?

– А вот это неплохая тактика даже, – наклонился вперёд над столом с бумагами Велетир. – Экая невидаль! – стал он в нервном воодушевлении перебирать постукивающими жёсткими пальцами по деревянной поверхности. – В новинку и в диковинку ведь подобное будет! Кто о таком когда-либо слышал? Чтобы враг объявился посреди лагеря сам по себе. Они не ожидают атаки изнутри. Никто не ожидает. Дайконцы каждую захваченную деревеньку обживают, словно переселяются туда на веки вечные. Это не столь военный оплот становится, сколько обустройство нового места. Разве что жён да детвору не привозят. Печи натапливают, танцы у костров снаружи устраивают, словно праздник какой-то! Странные они… От души веселятся на чужих костях. Им каждую захваченную деревеньку стенами и частоколом не окружить. Без труда проберётесь. И уж когда посреди их веселья мёртвые восстанут из промёрзлой земли, там уж захватчикам мало не покажется! У нас карта есть, – расчистил он от разных документов и свитков поверхность стола перед собой.

– Пойдёшь, старый пень? – поглядел некромант на Ильдара.

– Да с вами хоть в разведку, милорд, – усмехнулся тот.

– Туда и отправляемся, – пробурчал Бальтазар очевидные вещи.

– Старый пень молодое деревце от сруба бережёт, – поглаживал чародей с янтарным посохом свои густые тёмные усы.

– Главное – это молодость в душе! – заявлял Велетир. – Сердцем не стареть, и всё получится!

– Вы, генерал, тогда здесь за главного. Расскажете, какие есть пути отхода, если сюда нагрянут войска. Где вас искать в случае чего. Людьми не рискуйте, бой не принимайте. А мы разведаем обстановку, что там за плясуны у костров такие избы чужие обживают, – отдавал распоряжения лорд Кроненгард.

– Удивительный вы некромант, – дивился Велетир. – Другой бы, потеряв армию скелетов, наоборот бы просил больше крови. Что б живые гибли да мёртвыми вы их к себе поднимали. Это ж где видано, чтобы чернокнижник о людях думал!

– Наш милорд на то и правит Червегором, – заявлял Ильдар, – что из всех подобных самый уникальный.

– Ага, десять раз, – хмыкнул Бальтазар. – И, между прочим, Кроненгардом.

– Прошу простить, милорд, привычка, – досадливо наклонил голову вбок чародей.