Когда сбываются мечты

Сергей был необычайным романтиком. Он постоянно мечтал о каких-то дальних странах, много читал о жизни за границей. Он даже не сомневался, что будет жить в Италии. Почему в Италии? Не понятно. Он обещал Валентине, что обязательно прокатает ее на гондоле. Вечерами, когда они сидели у реки, Сергей увлеченно рассказывал о Венеции, о том, что это город влюбленных и о том, что они обязательно туда поедут. Валентина никогда не воспринимала слова Сергея всерьез, ей было просто весело и интересно слушать, что Сергей вычитал в энциклопедиях и журнальных статьях. В советское время о загранице никто даже думать не мог.

Сергей был просто болен Италией, а, особенно, Венецией. Он постоянно приносил Валентине репродукции известных картин, из которых она запомнила только «Вид на венецианскую лагуну» Айвазовского и «Венецианскую серенаду» Котарбинского. Да и запомнила только потому, что до сих пор хранила эти репродукции между страницами повести Грина «Алые паруса» в шкафу. Валя знала, что Семен никогда не возьмет книгу в руки, а тем более эту. «Бабские сопли»! Раньше, когда никого не было дома, Валентина часто открывала заветный томик и, рассматривая репродукции, вспоминала Сергея.

Она вспоминала, как светились его глаза, и он с жаром шептал Валентине на ухо:

«Я обязательно покатаю тебя по Большому каналу на гондоле. Ты мне веришь?»

«Верю», – отвечала Валентина.

«Мы уедем из этой деревни и будем жить в Италии. Слышишь? В Италии! Италия – это самая замечательная страна на свете. Я покажу тебе Чинкве-Терре, долину Кьянти, Сасси – ди Матеру, Бурано, Везувий…»

Из всех перечисленных мест Вале был известен только Везувий, но это не мешало ей рисовать в своем воображении картины необычайной красоты. Сергей так интересно рассказывал, что Вале иногда казалось, будто она не только слышит звуки, но и ощущает запахи редких итальянских цветов и растений.

Иногда Валя спрашивала Сергея, как же он собирается попасть в Италию. На что он отвечал:

«Я думаю над этим вопросом. Сначала нужно перебраться в Москву. У меня там есть дальний-дальний родственник по маминой линии. Он профессор в МГУ, часто бывает за границей, в том числе и в Италии. Надо его найти. Потом разберемся. На билеты до Москвы я почти накопил. Думаю, родителям скажем перед отъездом. Раньше не надо. Про Италию вообще ничего не говори. Скажи, что хочешь Москву посмотреть, на Красную площадь сходить, в Мавзолей…. Когда в Москве устроимся – напишем. А дальше видно будет».

За неделю до отъезда Валя поняла, что беременна. Она собиралась сразу же все рассказать Сергею, но потом поняла, что не должна этого делать. Это изменит все планы, и разрушит все мечты. Она просто не имела права так поступить с Сергеем. Валя ничего ему не сказала….

Она сделала вид, что приболела, уговорила Сергея не ждать ее. Обещала, как выздоровеет, приедет к нему в Москву. Сначала Сергей писал ей постоянно, звал ее, но Валя не отвечала. Потом письма стали приходить все реже и реже и, наконец, совсем перестали. В восемнадцать лет любовь редко выдерживает испытание разлукой….

Через два месяца Валя вышла замуж за Семена – соседского парня. Семен был старше ее на семь лет. Валентина ему очень нравилась, но девушка совершенно не обращала на него внимания. Внешне ему было далеко до статного Сергея. Невысокий, смуглый, черноволосый с мелкими чертами лица и черными, как уголь, острыми глазками. Семен был очень шустрым и громким, немного хамоватым. Валентине он не нравился абсолютно, но после отъезда Сергея у нее просто не осталось выбора. Или замуж за Семена или позор на всю деревню. Девушка выбрала первый вариант.

Делая предложение, Семен не забыл намекнуть, что жених от нее сбежал, и Вале не стоит выпендриваться. Валентина, молча, согласилась. Семен напрочь был лишен романтики. Он работал в колхозе трактористом. Был не дурак выпить. После работы он, уставший, падал на диван и только прикрикивал на Валентину: «Принеси воды, дай то, подай это, присядь рядом….». Его желаниям не было конца и краю. Валентина постоянно чувствовала себя виноватой перед мужем и даже не пыталась ему возражать.

Через семь месяцев Валентина родила Димку. Сначала Семен был очень рад сыну. Катая мальчонку в коляске, он с гордостью говорил всем: «Сын!» Но, когда Димка начал подрастать, по деревне поползли слухи, что сын не от Семена. Димка, как на зло был вылитый Сергей: длинноногий, светловолосый и голубоглазый.

Валентина хорошо помнит тот день, когда Семен побил ее первый раз и изменил свое отношение к сыну. Они с Димкой пришли с улицы и начали накрывать на стол: ждали возвращение Семена с работы. Мальчишка с удовольствием помогал матери.

«Мама, хеб, хеб а стол. Я сам».

«Какой ты у меня хозяйственный. Мамин помощник. Молодец».

«Ошку исе».

Валя только успела поставить суп на стол, как дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился нетрезвый Семен.

«А вот и папа», – радостно сказала Валентина, – «Беги, помогай ему раздеваться», и тихонько толкнула Димку навстречу Семену.

Семен зло отшвырнул сына:

«Папа! Чей папа? Вот этого кучерявого? Надо мной вся деревня смеется. Как это я умудрился сына себе заманстрячить один в один как хахаль твой бывший?»

Валя испуганно отшатнулась.

«Чего молчишь? Нагуляла ребенка, а чтобы позор скрыть меня дураком выставила?»

Семен схватил Валю за волосы и больно шарахнул о стену. С тех пор их семейная жизнь полностью разладилась. Семен начал пить еще больше, к сыну относился с ненавистью, а Валя все чаще и чаще носила блузки с длинными рукавами. Чтобы никто не видел синяков.

Как-то раз, когда Димке было пять лет, Клавдия сказала дочери:

«Хватит народ смешить и над ребенком издеваться, разводитесь и приходи жить к нам с отцом».

«Нет», – ответила Валентина.

«Почему?», – удивилась мама, – «Он, ведь, как-нибудь пришибет тебя совсем. Ребенка сиротой оставите».

«Виновата я перед ним. Если еще и уйду, он совсем сопьется. Знала, на что шла. Никто за руку не тянул. Убьет, значит убьет. Значит, заслужила».

«Ну, и дура же ты! А сына не жалко?»

«Жалко! Мам, пусть пока Димка у вас поживет, может, мы как-нибудь с Семеном договоримся?»

Клавдия только вздохнула:

«Раз не жалко себя, пусть живет».

С тех пор Димка начал жить на два дома: у дедушки с бабушкой и у матери с отцом.

Время шло, в деревне появились новые темы для сплетен, и все перестали обсуждать новость о том, что Димка не от Семена. Семен тоже поуспокоился, бил Валентину только «по праздникам», то есть когда много выпьет.

Димка не любил отца, а с Валей, наоборот, был очень близок. Мальчишка не только внешне был похож на Сергея, ему передался и его романтический характер. Он мечтал о морях, дальних странах, любил читать о приключениях и пиратах. Семена это раздражало.

«Чем книжки читать, лучше бы мужским делом занялся: техникой бы интересовался. В колхозе и тракторы, и комбайны, и сеялки. А он все как девчонка о дальних странах грезет. Не мужик, а недоразумение какое-то!»

Димка старался приходить домой, когда Семен был на работе. Он скучал по матери и, с удовольствием, помогал ей по хозяйству. Но перед приходом отца мальчишка собирался и уходил к бабушке с дедом.

«Куда ты? Оставайся, поужинаем вместе», – иногда уговаривала его Валентина.

«Зачем? Чтобы настроение всем испортить? Мы с отцом не переносим друг друга, ты же знаешь».

Как-то раз Димка прямо спросил Валентину:

«Мам, почему папка меня так ненавидит?»

Валя заметалась по кухне, начала без толку перекладывать посуду с места на место, а потом, придя в себя, сказала:

«Почему ненавидит? Не говори глупостей! Просто у него характер такой».

«Я уже взрослый и все понимаю. Скажи мне только одно: дело во мне? Это я в чем-то виноват?»

«Ну, что ты, конечно, нет, глупости, какие!»

«А, если нет и мне, действительно, не в чем себя винить, то я совсем не желаю общаться с этим человеком».

«Дима, разве можно так говорить. Это же твой отец!»

«Отцы так себя с детьми не ведут!», – крикнул Димка и выбежал из дома.