Сильнее смерти

Но они не могли уйти. Только не теперь, когда все началось.

У них был план – они пришли не просто так. Союзники Огненного короля были сильны, они распределились по кластерному миру, разыскивая Эрешкигаль. Амиар настоял на том, чтобы никто не бродил здесь по одному, и в напарницы Роувену досталась Сарджана, как он и хотел.

– Зачем ты здесь? – не выдержал Роувен, когда они отдалились от остальных.

– За тем же, зачем и ты, – отозвалась она с привычной невозмутимостью. – Что тебя так смущает? Мы уже выполняли миссии вместе.

Только то были другие миссии! Разведка, сбор информации, общий бой, на который брошены все силы, и никто не может остаться в стороне, – это одно. Но такая охота…

Сарджана вполне могла переждать ее в безопасности! Неужели она не понимала, насколько противоестественно смотрится в помойке вроде Иркаллы? Она, такая светлая, тонкая, похожая на ангела – среди грязи и мертвых деревьев.

Но если сказать ей об этом, она не обратит внимания. Роувен был знаком с ее дедом и не сомневался, что характер Сарджана унаследовала от него: при всей кажущейся скромности, она была своевольна, как дьявол.

– Я просто не понимаю, что именно ты собираешься делать, – уже чуть мягче сказал Роувен. – Эрешкигаль, насколько мне известно, предпочитает ближний бой, это не твоя фишка.

– Она предпочитает не только ближний бой, особенно сейчас, когда у нее нет рук.

– Все равно, что ты будешь делать, если начнется бой?

– Увидишь, – загадочно улыбнулась Сарджана.

Она, похоже, в себе не сомневалась, да и Роувен не хотел бы. Однако сама мысль о том, что она может пострадать, приводила его в такой ужас, что все предыдущие заслуги Сарджаны попросту забывались.

Он утешал себя лишь тем, что в их отряде много сильных воинов, Сарджане не обязательно участвовать во всем этом. Где-то среди деревьев затаились близнецы Легио, рядом с ними наверняка ошивается Цезарий Инанис – отойдет он от Эвридики, как же! Коррадо, Алеста, Амиар – всех их должно быть достаточно. Сарджана просто посмотрит на это и все, что может случиться? Возможно, Эрешкигаль и вовсе здесь нет, все обойдется!

Но потом в центральной части кластерного мира прогремел взрыв, и надежда на то, что боя не будет, испарилась.

Сарджана первой опомнилась, первой и побежала на звук. Это даже злило Роувена: куда ее несет? Неужели она не понимает, что для нее это опасней, чем для остальных?

Несмотря на всю свою уверенность в спорах с Хионией, он не был убежден, что все получится и их не обманули. А если так, то любая неудача в этом бою будет его виной. Он не хотел никого терять или подставлять, но Сарджана все равно была отдельной историей. Роувен мог врать себе и делать вид, что его жизнь принадлежит только ему и ни от кого не зависит, лишь до тех пор, пока с главой клана Арма все было в порядке.

Они издалека увидели проплешину в лесу, образованную сломанными деревьями. Облака сияния там словно сгустились, они прилетели на бой, как падальщики слетаются на запах крови. Искореженные стволы деревьев были покрыты толстым слоем льда, а над ними парила белоснежная птица.

– Смотри, она все-таки создала крылья! – поразился Роувен. – Значит, проклятье разрушено?

– Нет, крылья – не руки, и даже они едва у нее получились. Эрешкигаль гораздо слабее, чем была раньше.

Тут Сарджана понимала побольше, чем он: она видела первый бой с Эрешкигаль и миг, когда чудовище было проклято. Значит, у них был шанс на победу, а слова Рошель оказались правдой!

Ледяная птица отчаянно сопротивлялась, но она, похоже, была здесь одна, никто ее не охранял. Эрешкигаль сражалась, как загнанное в угол животное, а не как хозяйка Иркаллы, у которой есть план. Роувен чувствовал окружающее ее удивление, переходящее в ярость.

До того, как на нее напали, Эрешкигаль была спокойна, она не сомневалась, что здесь, на тихом старом кладбище, ее не найдут. Она, привыкшая нападать, когда ей удобно, сама стала жертвой – возможно, впервые.

На сей раз Сарджана не спешила, она затаилась среди деревьев, и Роувен был благодарен ей за это. Значит, он мог, не беспокоясь о ней, вступить в бой.

Он заставил время вокруг Эрешкигаль замедлиться – но только вокруг нее, и от этого казалось, что гигантская птица увязла в воздухе, как в смоле. Близнецы Легио, пусть и не ожидавшие такого, воспользовались ее слабостью, поймали ее в облако разрушительной энергии, создавать которую могли только они. Роувен, который и сам когда-то был ранен этой силой, знал, на что она способна.

Другое существо погибло бы на месте, а Эрешкигаль вырвалась, справилась, заплатив за это окровавленными перьями. Она освободилась и от чар Роувена, и от заклинания близнецов, но это не значит, что она спаслась. На нее обрушилось пламя, способное растопить любой созданный ею лед – в этом Цезарий Инаний был на высоте.

И снова Эрешкигаль спасла лишь уникальная способность к самоисцелению, которой отличались все порождения ее мира. Он взлетела повыше, туда, где ее не могли достать, а секундой позже Роувен услышал ее голос, звенящий в воздухе.

– Кто предал меня? Кто отрекся? Я должна знать имя!

Ее злость не была игрой, а ее боль – подделкой. Она, раненая и униженная, действительно хотела знать, кто обрек ее на такую судьбу. Эрешкигаль прекрасно понимала, что ее не могли случайно обнаружить на ничем не примечательном маленьком кладбище. Для такого нападения нужен был четкий план, который ее враги не сумели бы составить без правильных подсказок.

Все это радовало Роувена, наполняло его душу надеждой, которую он долго не решался себе позволить. Получается, Рошель не обманула их! Она действительно не была больше предана Сообществу и отреклась от того, кого раньше почитала как божество. Она не пожалела Эрешкигаль, потому что поняла истинную суть великих чудовищ!

Значит, у Рошель еще могло быть будущее – настоящее будущее, а не вечное заключение. Но чтобы все получилось, Эрешкигаль должна была пасть.

А погибать ледяной птице совсем не хотелось. Она попыталась подняться еще выше, добраться до верхней границы кластера и вырваться прочь, во внешний мир. Эрешкигаль видела, что рядом с ней много противников, и все они сильны. Она не собиралась благородно принимать бой, она уже убегала от них один раз и готова была сделать это вновь.

Но ей не позволили. Деревья Иркаллы, раздробленные ею, ожили и потянулись вверх – в битву вступила Алеста Арбор. Она не пыталась поймать Эрешкигаль, вместо этого колдунья создавала в небе над ними некое подобие купола. Все они были внутри, никто не добрался бы до границы.

Сообразив, что у нее отняли и эту возможность, столько раз спасавшую ее, Эрешкигаль поддалась гневу и перешла в наступление. Они слишком рано сочли ее ослабевшей – и теперь поплатились за это. Ветер, призванный ее крыльями, откинул в сторону близнецов Легио и завалил их деревьями. Цезарий Инанис тут же устремился к ним, и хотя сам он не пострадал, он был отвлечен. Эрешкигаль попыталась добраться до Алесты, однако вмешался Амиар, отбросивший ледяную птицу в сторону.

Он не был Огненным королем – но не был он и тем магом, которым считался раньше. Благодаря Дане он мог брать больше энергии даже через печать, сдерживавшую его. Он был сильным воином, уверенным в себе и опытным, а потеря Даны наделяла его нужной беспощадностью.

Если Эрешкигаль и верила, что теперь он слаб, то недолго. Когда она попыталась напасть, он создал из мертвых деревьев пики, окончательно уничтожившие ее крылья. Она переродилась – у нее просто не было выбора. Эрешкигаль приняла свою последнюю, самую совершенную форму. В этом теле она была сильной – и уязвимой. Амиар и остальные заставили ее пройти через все обличья, теперь ее можно было убить.

Роувен хотел помочь в этом. Он вышел вперед, готовясь напасть… но не смог. Потому что там, над собой, в призрачном сиянии Иркаллы, он вдруг увидел Сарджану.

Он не представлял, как это произошло, как они поменялись местами. Это была магия Эрешкигаль, не иначе! Он смотрел на нее, пойманную там, в воздухе, и ничего не мог сделать. Все его существо противилось самой идее напасть на Сарджану, он не сумел бы, даже если бы очень хотел. Убить себя – и то было бы проще!

Это стало для него откровением. Да, Роувен знал, что привязался к ней. Но то, что происходило с ним сейчас, не было простой привязанностью. У чувства, заставляющего беречь другого человека больше, чем себя самого, было имя, однако он никогда не решился бы его назвать. Нельзя, невозможно, не нужно так подставлять их обоих!

Пока он сомневался, она действовала. Сарджана направила к нему руку – и с нее сорвалась стая острых ледяных осколков. Роувен оправился в последний момент, попытался отскочить и не успел. Они попали в него, повалили на землю, один даже прошил его насквозь.

От удивления Роувен даже не чувствовал боли. Как он мог попасться так глупо?! Он, прекрасно знавший все способности Эрешкигаль! Он должен был подготовиться к тому, что эта тварь в своем последнем воплощении может принимать облик того, кто дороже всех для ее соперника.

Но он не ожидал, что для него это будет Сарджана…

Он попытался встать, но Коррадо, каким-то чудом оказавшийся рядом с ним, не позволил.

– Тихо, не дергайся, а то откроется внутреннее кровотечение!

– Выживу, – буркнул Роувен.

– Если все останется, как есть, – не факт.

– Я не могу позволить ей выиграть!

– Это не игра, это бой, и наша задача – не только победить, мы все должны выжить.

– Но если она уйдет, она нам больше не попадется, второго шанса не будет!

– Так ведь она еще не ушла.

Это, увы, могло стать лишь вопросом времени. Роувен чувствовал, что Эвридика и Диаманта Легио живы, однако возвращаться к сражению они не спешили, значит, атака чудовища оказалась успешной. Цезарь не отдалялся от них, и это было правильно: близнецы сейчас могли стать слишком простой жертвой.