Зимнее солнце

Теперь она их услышала. Пожалуй, следовало сдержаться, остаться гордо невозмутимой, как звездный ученик Матвей, сделать вид, что для нее это все не столь важно. Однако Таиса так не могла. Она рванулась вперед и обняла Форсова до того, как он успел отскочить – только так сейчас можно было выпустить на свободу часть накопившегося стресса.

Форсов беззлобно что-то ворчал, Вера улыбалась, глядя на них так, как взрослый наблюдает за играми детей. Матвей смотрел на Таису со скорбью, больше подходящей для того, чтобы бросить пригоршню земли в могилу. Однако это тоже было частью победы, которую испортил, как ни странно, Гарик, на всю комнату объявивший:

– Наконец-то в этой компании зануд появится еще один человек, который умеет бухать!

* * *

Николай Форсов прекрасно знал, что всегда должен выглядеть уверенным. Жизнь научила. Многие смотрят на него, ученики – с ожиданием наставлений, недоброжелатели – с надеждой на то, что он хоть как-то проявит слабость. Ошибется, засомневается… упадет. Все рано или поздно падают.

Он не собирался доставлять им такого удовольствия и уж тем более подводить тех, кто поверил в него. Николай умел скрывать свои истинные чувства, окружающие давно уже не сомневались, что у него все под контролем. Он не был безупречен, но со своей работой он справлялся… А теперь падение вновь замаячило на горизонте.

Он ни в чем не ошибся, его вины в неизбежном поражении вообще не было. Просто так случается… Здоровье лишь отчасти наша ответственность, во многом – лотерея. Или русская рулетка, как посмотреть. Ты будто бежишь наравне с остальными, постепенно становишься лучшим, ты выигрываешь!.. Но прилетает камень, брошенный непонятно кем и непонятно зачем. Скорее всего, вообще без причины, и в тебя он попадает случайно. Его достаточно, чтобы сбить тебя с ног, и вот уже бегут остальные, а ты лежишь на обочине, окровавленный, побежденный, и пытаешься найти ответ на тот самый вопрос…

За что?

Ведь победа и поражение должны доставаться за что-то, так? А если не было слабости, за что отвечать? Но спрашивать не у кого, да и ответа, скорее всего, нет. Тебе только и остается, что справляться с последствиями. Кое-как подниматься, пока остаются силы. Идти там, где раньше бежал. Уже не надеяться на победу – но пытаться хоть что-то изменить, прежде чем все закончится.

Николай прекрасно знал, что его время истекает. Многие его ровесники еще не думали о старости, они жили полной жизнью, да и он бы мог, но не повезло. Теперь он куда чаще размышлял не о радости, а о том, что оставит после себя. Плохо, когда в списке приоритетов такой лидер, однако ничего не поделаешь.

Эти мысли он держал при себе. Перед учениками и коллегами он по-прежнему должен был выглядеть сильным. Ну а Веру он попросту жалел, хотя догадывался, что многое она понимает без слов. Все, что оставалось Николаю, – смягчать для нее удар, пока получается.

Тоска вернулась с прежней силой, он даже не заметил, как подпустил ее так близко. Пришлось сосредоточить все усилия, чтобы сменить тему размышлений. Под мерный, привычный уже гул аппарата для гемодиализа это было не так-то просто.

Однако Николай справился: рано прощаться с жизнью, то самое, неизбежное, произойдет еще не завтра, он многое успеет… Должен успеть.

Он заставил себя думать о новой ученице. Николаю пока было непривычно давать кому-то такое определение, однако о своем решении он не жалел. Он не ожидал, что ему доведется еще кого-то обучать, а уж тем более женщину – Вера придушила бы его за такие рассуждения своими руками, однако в пору преподавания Николай так и не нашел среди своих студенток ни одной, из которой получился бы хороший профайлер.

А вот у Таисы шанс есть, пусть даже призрачный на нынешнем этапе. Она умна, этого не отнять, да и подготовлена неплохо. Она в отличной форме, Николаю удалось найти сведения о том, что в школьные годы она даже участвовала в соревнованиях по спортивной гимнастике и проявила себя очень неплохо. Потом бросила. Это Матвей подметил верно: она многое в своей жизни бросала. Карьеру, мужей, отчий дом… Но это было не так уж страшно. Типичные метания человека, наделенного множеством талантов и выросшего в тепличной среде. Такие, как Таиса, самостоятельно становятся яркими полноценными личностями, только если жизнь бьет по ним очень уж сильно. В иных обстоятельствах они продолжают искать себя – или спиваются, что тоже вариант. Николай надеялся, что эту девочку ему удастся направить в нужную сторону.

Щелкнула дверная ручка, предупреждая, что кто-то собирается нарушить его уединение. Хотя понятно, кто – Вера. Больше никого в доме не было. Когда Николай проходил гемодиализ, Гарик даже в дом не заглядывал. Его страх сказать или сделать что-то не то был почти суеверным, и это смешило бы – вот только в такие дни у Николая просто не было сил смеяться. Он воспринимал чудачества ученика с определенным уважением, ведь в их основе лежал страх навредить.

Матвей относился к процедуре спокойней, иногда приходил, чтобы отвлечь Николая разговором. Однако сегодня его можно было не ожидать, он все еще злился из-за того, что, если задуматься, его не касалось. Николай готов был деньги поставить на то, что ближайшие сутки его старший ученик проведет или в спортзале, или в библиотеке, у каждого свои проверенные способы снимать стресс.

А вот жена частенько навещала его во время диализа – проверяла, как он, помогала, если нужно, старалась развлечь. Николай надеялся, что у него получается выглядеть достаточно бодрым, хотя сил на это оставалось все меньше.

– Ты как? – тихо спросила Вера. – Может, позвоним доктору?

– Не нужно.

– Ты не видишь то, что вижу я…

– Зато я знаю, что я чувствую, внутри все не так уж плохо. Не спеши грустить, красавица, я тебе еще изрядно нервы помотаю! Пока что все в порядке… Лучше расскажи мне, что думаешь про нашу сообразительную девочку.

Многие его знакомые считали, что он намеренно женился на женщине намного глупее себя, чтобы им всегда кто-то восторгался. Как же иначе? Без высшего образования, простая повариха, улыбается все время – очевидно, что дура дурой! Изысканные леди не лыбятся.

Николай никого никогда не переубеждал. Его волновало мнение очень немногих людей, а они как раз знали правду. Вера всю жизнь занималась только тем, что было ей интересно. Тратить несколько лет на образование, которое она все равно не использует, она не собиралась, поваром оказалась талантливым, а главное, она легко изучала новое и порой превосходила тех, кто с порога потрясал дипломами. Прожив с Николаем больше сорока лет, она сама стала бы полноценным психологом, если бы захотела.

Она не хотела, но с готовностью помогала ему с учениками. Вот и теперь она не спешила лепить на Таису ярлыки вроде «симпатичная милашка» или «старательная малышка». Вера подошла ближе, заняла стул, который всегда оставался в этой комнате специально для нее.

– Сложно сказать, – вздохнула она. – Девочка очень… непростая.

– Человек с нужными мне данными и не может быть простым.

– Это понятно, но я беспокоюсь, Коля. Чтобы из такой девочки слепить что-нибудь путное, нужно много сил. Ты уверен, что…

Она все же запнулась, испугалась его обидеть. Хотелось ободряюще улыбнуться, да не получалось. Дни сеансов давались ему все тяжелее.

– Уверен, что меня еще достаточно? – устало произнес Николай. – Честно? Не знаю. Но я успею начать, на это время есть.

– Зачем? Прости, если очень резко, но мне нужно знать. В чем-то я согласна с Матвеем: можно было подобрать соискательницу получше. Да, ты уже не работаешь в университете, так ведь многие твои друзья работают! Ты мог бы попросить их дать кому-нибудь рекомендацию, это значительно упростило бы тебе жизнь.

– Да, если бы я собирался взять ученицу, я бы так и поступил. Но я не собирался. Идея появилась сама собой.

– Вот теперь мы дошли до главного, – усмехнулась Вера. – Идея у него появилась… Дело ведь не в самой девочке, да? Она не нуждается в тебе так, как нуждались остальные. Если бы ты не согласился, она бы не сдалась и все равно стала профайлером. Или сдалась бы – потому что это действительно ее привычка. Но ты не был ей необходим… Так почему же?

Ему нужен был отдых. Сейчас утомляли даже слова, тело казалось слабым и непривычно тяжелым, будто свинцом налитым. В такие моменты лучше было не вспоминать, на что он был способен раньше, слишком уж больно ранили такие воспоминания.

В комнате для диализа не было зеркал, и даже окна закрывала специальная матовая пленка. Николай не хотел лишний раз видеть то, во что превратился.

Он несколько минут пролежал с закрытыми глазами, надеясь, что жена сжалится и уйдет. Однако Вера осталась на месте, значит, ей действительно нужен был ответ.

– Преимущества этой девочки как раз в том, что ты считаешь ее недостатками. В ее сытом детстве, психике, не знавшей серьезных ударов, ее эмоциональной стабильности. Я увидел ее и понял, что мой третий ученик должен быть именно таким.

– Я бы не сказала, что она отличается непробиваемой носорожьей шкурой…

– Нет, и не должна. Профайлер обрастает шкурой разве что с опытом, от природы непробиваемые люди куда менее склонны к эмпатии, чем предполагает наша профессия. Но Таиса, она… скажем так, она достаточно молода, сильна и здорова, чтобы держать удар. Я надеюсь, что после определенной подготовки она научится делать это мастерски. Мне нужен был нормальный здоровый человек, Вера, а не очередной подранок, которого я вытащил прямо из могилы.

– Для чего нужен?

– Об этом я пока говорить не готов.

– Уж не связано ли это с тем, что Матвей уже почти год как отказался от терапии? – поинтересовалась Вера. – Уже очевидно, что она – раздражающий фактор, постоянный стимулятор гнева.

В такие моменты он даже жалел, что женился на умной женщине. Николаю хотелось просто свернуть этот разговор – или соврать ей, тоже вариант. Но совесть не давала сделать ни того, ни другого.

– Я не могу сказать, что дело только в этом. Хотя ты угадала верно, это тоже важно.

– Дурацкая стратегия, – покачала головой Вера. – А то ты не знаешь Матвея! Если этот баран упрется рогом, его даже танк с места не сдвинет. Переехать может, сдвинуть – нет. Лучше прекрати сейчас, эта девочка не предмет, чтобы ее использовать!

– Она получит то, что хочет, – жестко указал Николай. – То, о чем попросила. Все остальное ее не касается. Что же до Гарика и Матвея… Я не собираюсь силой сдвигать их обоих. Я сделаю так, что они сдвинутся сами.

– В смысле?

– Ты помнишь Олега Наумова?

Вера на секунду замерла, сбитая с толку такой резкой сменой темы, задумалась, медленно кивнула. Конечно, она помнила Олега. Он годами был другом семьи, заезжал в гости, как его забыть?

Но несколько лет назад Наумов, талантливый судмедэксперт, достиг пенсионного возраста и решил, что с него хватит столичных страстей. Он уволился и перебрался в провинцию, к тишине и покою, как он сам говорил.