Дайджест. Фантастика

Он уже готов был позабыть об образе джентльмена и предъявить ей ультиматум: либо она объясняет все нормально, либо они летят обратно на станцию! Но не пришлось: Рино услышал, как его спутница тихо охнула, достала фотосканер, начала снимать их окружение.

– Да что там такое? – не выдержал пилот.

– Посмотри на третий крупный справа. Только как-нибудь так, чтобы мы при этом не врезались!

Рино только фыркнул: за кого она его держит, за разведчика или за станционного таксиста? И все же в нужном направлении он посмотрел – и вмиг понял, что так поразило Миру.

На крупном астероиде четко просматривался идеально плоский срез. Слишком ровный, чтобы быть частью его естественного формирования или последствием столкновения. Не зеркальный, как у «Марии Яниссар» – так ведь и это не металл! Камень все равно выглядел странно: абсолютно гладкий, будто отполированный.

Это не могло произойти, никак… если не вмешалась та самая загадочная энергия, которую они пока не сумели определить.

Астероид оказался не единственным таким в скоплении. Продолжив путешествие, они нашли еще несколько. У всех размер среза был разным, и зависело это явно от того, как далеко они оказались от загадочной энергии. Рино подозревал: те астероиды, что находились прямо на ее пути, стали частью космической пыли, не различимой человеческим глазом. А может, от них и вовсе ничего не осталось…

Однако пугало Рино даже не то, что эти астероиды здесь были. Нет, гораздо большее значение для него имело то, что они все оказались не рядом. Те, у которых обнаружился плоский срез, равномерно распределились среди остальных, тех, у которых никого среза не было. Это отняло бы не один год, космос никуда не спешит. Рино ученым не был, однако сейчас это и не требовалось, чтобы сделать единственно возможный вывод.

Она была здесь… Энергия, которая уничтожила «Марию Яниссар». Она не прибыла с кораблем, не убила его где-то еще, а потом швырнула сюда. Нет, она таилась в этой системе, но проявляла себя не постоянно. Вопрос лишь в том, когда это случится в следующий раз? Будет ли предупреждение? И… дотянется ли она до соседней солнечной системы? Все это казалось нереальным, но что в Секторе Фобос вообще подчиняется законам, открытым на Земле?

– Как ты догадалась, что они здесь будут? – спросил Рино.

– Я не догадалась, я их заметила, еще когда мы пролетали тут первый раз. Просто рассматривать не стала, не поняла, что это важно. Но потом добавились новые сведения.

– Ты понимаешь, откуда берется энергия?

– Нет. Ей неоткуда браться.

Вот с этим Рино был согласен. Их окружали обычные астероиды, пара каменистых планет с небольшими спутниками, в центре системы тускло сиял красный гигант. Теоретически, он и был единственным источником энергии. Но Рино знал, что научный отдел изучил все показатели, связанные с ним, еще до вылазки на «Марию Яниссар».

Это был обычный красный гигант, жутковатый на вид, безумно опасный в будущем – но в таком далеком будущем, что для людей оно подходило под определение слова «никогда». И на этом – всё! Рино прибыл в эту систему уже второй раз, но никаких других объектов не обнаружил.

– Мы можем возвращаться на базу?

– Еще нет, – отозвалась Мира. – Давай осмотрим вон ту планету.

– Думаешь, там будет то же самое?

– Думаю, надо смотреть.

Планета, которую она выбрала, располагалась ближе всего к красному гиганту. Понятно, чего пыталась добиться Мира: если излучение каким-то непостижимым образом вырабатывает звезда, планета точно должна была пострадать!

Вот только планета оказалась цела. Рино добрался до ее орбиты, выпустил несколько наблюдательных дронов. Они с Мирой потратили на исследования много часов, но так ничего и не добились. На поверхности планеты, расположенной у самого красного гиганта, не обнаружилось ни одного следа загадочного излучения. При этом астероиды находились не так уж далеко, в масштабах космоса – в том же месте. Так почему же они пострадали, а она – нет?

– Похоже, энергия прилетает откуда-то извне, – предположил Рино.

– Да нет, он считает, что она затаилась здесь, – задумчиво отозвалась Мира.

– «Он»?

Она спохватилась, виновато улыбнулась, как человек, сболтнувший лишнего.

– Это я так… Нам пора возвращаться, наша миссия и без того продлилась слишком долго, я запрашивала меньше времени.

– Это самая неловкая попытка сменить тему из всех, что мне попадались.

– Я просто провожу обсуждения этих проблем со своими подчиненными, а мне вроде как нельзя, они ведь все бывшие заключенные… Или не бывшие… Короче, немножко нарушаю служебную тайну, не говори никому, пожалуйста!

Вот это как раз могло быть правдой. Однако непонятно, почему Мира начала суетиться: какая разница, были ее подчиненные преступниками или добровольцами? На «Виа Феррате» все равны, от этого никуда не денешься. Да и Мира прекрасно владела собой, а тут вдруг почти испугалась.

Рино все это очень не понравилось. Предположения подбирались одно мрачнее другого: Мире кто-то угрожает, может, давит на нее… Личек зашел так далеко? Однако Рино, как ни старался, не мог представить этого опарыша в роли злодея, способного запугать Миру. Ну а кто тогда?

Он пытался расспросить ее по пути, однако Мира только отшучивалась. На станции она и вовсе удрала почти сразу. Она не попросила Рино помочь ей с отчетом, не сказала даже, что будет этот отчет писать… Опять же, и у этого могло быть объяснение. Мира все-таки инженер, а ее спутник – пилот, и его обязанности заканчиваются в момент, когда можно встать из-за штурвала. С остальным она могла бы справиться сама, но…

Рино уже решил, что одну ее не бросит.

Мира до сих пор не могла до конца поверить, что она действительно это делает. Она связалась с преступником! И не просто с преступником – это само по себе было бы еще не так плохо на станции, где преступники составляют восемьдесят процентов населения. Но она-то выбрала серийного убийцу! Да еще и легендарного. Если бы такое рассказали ей о ком-то другом, Мира уверенно сказала бы, что у той девицы помешательство.

Однако теперь «девицей с помешательством» была она сама. Ну а что делать, если ей не оставили выбора? Она ведь больше не на Земле, где можно кому-то пожаловаться, уволиться, уехать навсегда. Она заперта с этими людьми на много лет, и ей нужно как-то приспосабливаться. Она уже поняла, что с Личеком поладить не удастся без парочки поцелуев в задницу, а к этому Мира была не склонна. После того, как она несколько часов провела в лазарете, она окончательно убедилась, что и с местной полицией договориться нереально, кочевники будут творить то, что им выгодно, Мире же позволят стать в лучшем случае инструментом.

Так что – да, союз с Гюрзой был равносилен игре с огнем, но только огонь ей и оставили.

Она уже понимала, что не выдаст его, когда шла на встречу с ним. И понимала, что он может ее убить. Мира не тешила себя напрасными надеждами насчет собственной гениальности. Гюрза убивал людей, у которых была в распоряжении маленькая личная армия, охрану которых планировали лучшие стратеги федерации. Но разве это кого-нибудь защитило? Она пошла на риск – и в итоге выжила.

Правда, сделка все равно оказалась не из приятных. Гюрза ясно дал ей понять, что не воспринимает ее как равную, ей хотя бы поначалу предстояло играть роль подчиненной. А еще он не пообещал не убивать ее. Однако поручения он отдавал строго по делу, подчиняться ему было проще, чем Личеку, и… он действительно оказался гениален.

Когда он велел Мире отправиться обратно к красному гиганту и осмотреть астероиды, она решила, что он издевается над ней. Власть проявляет! Но потом она увидела те срезы… Похоже, Гюрза действительно понял нечто важное, а ей и слова не сказал. Это бесило, однако вынудить его говорить Мира не могла. Ей только и оставалось, что запастись терпением.

Он сам сказал ей, где его найти. Если бы он этого не сделал, Мира бы не справилась: он учел свои ошибки и не позволил бы ей отследить его так же, как в первый раз. Теперь датчики, вроде как связанные с ним, показывали совершенно другие координаты.

Гюрза занял одну из запасных кают. Мира не была уверена, почему они вообще остались: не набралось достаточно человек или эти помещения предназначались для экстремальных ситуаций вроде аварий или эпидемий? Как бы то ни было, пока пустовала половина этажа, считавшаяся надежно заблокированной: двери не открывались ни одним ключом, кроме контрольного.

Но Гюрзу это не смутило, когда Мира присоединилась к нему, он уже неплохо обосновался. Он явно не только что пришел, он успел установить в спальне проектор, который разместил на стенах те самые кровавые уравнения, считавшиеся утраченными.

Он не пытался их переписать, не присматривался ни к одному из них повнимательней. Он просто сидел на кровати и спокойно обводил взглядом свое окружение.

Он вообще оказался не таким, как представляла Мира – и уж точно не таким, как притворялся под чужим именем. Она предполагала, что сразу же заметит в серийном убийце жестокость, ярость, безумие, которое позволило ему погубить стольких людей.

Но если безумие в Гюрзе и было, он сумел запрятать его очень глубоко. Он оказался самым равнодушным человеком из всех, кого встречала Мира. При этом принять его равнодушие за апатию было невозможно. В Гюрзе не было той очевидной физической силы, что в Сатурио из кочевников или даже высоченном, мускулистом Рино де Бернарди. Но рядом с ним невозможно было заподозрить, что он слаб. Раньше Мире казалось, что журналисты придумывают известным убийцам прозвища просто так, чтобы звучало красиво. Но, пообщавшись с Гюрзой, она вынуждена была признать, что на сей раз они не ошиблись.

– Ты был прав, – сказала Мира.

– Это мне знать не нужно, – покачал головой Гюрза. – Это я и так знаю. Ты сделала снимки?

– Да, хозяин! – насмешливо отозвалась она.

Насмешку Гюрза проигнорировал, он просто забрал у нее блок с информацией. Эти данные он перекачал на собственный компьютер, и очень скоро проектор добавил к кровавым уравнениям карту системы красного гиганта с отмеченными на ней точками, белыми и синими.

Мира между тем рассматривала уравнения, надеясь хотя бы теперь найти в них какой-то смысл. Она не призналась бы в этом никому, даже себе, однако ей хотелось впечатлить Гюрзу. Прочитать эти данные так, как он, показать, что она не глупее… Не вышло, и это неприятно стукнуло по самооценке. Снова.

– Ты все еще веришь, что он писал на стенах не случайные символы? – поинтересовалась Мира.

– Если бы они были случайными, ты бы не нашла рядом с красным гигантом то, что нашла.

– То есть, ты не угадал?..

– Я не угадываю. Я либо знаю, либо узнаю.

Цифры и символы, начертанные кровью, были неровными, явно созданными быстро. Тот человек спешил… Он знал, как мало у него времени, и у него не осталось ничего дороже собственной крови. Но он все это отдал…

– Ты сказал, что у тебя есть теория насчет того, что убило корабль, – напомнила Мира. – И что снимки позволят тебе эту теорию проверить. Так?

– Да.

Ну вот кто так отвечает? Понятно же, что этот вопрос – просто подводка к полноценному объяснению! А Гюрза или не сообразил, или издевался над ней. Скорее, второе… или ему просто не было дела.

Мире пришлось уточнить:

– И что же?

Возможно, на этот раз он готов был ей ответить. Гюрза ей больше не угрожал, он полностью сосредоточился на уравнениях. Но и от Миры он не отмахнулся… он просто не успел заговорить.

Его компьютер взвыл предупреждением и мгновенно убрал со стен уравнения и карты. Вместо этого проектор показал изображение коридоров, прилегающих к каюте. А там неожиданно стало людно! На этаж, пустой в иное время, спешили кочевники.

Тут были все или почти все, отлично экипированные – на простое дежурство так не ходят! Они знали, куда шли и зачем. Они очень грамотно перекрывали все пути к отступлению.

Они охотились на Гюрзу. Они признали его силу и сейчас сделали все, чтобы его поймать, они не сомневались, что он скрывается здесь, они знали наверняка.

Ну а сообщить им о таком мог лишь один человек: Мира. До того, как Гюрза начал общаться с ней, он неделями оставался непойманным, теперь же он просто угодил в западню. Объяснение могло быть только одно, Мира и сама признавала это… И лишь она знала, что оно ложное!

Она никому его не выдавала, ни с кем его не обсуждала. Только вот у нее не было ни единого способа это доказать, она сейчас выглядела как предательница, которая решила выслужиться перед начальством и укрепить свои позиции на корабле.

Она отвернулась от проекции и посмотрела на Гюрзу. За дверью уже был слышен топот, кочевники приближались. Истекали последние минуты, в которые можно что-то изменить, хотя и непонятно, зачем…

Но, наткнувшись на ледяной взгляд Гюрзы, Мира вдруг поняла, что не успеет. Она была не виновата, однако слов оправдания все равно не нашлось. Они оба понимали, что очень скоро он будет пойман, возможно, убит – и что времени, оставшегося до этого, ему вполне хватит, чтобы отомстить предательнице.

Вот чувствовал же, что не нужно соглашаться на эту миссию, знал… Как будто сама Вселенная предупреждала! А он не послушал, и чем все это закончится – непонятно.

Отто Барретт понимал, что это опасные мысли. Сожаление никогда не приносит с собой ничего хорошего, ошибку нужно или исправить, или принять. Но на сей раз ни опыт, ни разум не спасали, чувство досады оказалось слишком сильно. Отто оставалось лишь признать его – и справляться с последствиями.

А он-то думал, что хотя бы в первый год миссии главной трудностью станет Гюрза, шатающийся непонятно где! Так нет же… Его дети чувствовали тревогу, которую не всем удавалось подавить. Остатки «Марии Яниссар» не внушали оптимизма по поводу дальнейшего путешествия. Но главное, Елена Согард принимала решения, которые Отто совсем не нравились. Пока он заставил себя смириться, потому что знал: любой конфликт с ней способен перерасти в бунт. Однако Отто уже сейчас не исключал, что на такое придется пойти.

Он пытался просчитать то, что просчитать невозможно, и злился еще больше. К счастью, это не самое приятное занятие прервала Амина, заглянувшая в его кабинет.

– Ты сейчас не занят? – уточнила она. – Тут кое-кто хочет с тобой поговорить.

Официально Амина не работала на станции, она прибыла сюда как его супруга. Но самой Амине порой становилось скучно, и тогда она брала на себя роль его секретаря. Отто вполне устраивало то, что жене известны все его дела, так проще было обращаться к ней за советом, если понадобится.

– Кто? – уточнил он.

– Рино де Бернарди.

А вот это уже интересно. Отто не знал по именам всех, кто путешествовал на станции – не хватало еще запоминать несколько тысяч неудачников! Однако он уделял особое внимание тем, кто имел значение. Прославленный летчик-испытатель, который со скандалом выбил себе место на «Виа Феррате», был как раз из таких.

При этом никаких общих тем для разговоров у них не было. Бернарди относился к тем, кто кочевников не любит – не открыто, для этого он слишком умен, просто достаточно, чтобы держаться от них подальше. Сатурио сообщил, что во время полета на «Марию Яниссар» пилот вел себя вежливо, но держал дистанцию и даже чуть не сорвался, когда Бруция решила поприставать к нему со своими дурацкими шуточками.

Такие, как Бернарди, лишний раз в полицию не бегут, любую проблему он бы попытался сначала решить самостоятельно. Или к нему опять кто-то из кочевников привязался? Отто с сожалением признавал, что такое тоже возможно.

Гадать он не стал, позволил пилоту войти. Бернарди держался неплохо, однако Отто проработал в полиции достаточно долго, чтобы понять: ему тут не по себе. И все равно пилот не развернулся и не ушел, он занял место напротив Отто.

– Я бы хотел вас кое о чем попросить, – заявил Бернарди.

– О помощи, полагаю? – усмехнулся Отто. – За другим ко мне обычно не приходят.

– О помощи – да, но не только. У меня есть основания верить, что один мой друг попал в неприятности, связался с кем-то странным. Точно не по своей вине! Просто по ошибке. Мне важно сделать так, что друг этот не только будет спасен, но и не подвергнется никакому наказанию…

Чувствовалось, что Бернарди непривычно сразу все: просить о помощи, говорить неуверенно, подбирать слова осторожно. Такие, как он, не делают это ради собственных интересов, скорее, ради кого-то другого.

Но умиляться Отто не собирался, он мигом насторожился. Похоже, этот «друг» связался с кем-то, кто им манипулирует. Умным и неуловимым. А на станции как раз скрывается такой человек!

– Ваш друг может быть в большей опасности, чем вы предполагаете, – предупредил Отто. – А мне без надобности сажать всех подряд, мне тут под тюрьму чуть ли не контейнер для завтрака выделили. Поэтому я гарантирую: никакой ответственности для него не будет, но мне нужно знать, что происходит.

Теория все-таки могла развалиться, если бы Бернарди начал разглагольствовать о каких-нибудь внутренних интригах. Однако все оказалось именно так, как ожидал Отто: Гюрза проявил себя.

Начальнику полиции давно уже казалось, что Мира Волкатия ведет себя подозрительно. То она просчитывала то, что просчитать не могла, то чинила маяк, который ее же коллеги и испоганили. Она была слишком спокойна при вылазке на обломок корабля, а в довершение всего еще и ввязалась в драку с его детьми! Сатурио уже тогда заметил, что ее храбрость либо подкрепляется какой-то тайной, либо основана на слабоумии. На дуру эта девица не тянула, а тайна только что раскрылась.

Правда, Бернарди не знал и половины этих подробностей. Он просто оказался достаточно наблюдательным, чтобы заподозрить: Мирой кто-то манипулирует. После того, как они снова слетали в систему красного гиганта, пилот проследил за своей спутницей. Он с удивлением обнаружил, что она направилась на закрытый этаж. Кому понадобится прятаться там? Уж точно не тем, кто находится на станции законно! Даже не подозревая о том, что Гюрза рядом, Бернарди не забывал, как много на «Виа Феррате» преступников.

– Мира не плохой человек, – уверенно заявил пилот, завершив свой рассказ. – Она хочет только добра, она пытается решить проблему. А кто-то пользуется ее добротой!

– Совершенно верно, – согласился Отто. – Я даже догадываюсь, кто, и вы были правы, что сообщили мне.

– Я могу как-то помочь?

– Не нужно, сил у нас хватает.

Чувствовалось, что Бернарди не хотелось уходить, однако настаивать он не решился. Как только пилот убрался из его кабинета, Отто открыл на экране схему корабля и вызвал к себе Сатурио.

Надо же, как все удачно сложилось… К убежищу, которое облюбовал Гюрза, можно было добраться двумя путями, тут преступник проявил свойственную ему осторожность. Но в распоряжении Отто было достаточно кочевников, чтобы перекрыть оба.

Он понимал, что Гюрза легкой добычей в любом случае не станет… да и его поимка не решит самые серьезные проблемы, зависшие над «Виа Ферратой». Но от того, что хотя бы с этим удастся разобраться, настроение у начальника полиции заметно улучшилось.

Он рассказал Сатурио все, что услышал от пилота. Старший сын был единственным из кочевников, кому Отто доверял безоговорочно. Сатурио никогда его не подводил, он и сейчас не загорелся азартом охоты, он сохранил холодный разум.

– Сдерживаться нельзя, лучше атаковать всеми силами, – сказал он. – Гюрза наверняка защитил свое убежище, даже если не ожидал разоблачения.

– С ним будет еще та девица, но она вряд ли опасна.

– Вообще не опасна, сестры разобрались с ней за минуту. Если у нее будет пистолет, понадобится две. Но я должен знать… Их нужно брать живыми или мертвыми?

– Живыми – если получится, – ответил Отто. – Гюрза действительно ценен. Но вы для меня на первом месте, сохранение ваших жизней в приоритете. Если возникнет необходимость убить Гюрзу, сделайте это.

– А девушка?

Отто вспомнил об обещании, которые вытянул из него Бернарди, и тяжело вздохнул. Как можно дожить до таких лет и сохранить наивность – он не представлял.

– Девушка вообще не имеет значения, поступайте с ней как угодно.

Она уверена, что я ее убью. Это даже забавно. Обычно Мира маскирует свои эмоции лучше, но тут она растерялась и вся на виду: мышцы напряжены, поза человека, готового к обороне, взгляд загнанный. Интересно, если я на нее ногой топну, она до потолка подпрыгнуть сможет? Хотя нет, еще один вариант реакции – попытка меня пристрелить, а нам сейчас не до таких забав.

– Угомонись, – бросил ей я. – Я знаю, что это не ты.

Я и правда знаю. Нет, Мира вполне способна сдать меня полиции – и она наверняка долго об этом думала, прежде чем явиться ко мне. Но она бы поступила не так. Она бы не стала устраивать весь этот спектакль с выполнением моих поручений, она не пыталась бы изобразить моего друга, она для такого слишком горда. У нее вражда – это вражда. Да и потом, зачем ей рисковать своей жизнью, оставаясь со мной наедине перед самым арестом? Ну, или убийством, в зависимости от того, какое сегодня настроение у Барреттов.

При этом она наверняка причастна к бардаку. Кочевники пришли вскоре после нее, она не была достаточно осторожна, чем-то выдала себя во время вылазки. Придется ее обучить, но не сейчас.

Компьютер недовольно пищит, реагируя на первую попытку взлома. Думаю, план у полицейских бесхитростный – и примерно такой, как обычно. Вломиться в каюту, уложить всех, кто внутри, на пол или сразу пристрелить. Но выданный им код не сработал, я заранее позаботился о том, чтобы так было. Минуты три-четыре у нас теперь есть, этого достаточно.

Я отключил свой компьютер, его я планировал забрать с собой, проектор – нет, этого добра и так хватает. После этого я сдвинул в сторону заранее отвинченную техническую панель, которая обычно давала ремонтникам доступ к скрытому в стенах оборудованию корабля.

Мира весьма не вовремя решила застыть от удивления, и мне пришлось ее поторопить:

– Идешь?

Если бы она продолжила тупить и дальше, я бы отказался от идеи работать с ней. Но Мира опомнилась достаточно быстро, чтобы простить ее оплошность, она первой скользнула в полумрак технического тоннеля. Я последовал за ней и использовал минимальный заряд взрывчатки, чтобы заварить за нами люк. В иных обстоятельствах я бы вообще поджег комнату, но на станциях таким лучше не развлекаться.

Мира механик, к техническим помещениям она привыкла, так что и теперь сохранила спокойствие. Но она не знала, куда двигаться дальше, поэтому позволила мне идти первым.

Я же давно допускал, что меня рано или поздно найдут. Первой это сделала Мира, ошибку допустил я. Теперь ошибка была за ней, но какая разница? Моя подстраховка все равно сработала.

Первое время Мира двигалась молча, видно, пыталась запомнить маршрут. Потом сообразила, что это бесполезно, да и тот грохот, который подняли в каюте кочевники, наконец затих. Она решила развлечься беседой:

– Ты на меня не злишься?

– Ты ведь жива.

– Доходчиво… Они теперь знают, что я связана с тобой.

– Они предполагают это на основании чьих-то слов или собственных наблюдений издалека, – уточнил я. – Доказательств у них нет. Либо они получат видео, где мы вместе и очевидно заодно, либо застанут тебя рядом со мной. Без этого ты можешь хоть польку на столе у Отто Барретта плясать, за это тебя не арестуют.

– Но и он такое вряд ли оценит!

Она расслабилась, улыбнулась даже. Пока что это к лучшему, и я решил больше ничего ей не говорить. Хотя как-нибудь потом придется все же объяснить, что полиция не всегда действует по закону. Я их сейчас выбесил, это привычная часть моих отношений с представителями власти. Дальше все зависит конкретно от Барреттов: поведут они себя разумно или будут мстить всем подряд, пользуясь уникальностью нашего положения.

В любом случае, влиятельный покровитель никогда лишним не будет, и именно к такому покровителю я нас вел.

Мне несложно ориентироваться в технических коридорах. То, что «Виа Феррата» построена по уникальному проекту, не так уж важно. В технических коридорах всегда прослеживается одна и та же логика размещения оборудования, этому меня еще Соркин научил. Только обывателям кажется, что там нет никаких ориентиров. На самом деле в общедоступных коридорах заблудиться куда проще из-за попыток дизайнеров повыпендриваться. Ну а к строительству технических помещений дизайнеров не подпускают, и это делает жизнь намного легче.

Мира просто следовала за мной, она ни о чем не спрашивала. Это хорошо, болтовня бы нас отвлекла, а нам нужно спешить. Я не сомневался: изначально Отто Барретт не сказал командиру станции ни слова о попытке меня поймать. Удачно забыл, разумеется. Но как только станет очевидно, что все сорвалось, он может и отчитаться. Мне же необходимо застать Елену Согард в одиночестве.

Тут мне повезло: когда мы добрались до ее личной каюты, Елена все еще находилась внутри, но уже облаченная в форму – она явно готовилась к выходу. Я собирался сразу же выбраться, но Мира меня задержала. Она тоже разглядела через щель вентиляции, к кому именно мы заявились без спроса.