Рождественская история

Он протянул телефон ближе, а Юна только этого и ждала. Она по-кошачьи ловко перехватила устройство и сделала несколько шагов от столика. Семен, не ожидавший такого, замер в растерянности, потом нахмурился. Он решил осторожно прощупать почву:

– Э, да ты чего? Отдай!

Но пока его подмерзший разум пытался разобраться, что к чему, Юна невозмутимо удалила фотографию из основного альбома, а потом и из корзины. Лишь после этого она вернула смартфон владельцу.

Если Семен и был задет, то не сильно, он предпочел видеть в ситуации лучшее:

– Раньше ты мне по колену вдарить норовила, а теперь вот цивилизованно действуешь – растешь!

– Если это вернет тебе сладкие воспоминания детства, я могу тебе втащить.

– Не надо! – поспешно отказался Семен. – Ты ж красивая тетка теперь… Ну правда, ты изменилась с тех пор! В правильную сторону, прям видно, что много смогла.

Это был явный комплимент, предсказуемый и грубоватый, без тайного умысла. Но даже его оказалось достаточно, чтобы вытянуть из памяти то самое навязчивое воспоминание. Белый кабинет, мужчина, разглядывающий Юну серыми глазами… Она не была для него женщиной, изменившейся в лучшую сторону. Или вообще женщиной. Или человеком. Он смотрел на нее, а видел ничто, которое по недоразумению оказалось перед ним и ненадолго заняло пространство…

Семен не мог догадаться, о чем она думает, он вряд ли вообще заметил ее задумчивость. Бывший одноклассник продолжал вещать:

– Я тоже изменился – персональным тренером стал. Видишь мышцу? Во-о-от! Но тебе такую не обеспечу, тебе и не надо, я женщин не тренирую, потому что мускулистая тетка – сомнительная радость. А еще я в соцсетях инфлюэнсер! Знаешь, кто это такой?

– Знаю, – рассеянно отозвалась Юна, пытаясь освободиться из плена белого кабинета. – Давай прогуляемся?

– Ты яблоко разве доедать не будешь?

– Не буду. Можешь забрать.

– Вот еще! – фыркнул Семен. – Пустые калории! Кстати, о правильном питании я тоже рассказываю, у меня свой канал. Знаешь, сколько у меня подписчиков? Ты не поверишь!

Он тут же показал ей свой аккаунт. Юна не запомнила число подписчиков, но согласилась, что она никогда такому не поверила бы. Семен флиртовал с ней с той же решительностью, которая в школьные годы диктовала ему незатейливые шутки. Тут не важно было, что он говорит, важен был голос, взгляды, подмигивания и стремление приобнять.

Юна прекрасно понимала, на что он намекает. Решение она еще не приняла. Сейчас ей нравилось оставаться в вечернем мире огней рядом с человеком, у которого, похоже, не было забот, кроме пустых калорий и людей, весивших чуть больше, чем ему хотелось бы. Семен, со всеми своими недостатками, все равно был воплощением жизни как таковой – простоватой, подчиненной основным инстинктам и неудержимой, как лавина, сносящая любые стены. Юна уже знала, что к концу прогулки бывший одноклассник будет беззастенчиво напрашиваться к ней в гости. Она прикидывала, что ему ответить.

На заледенелой дорожке Юна поскользнулась, на ногах устояла, но в бок ей осторожно стукнуло что-то маленькое и твердое, лежащее в ее кармане. Ангел. Маленький уродливый ангел, спасенный от насильного превращения в сову, ткнулся в нее, как живое существо. Он словно намекал, что не нужно так поступать – приглашать постороннего человека к себе, душить воспоминания в чем-то примитивном, неправильно это…

Юна запустила руку в карман, чтобы почувствовать ангела, не доставая его. Холодное стекло нагрелось от близкого тепла ее тела. Вот круглые ручки, кривые крылышки… Даже если бы ангел пытался ее вразумить, что он вообще знает? Его босс уже подвел Юну. Ангел утратил право голоса.

– Ну так что, тут становится холодно и шумно, а мы, как друзья детства, еще не наговорились, – подмигнул Юне Семен. Он, видно, решил, что пришла пора кульминации. – Как насчет того, чтобы… Ты смотри-ка!

Его мягкое воркование сменилось радостным воплем настолько резко, что Юна даже вздрогнула. Проследив за взглядом своего спутника, она обнаружила, что такой бурный восторг у Семена вызвала фотозона.

Фотозона была самая обычная: пухлый улыбчивый Санта-Клаус, утягивающий куда-то наряженную елку, мешок, подарки, эльфы и прочая сказочная фауна. Таких в городе уже хватало, и особенностью этой оставалось лишь то, что ее пока не закончили. Из-за незавершенности композиции казалось, что Санта-Клаус решил выйти из образа вечного добряка, расшвырял эльфов елкой и теперь выбирал, кого бы придушить.

И даже в этой атмосфере праздничного хаоса Юна не находила ничего, достойного восторга, пока ее спутник не сорвался вперед. Видимо, Семен очень ответственно подходил к ведению своего канала и снимал эффектные кадры при любом удобном случае. Такое важное дело он даже Юне не доверил и уже перевел телефон в режим селфи.

Семен устроился в объятиях Санта-Клауса, заняв место елки, приготовился толкнуть речь, которая в его голове уже наверняка была признана забавной, когда что-то пошло не так. Юна не поняла, что именно, она просто заметила, как мужчина перестал улыбаться от уха до уха и даже нахмурился. Ну а потом, едва Семен попытался двинуться, все стало на свои места.

Он прилип к Санта-Клаусу. Или Санта-Клаус прилип к нему, тут уж вопрос философский. В любом случае, пузатый гигант не желал выпускать персонального тренера из крепких дедовских объятий. При этом Санта оказался то ли пластиковым, то ли пенопластовым – под шубой и не разглядишь, но малый вес выдавало то, как легко Семен сдвинул его с места.

Пока что ситуация оборачивалась безнадежной ничьей. Семен метался по площадке, спотыкался то о подарки, то об эльфов, но вернуть себе свободу не мог. Санта-Клаус же оказался не в силах удержать свою новую буйную елку на месте и просто висел на ней огромным кулем. Со стороны они неуловимо напоминали спаривающихся черепах.

Несколько придавленная этим зрелищем Юна никак не могла сообразить, что происходит, пока рядом не оказались парни, отлучившиеся за кофе. Теперь они стояли рядом и тоскливо наблюдали за тем, как Семен пытался доказать пластиковой кукле, что у них все было несерьезно.

– Он же клеем намазан, – простонал один из парней.

– Санта? – удивилась Юна. – Зачем?

– Чтобы елку не сперли. В прошлом году дважды умыкнуть умудрялись. В этом году мы приклеить собирались к Санте, а Санту – к площадке прикрутить… И теперь вот…

– Вы намазали его клеем и бросили?

– Нам сказали, что так клей лучше схватится, если чуть-чуть обождать…

Что ж, их явно не обманули: клей схватился отлично.

– Да как его отловить вообще? – растерялся ответственный за Санту.

Тут Юна сжалилась над парнями и в успокоении Семена помогла. Как-то в детстве ей пришлось ловить и возвращать в сарай перепуганного поросенка. Тогда она еще не знала, насколько полезным окажется этот опыт…

Дальше персональному тренеру предстояло проявить чудеса гибкости и выскользнуть из куртки, пока двое парней удерживали на весу радостно ухмыляющегося Санту. Семен умолял свою спутницу дождаться, чтобы вечер все же завершился, как он это охарактеризовал, фейерверком. Но Юна признала, что никакая выдержка не позволит ей изгнать из памяти образ Семена, оседланного толстяком в красном. Семен на это оскорбленно указал, что кое-кто – дура. Юна согласилась, что он очень даже может быть прав, однако увиденное это не отменяет.

Так что домой она шла одна – под крупными пушистыми хлопьями снега, в свете фонарей сиявшими золотом. Мир на спящих улицах был усталым и чистым. Сюда не пробирались никакие воспоминания – ни смешные, ни жуткие. Их перевешивало удивление.

Юна достала из кармана стеклянного ангела, и тот преданно уставился на нее синими каплями глазок.

– Это ведь не ты устроил? – недоверчиво спросила она. – Господи, я, по-моему, схожу с ума… Хотя какая уже разница? Если это действительно ты и ты на какой-то прямой связи со своим боссом, передай ему… Пусть займется поскорее всем остальным. Потому что без него я, похоже, уже не справлюсь…

Глава 2. Кашемировый туман

Саша очень старался, и в этом была проблема. Нет, он не делал это старание демонстративным, но Таня давно научилась замечать все, что нужно. Взгляд, который удерживается в нужной точке лишь усилием воли – как у школьника, которому происходящее на уроке совершенно неинтересно, однако опасения перед учителем не дают посматривать в телефон. Натянутая улыбка, вроде как дружелюбная, и все равно можно заметить, как сведены в явном усилии уголки губ. Напряженная поза, будто Саша сейчас в тренажерном зале и взял дополнительный вес.

Это раздражало. Таня не понимала, что с ним происходит, а он не признавался и на откровенные разговоры не выходил. Она ведь только в этом году прошла психологический тренинг, посвященный тому, как правильно построить серьезные отношения. Таня внимательно слушала все лекции и сохранила все анкеты. По анкетам они с Сашей были отличной парой, а в реальности это почему-то не работало. Таня даже подумывала обсудить все с наставником, однако этот лысый пройдоха за индивидуальную консультацию брал чуть ли не больше, чем за весь курс.

Так что пока Таня готовилась со всем справляться сама. Они же неплохо общались до того, как начали встречаться, приятельствовали, Саша слушал ее и искренне смеялся над ее шутками… А потом, когда они стали парой, что-то изменилось в худшую сторону и без особой причины. Это задевало и оскорбляло, однако сдаваться Таня была не намерена. На тренинге говорили, что найти человека, который тебе подходит, – уже половина дела. Если бы она сейчас удрала, пришлось бы начинать с нуля, да еще и Новый год встречать в одиночестве, а это совсем уж неприятно.

Поэтому то, что Саша старается, она предпочла воспринимать как добрый знак. После работы они встретились в небольшом ресторанчике, уже погрузившемся в атмосферу праздника. Под потолком были подвешены маленькие дизайнерские елочки, парившие в пространстве, как золотые феи. Блюда подавали на английском фарфоре, расписанном в рождественских традициях. На столах стояли вазы с сосновыми ветками, палочками корицы и апельсинами, украшенными гвоздикой. Этот свет, этот аромат, приглушенная музыка из колонок – все должно было пробудить в Саше желание тепла и домашнего уюта.

А Саша будто все внимание сосредоточил на том, чтобы с него улыбка не сползла.

Таня подавила раздражение, наклонилась вперед и опустила обе руки поверх рук своего спутника.

– Саш, что происходит? Ты какой-то усталый сегодня… Посмотри, весь мир праздновать готовится!

Они заняли столик у окна, из которого открывался великолепный вид на площадь. А там и правда разворачивался к вечеру маленький новогодний карнавал. За это Таня всегда любила декабрь: месяц непрекращающегося праздника.

– Новогодняя загрузка, ничего необычного, – пожал плечами Саша. – Не обращай внимания, все… Все в порядке.

Насчет порядка он, конечно, знатно привирал, но Таня уже сообразила, что правду из него не вытянет. Значит, придется вытягивать из кого-то другого… Из его брата, например. Иван был значительно старше Саши, младшего вырастил и относился к нему скорее как отец. Таню в роли невесты Арбатов-старший уже одобрил, он будет на ее стороне.

Только вот поговорить с Иваном раньше завтрашнего дня не получится, а Таня все еще надеялась спасти этот вечер. Она кивнула на двух малышей лет пяти-шести, очаровательных и золотоволосых, как ангелочки. Пока родители наслаждались ужином, дети беззастенчиво носились с воплями между столиков, но мальчик и девочка были настолько милы, что им все прощалось.