Рождественская история

– Тань, ну правда…

– Вон, я сказала!

Он больше не спорил. Посмотрел еще виновато, но это так, для приличия. К выходу он рванулся вполне бодро, словно рад был уйти.

Таня не собиралась отказываться от него, но перерыв ей был необходим. Когда отпала необходимость изображать роковую красотку, она с удовольствием сбросила каблуки, прижала к лицу подушку и просто закричала – чтобы выпустить ярость, не пугая соседей. То, что по декоративной наволочке расползаются пятна косметики, не имело никакого значения, да и в зеркало Таня в ближайшее время заглядывать не собиралась. Хватит, насмотрелась уже!

В квартире по-прежнему царила темнота, из-за этого несложно было рассмотреть звезды, мерцавшие за окном в ясном зимнем небе. Таня, до этого метавшаяся по комнате, ненадолго остановилась и, глядя на них, объявила:

– Я просила принца! Нормального принца, а не подделку из подпольного цеха! Я понимаю, что их мало, но я же с детства просила… Разве я не дождалась своей очереди? Ай, да ну тебя!

Таня не верила, что ее на самом деле кто-то слышит. Просто порой не так уж страшно пожаловаться кому-то – чтобы утром снова перестать верить в чудеса и взять дело в свои руки.

Глава 3. Метель

Только бы успеть. И тогда все будет хорошо. Если бы только успеть…

Друнин понимал, что это явное искажение логики и жонглирование фактами. Если он успеет, это гарантирует лишь одно: он не пропустит свой рейс. Всё. Никакого счастья, покоя и уж тем более праздничного настроения за своевременным вылетом не скрывалось. Но порой, чтобы справляться с реальностью, ее нужно разбивать вот на такие маленькие этапы и победы.

Снегопад усиливался, дороги чистить не успевали, и машины проскальзывали, а некоторые так и застыли на обочине – столкнувшиеся, окруженные пестрым конфетти битых фар. Их водители и пассажиры, вопящие друг на друга, явно не оценили возможность неожиданных знакомств перед Новым годом.

– Ух, погодка балует! – с непонятным восторгом объявил таксист. – А ничего ж такого не обещали!

– Да уж, – сухо отозвался Друнин.

– Я вот как думаю… Это все последствия того самого! – Таксист обернулся и сделал страшные глаза, явно желая подчеркнуть степень ужаса, скрывающегося за неведомым тем самым.

Друнин не был впечатлен.

– На дорогу смотрите, пожалуйста.

– Да я эту дорогу как свои пять пальцев знаю!

– Не думаю, что среди ваших пальцев неожиданно появляются новые, представленные снегоуборочной техникой… Да осторожней же!

– Ух, елки! – Таксист вывернул руль, в последний момент уходя в сторону от рыжей громады снегоуборщика. Это скорее развеселило его, чем отрезвило. – Я везучий, вы не переживайте! Так вот, вы хотели узнать про то самое…

– Не хотел.

Но таксист его уже не слушал, маховик теории заговора набирал обороты.

– Это все последствия зеленой энергетики! Нам же ее втюхивают как полезную, девочек там всяких слюнявых показывают, графики рисуют… А правда в том, что «зеленка» эта меняет климат! Вот двигатель мой – ну что с него беда? Ну, пустил чуток дыма и жара в воздух, все развеялось – и конец. А «зеленка» эта что? От солнечных панелей постоянно жар идет, ветряки гонят ветер так, как не было задумано, реки нормально не текут… Вот и меняется климат! Мы все умрем!

Далее таксист приступил к перечислению подробностей всех сценариев неизбежной смерти. Друнин уже не слушал, он смотрел в окно – на стремительно сереющий от метели мир. Снежные хлопья становились больше, прилетали все чаще, как стая белых бабочек, сбившаяся с пути. За кружевной завесой постепенно стирались строгие линии домов и даже обочины дорог.

Это было плохо – и не только потому, что машина продвигалась издевательски медленно, продлевая сольное выступление таксиста. Друнин прекрасно понимал, что еще час такого снегопада – и со взлетами возникнут проблемы. Мысль о том, что он останется здесь, пробирала до дрожи.

Он ведь так радовался, когда подвернулась эта возможность! Научная конференция – прекрасный вариант, два в одном. Во-первых, уважительная причина оказаться подальше от дома, никому ничего не объясняя. Это же конференция, международный уровень, как вы не понимаете?! Во-вторых, там обещали действительно интересные лекции и дискуссии. Достаточно важные для того, чтобы Друнин думал только о них и не думал обо всем остальном. Можно даже телефон отключить… И вот Друнин уже не мерзкий старикашка, не трус и не подонок, просто телефон был отключен, поэтому он никому не ответил и про всех забыл. Такое часто бывает!

Таксист прервал его мрачные размышления объявлением:

– А вот и аэропорт! Я ж говорил, что домчу, как на крыльях!

Друнин не стал уточнять, что кое у кого крылья, как у пингвина – природой обозначенные, но на редкость бестолковые. Пассажир наклонился вперед, выглянул между кресел, надеясь различить тот самый аэропорт. Но за лобовым стеклом мелькала только густая снежная дымка, украшенная разноцветными всполохами огней.

В принципе, уже это делало ситуацию безнадежной. Но Друнин почему-то позволил себе держаться за надежду, как последний дурак. Где это новогоднее чудо, когда оно так нужно?

Он расплатился с таксистом, протащил чемодан сквозь снежные заносы и поспешно укрылся в зале ожидания. Табло вылетов, конечно же, было расчерчено красным – неумолимые объявления о задержках и отменах. Рейс Друнина пока обещали лишь задержать, а вот насколько – не уточняли. Крупные хлопья снега, насмешливо бьющиеся в стекло, намекали, что надолго.

Друнина сейчас раздражало решительно все. Елки, расставленные к месту и не к месту. Сотрудники кафе в красных колпаках с белыми помпонами – детский сад какой-то! Представительница авиакомпании, которая так и не смогла толком объяснить, есть ли шансы на вылет. Друнина не покидало чувство, что все они издеваются над ним, намекают, что, если он не сумеет сбежать сейчас, ему придется утонуть в болоте всех этих навязанных торжеств и нелепых праздников.

Он ждал, сколько мог – до тех пор, пока созданный метелью полумрак дня не сменился ранней темнотой вечера. Снега становилось не меньше, а больше, как и людей, застрявших в зале ожидания. Зал для ВИП-персон не спасал, толпа привилегированных тоже распухала, а в дверях еще и периодически появлялись какие-то женщины с детьми, заявлявшие, что они многодетные матери и им можно. Внутрь их никто не пропускал, но шум усиливался.

Друнину пришлось сдаться. Поднять белый флаг, отступить – с робкой надеждой на то, что снегопад ослабит хватку и улететь получится через день-другой. Но не сегодня, это уже нужно признать. Возможность ночевки в аэропорту угнетала даже больше, чем срыв планов, и Друнин отправился домой.

Снова полагаться на такси он не собирался: даже из заметенного мутной пеленой окна можно было разглядеть, как машины беспомощными льдинками скользят через снежную кашу. Друнина не прельщали ни такие аттракционы, ни новые рассуждения о том, как ветряки наследуют землю. Поэтому в город он предпочел вернуться на экспрессе.

После гудящей суеты аэропорта его приняла точно такая же гудящая суета вокзала. Обычный гул толпы – да еще и новогодние бонусы, мишура, от которой глазам больно, и нелепые песенки… Друнин просто смирился с этим – как невинно осужденный, приговоренный к пытке. Себя он мог успокоить только тем, что хуже уже не будет.

Зря он об этом подумал, конечно. Вроде и много лет на свете прожил, не раз в эту ловушку попадался, а вот не сдержался. Едва Друнин уверовал, что уже достиг дна, как гул толпы ножом разрезал бодрый голос:

– Папа!

Папами в толпе наверняка были многие, и пока еще не было гарантии, что обращаются именно к нему. Но Друнин не дал себе обмануться. Голос он узнал, да и обращение это, папа, было для него сродни скрипа пенопласта по стеклу. Чуждое, несвойственное ему, как оскорбление, за которое нельзя упрекнуть. Хуже может быть только…

– Дедуля!!!

Да, и она здесь. Полный набор. Объявление его дедулей прозвучало еще громче – и сказано было еще более радостным голосом, прямо-таки бурлящим восторгом. Друнин малодушно прикинул, успеет ли он добежать до стоянки такси, но быстро отказался от этой идеи.

Ему сегодня не везет, это нужно признать. Никак иначе не объяснишь, что он столкнулся с этими двумя именно сейчас и здесь – в месте, где его быть не должно. В многомиллионном городе, ну каковы были шансы! Похоже, там, наверху, кто-то решил над ним поиздеваться… А если так, попытка бегства закончится лишь тем, что Друнин поскользнется и его будут долго выкапывать из сугроба. Тоже семейное мероприятие, в принципе.

Поэтому Друнин призвал все смирение, на которое был способен, и повернулся к зовущим его голосам. Конечно же, никакой ошибки не было. К нему спешили именно те люди, от которых метель не позволила ему улететь.

– Папа, как удачно! – просияла Рина, останавливаясь перед ним. Удачно ей, как будто издевается!..

А Леля и вовсе ничего говорить не стала. Она налетела на Друнина увесистым пушечным ядром, обняла с удивительной для подростка силой, и на ногах им обоим удалось удержаться лишь чудом.

– Хватит меня тискать! – нахмурился Друнин. – Ты уже почти взрослая женщина, что за телячьи нежности?

Но Леля не поддалась:

– Дед, не ворчи, я просто рада тебя видеть!

Пока он пытался отлепить от себя Лелю, Рина обнаружила сиротливо притаившийся среди снегов чемодан. Радости у нее мгновенно поубавилось.

– Папа, это что такое? Ты что, собирался улетать?

– Не, просто люблю по городу с чемоданом гулять. Тренирует руки, развивает координацию.