Маленькое сердце

Маленькое сердце
Владарг Дельсат

Филипп. Сирота, чьи родители героически погибли, спасая детей во время землетрясения. Хелен. Девочка с настолько слабым сердцем, что для него смертельно даже любить. Они встречаются на пути в школу колдовства Грасвангталь. Филипп становится ангелом-хранителем девочки, неспособной даже дышать. Но сможет ли он повторить подвиг родителей, забыв о себе ради спасения Хелен? И что встретят эти двое в конце своего пути – гибель или настоящее чудо? Очень скоро им представится шанс узнать ответы на эти вопросы.

Владарг Дельсат

Маленькое сердце

Пролог

Миры Таурис. Созданные не творением демиурга, а возникшие самостоятельно, миры Таурис имеют множество отражений, и сами являясь отражением Изначального Мира. Миры, где действуют законы мироздания, где существует магия, колдовство, волшебство… Демиурги часто могут быть лишь наблюдателями, могущими вмешаться лишь по просьбе самого Мира.

Миров Таурис множество, и у каждого своя история, свои проблемы, свои приключения. Демиурги, глядя в эти миры, учатся тому, как нельзя поступать и как поступать нужно, чтобы затем, уже в своих творениях, не совершать ошибок, ведущих к распаду Мира. Итак…

«…В мире Таурис, населённом колдунами и простыми людьми, царила вражда, замешанная на зависти и длившаяся веками. Последствия столкновений были разрушительны и часто приводили к невосполнимым потерям. Однако судьба предоставила им возможность обрести мир и взаимопонимание. Так родился Договор между людьми и колдунами…»

Сидящий за своим столом в ректорском кабинете школы колдовства герр Рихтер вздыхает. Договор всегда был больной темой и остаётся ею до сих пор. С одной стороны, задумано-то было хорошо и даже правильно, но вот с другой… Ректор школы колдовства вспоминает историю девочки, чуть не убитой этим Договором, но каким-то чудом выжившей.

«…создание школы-интерната для обучения молодых колдунов, которые достигли возраста двенадцати лет. Эти дети должны были жить и обучаться на территории школы, чтобы научиться контролировать свои способности. Это было необходимо, чтобы предотвратить случайные повреждения и разрушения из-за неумелого обращения с колдовством».

Сидя за столом в библиотеке, Филипп Кроне читает учебник истории. Он знает, что совсем скоро его примет эта самая школа, ведь ему двенадцать. Что она ему принесёт? Рано потерявший родителей мальчик не надеется ни на что хорошее. Сначала у него был приют, который Филипп не запомнил, потом – приёмная семья, поначалу казавшаяся доброй, но оказавшаяся просто равнодушной. Тяжело вздохнув, мальчик переворачивает страницу.

«Кроме того, Договор ясно указывал, что колдуны не имеют права использовать свои способности вне определённых мест компактного проживания. Это условие было введено с целью предотвращения возникновения новых войн и конфликтов между колдунами и людьми…»

Герр Шлоссер, заместитель ректора школы Грасвангталь, составляет списки. Нужно заранее разбить первый класс на «А» и «Б», потому что в начале учебного года будет только показательная процедура, а классы должны быть сбалансированы. Кроме того, возможные конфликты нужно бы и пресечь. Попросив герра Бёзе предоставить для герра Нойманна справку о состоянии здоровья будущих учеников, герр Шлоссер вздыхает – какое-то неясное предчувствие тревожит его. Но нужно работать. Итак, класс «А»: Вольфганг Мюллер, Филипп Кроне, Виктор Иванофф, Луи Александер, Вилли Текне, Фредерик Штиллер, Герман Биркендорф, Хелен Бок, Ингрид Витке, Аннемария фон Кшиштофф, Герда Мот, Сабина Куршт, Рената Шмидт… Девочек маловато, но их среди колдунов всегда мало было, поэтому важно их распределить по двум классам.

«В глубине живописных гор, недалеко от Женевы, в местности, известной как Трёхозёрье, среди прекрасных озер и величественных горных вершин, скрывается непревзойдённое чудо – школа колдовства Грасвангталь. За горой Рюбецаль, на опушке таинственного Леса Сказок, эта удивительная школа становится вторым домом для множества юных школьников со всех уголков Европы…»

Аннемария вздыхает – она бы хотела учиться совсем в другой школе, но её никто не спрашивает, батюшка намедни соизволил лишь проинформировать. Поэтому девочка читает сейчас книгу о школе, где ей предстоит учиться, потому что она не хочет «последствий», твёрдо обещанных ей в случае, если успехи будут недостаточными. Все-таки снобизм семьи фон Кшиштофф иногда раздражает вполне современного ребёнка. Но делать нечего, надо учиться.

«Величественное здание школы построено из камня горы Рюбецаль и обработанного дерева Леса Сказок. Таинственные залы, широкие коридоры и изящные башенки с высокими крышами создают атмосферу тайны и сказки. Внутри школы находятся многочисленные светлые классы, библиотека, общая столовая и гостиные с блоками совместного проживания…»

Ганс Рихтер полон надежд и желания не подвести отца – ректора школы. Аккуратный и внимательный к мелочам юноша педантичен до такой степени, что у него практически нет друзей. Вся информация, содержащаяся в книге, ему хорошо известна, но он продолжает читать том «Распорядок и Правила школы Грасвангталь», заучивая его наизусть.

«Окружающий школу Лес Сказок наполнен древними тайнами и сказочными существами, такими как Зелигены, Горгоны и многие другие. Здесь деревья шепчут загадки, а ручьи весело пляшут в своём бесконечном стремлении к озерам. Лес Сказок служит местом отдыха для школьников, где они познают тайны природы, зачастую в общении с мифическими существами. Но в лесу Сказок водятся и опасные существа, поэтому заходить в чащу школьникам без сопровождения запрещено».

Рената Шмидт, сероглазая полненькая девочка из древней колдовской семьи, едва спасшейся в средние века от пламени костров, совсем не хочет знать о правилах. Она мечтательно смотрит в потолок, думая о легендах Леса Сказок, где можно получить волшебный цветок, а можно и окаменеть. Хотя девочка подозревает, что в её семье с её замшелыми традициями получить можно кое-что другое, что ей совсем не понравится. В мечтах о подругах и шалостях, за которые ничего не будет, девочка переворачивает страницу.

«Школа колдовства Грасвангталь прославилась своими талантливыми и героическими выпускниками. Портреты героев, спасавших людей во время землетрясений и других стихийных бедствий, навеки остались в Зале Памяти школы. Обучение в школе Грасвангталь начинается в двенадцать лет с первого класса и длится шесть лет – до совершеннолетия учащихся».

Достав из кармана фотографию родителей, Филипп смотрит на погибших в его раннем детстве людей долгим взглядом. Без раздумий кинувшись спасать других детей во время землетрясения, они не делили их на колдунов и простых людей, а просто спасали, но не смогли спасти себя, поэтому Филипп стал сиротой. Мальчик думает о том, смог ли бы он поступить так, как родители – спасать других без оглядки на себя? Он ещё не знает, что очень скоро сама Судьба предоставит ему возможность сделать свой выбор.

Глава

1

Меня зовут Хелен, и я… я… я… Нет, плакать мне нельзя. У меня слабое сердце, и каждый день может стать последним. Это болезнь, которая встречается очень редко. Папа не хотел, чтобы я это знала, но я подслушала его разговор с коллегой. Теперь я живу, зная, что завтра для меня может и не наступить. Поначалу было очень страшно ложиться спать, но потом я привыкла. Человек ко всему привыкает. Я нашла себя в книгах и учёбе, потому что гулять на улице просто боялась. Да и не с кем мне гулять, кому интересна такая девочка, как я? Мне много чего нельзя – бегать, прыгать, плакать… Плавать можно, но только под присмотром и немного – слишком быстро я утомляюсь. Это тоже из-за болезни.

У меня нет будущего, я никогда не смогу родить ребёнка, стать матерью, потому что просто не выдержу такой нагрузки. Значит, не будет и семьи. А какой смысл жить, если счастья всё равно не будет? Любовь для меня может плохо кончиться – привязанность, обида… Однажды в школе меня сильно обидел мальчик, и я… для меня будто выключили свет во всём мире. Парамедики успели и вернули меня обратно оттуда. Там очень холодно и страшно. И совсем-совсем ничего нет. Просто пустота, в которой очень холодно, и всё.

Постепенно у меня развивается сердечная недостаточность, и однажды я стану… Папа запрещает мне говорить это слово, я должна мыслить позитивно, потому что депрессия – это очень плохо. Я мыслю позитивно, и у меня есть надежда. Наверное. Очень слабая надежда, потому что болезнь редкая, и надеяться на транс-план-тацию не стоит. Хотя трансплантация – тоже не гарантия: с пересаженным сердцем долго не живут – лет десять-двадцать. Хотя это тоже шанс. Но не мой.

Папа и дядя-психолог меня тренируют быть сильной, не обижаться и терпеть, когда хочется плакать. Потому как то, что для других девочек слёзы, для меня – смерть. Ну, почти обязательно. А мне нельзя умирать, потому что мама и папа расстроятся. Поэтому я живу для них. Столько, сколько мне осталось. Умирать очень страшно, одна надежда на то, что это случится во сне.

Я учусь больше дома, чем в школе, особенно весной, потому что тогда со мной очень плохо. Но вот совсем недавно к нам в гости пришёл какой-то дядя. Он долго говорил мне, что я – колдунья, я даже посмеялась, подумав, что это его родители пригласили, чтобы мне не было грустно. Но он сказал, что у него нет времени и, наверное, что-то сделал, отчего мама и папа согласились поехать с ним и зарегистрировать меня. Я очень испугалась, потому что такое поведение для моих родителей необычно.

В каком-то большом здании меня зарегистрировали как ученицу, и хотя я пыталась объяснить, но тот дяденька сказал мне замолчать и не отнимать время занятых людей, отчего мне стало ещё страшнее. Потом папа не мог понять сам, почему он меня отпускает в эту школу, из которой я могу и не вернуться. Но почему-то он не смог воспротивиться. Тогда я поняла, что маму и папу заколдовали эти колдуны. Значит, лучше покориться, а то ведь эти страшные люди могут придумать что-то другое. Поэтому я попрощалась на вокзале с родителями и шагнула в вагон обычного поезда, надеясь их увидеть ещё хотя бы раз, а не приехать домой в деревянном ящике. Впрочем, чего уж теперь…

Я тяжело вздохнула и заняла место у окна. Предстояло ехать четыре часа до Женевы, а потом – неизвестно как до школы Грасвангталь, которой нет на карте. Папа проверил. Он мне разложил таблетки и дал с собой, а мама очень плакала. Не при мне, но я же видела. Думая о том, что меня ждёт, я только надеялась на то, что в новой школе есть лифт. Ну нельзя мне… Хотя какая разница, где умирать?

Вагон был вполне обычным, разделённым на купе по шесть кресел в каждом. Прозрачная дверь вела в коридор, по которому то и дело пробегали какие-то мальчики и даже, кажется, девочки. Я уже знала, что школа Грасвангталь – это интернат, нам даже объясняли, почему – что-то связанное с взрослением колдуна, но я ничего не поняла, кроме того, что меня забирают у родителей не спрашивая. Колдуны злые, я это очень хорошо поняла, не зря же их в средние века сжигали на кострах. Вот теперь они мстят, наверное, забирая детей у родителей.

Какой-то мальчик заглянул в купе, вежливо поинтересовавшись, где он может найти какого-то Вольфа, но я не могла ему помочь. Решив пройтись до туалета на всякий случай, хотя мне и не хотелось, я поздно осознала, что это было ошибкой. Возле какого-то купе голова вдруг сильно закружилась, мне стало тяжело дышать – и вдруг вокруг всё погасло.

Очнулась я от того, что какой-то мальчик думал, будто делает мне искусственное дыхание, хотя губы у него мягкие. Дышать неожиданно было легко, что совершенно необычно. Обычно после обморока мне тяжело, но почему-то не в этот раз. Я лежала на полу, а мальчик пытался меня поднять, чтобы посадить в кресло. Наконец, ему удалось это сделать, и я решила представиться:

– Меня зовут Хелен Бок, – сообщила я ему.

– Филипп Кроне, – ответил он и как-то очень по-доброму улыбнулся.

Эту фамилию я знала из книг. Чуть больше одиннадцати лет назад у колдунов случилось какое-то стихийное бедствие, и родители этого мальчика спасали детей, я не поняла откуда. Они погибли, как настоящие герои, всех-всех спасли. Наверное, Филипп тоже герой у таких родителей, но рассказывать ему свою историю я, разумеется, не стала. Вряд ли его это заинтересует. Мы помолчали, а потом постепенно разговорились.

– Ты ко мне не привязывайся, – сказала я. – Я могу скоро умереть.

– Почему? – удивился Филипп.

– Потому что у меня слабое сердце, и каждый день может стать последним, – проинформировала я мальчика, ожидая, что он отвернётся, а мне нужно будет пойти обратно, несмотря на слабость. У меня уже было так, когда я честно говорила о себе, а девочки отворачивались, потому что я такая была им неинтересна.

Но Филипп поступил совсем не так.

– Давай дружить? – предложил он мне, несмело улыбнувшись, я даже удивилась, потому что совсем не ожидала такого.

– Давай, – согласилась я. – Но при одном условии, хорошо?

– При каком? – поинтересовался сын героев-колдунов.

– Ты не будешь плакать, когда я умру, – озвучила я ему своё самое важное условие.

– Ладно, – улыбнулся он мне.

Улыбка у него была такая хорошая, тёплая и искренняя… От неё мир вокруг становился уютным и дружелюбным.

Так мы подружились. Сначала мы много говорили о прочитанных книгах, но в купе постоянно кто-то заглядывал, поэтому Филипп просто закрыл дверь на какую-то палку, и к нам больше никто не зашёл. Оказалось, что он живёт в приёмной семье, где к нему относятся так себе, поэтому он много сидит в школьной библиотеке и жутко умный, почти как я, хи-хи.

Потом мы обсудили то, что узнали о школе, и Филипп предложил настаивать на том, чтобы учиться в одном классе, – так проще будет дружить. Я с радостью согласилась. Мне вдруг стало не так страшно и одиноко. Ведь я впервые куда-то ехала без мамы и папы, а он как будто понимал, каково мне, и не давал скучать все четыре часа дороги. Поезд шёл вперёд, и мы болтали обо всём. А когда мне вдруг взгрустнулось за домом, и я усиленно заморгала, чтобы прогнать подступившие слёзы, он меня обнял. Вот так неожиданно взял и обнял, как маленькую. От этого мне захотелось прижаться к нему, чтобы ощутить тепло. Почему-то, несмотря ни на что, мне было немного страшно, но я боролась с этим чувством, потому что нельзя же.

– Пойдём в моё купе, – предложила я. – Покушаем заодно, а то я забыла, а это плохо.

– Пойдём, – улыбнулся Филипп.