Сказы казачьего Яика

С трудом превеликим удалось убежать щенку от живодёра. Заполз он под своё крыльцо, лежал там три дня и три ночи. Боялся высунуть нос. Но мать на четвертый день заметила его.

– Убежал, значит, от мужика? Ну, ладно, живи у меня. Корку хлеба найдём, а блинами собак не кормят.

Услыхал щенок про блины, завыл. Раньше так жилось хорошо! Спишь на полатях, а мать блины печет, масло в плюске топит. Кружку со сливками на стол ставит, горшок с осетриной ухватом из печи вынимает.

Пролились над станицей семь грибных ливней. Трижды в небе новый серп зарождался. Потерял надежду щенок, стал тихим. А мать частенько выходила на крыльцо.

– Где же сынок мой запропал? Али утонул в речке? Али в лесу звери его порвали?

Присоветовали люди сходить матери к одной старой колдунье. Взяла мать горшок с мёдом, да рушник новый, да яиц дюжину. Пришла она с поклоном к чародейке.

– Прими подарки мои да скажи, где мой сынок запропал, – заплакала мать.

Колдунья налила воды в миску, бросила туда уголь горячий. Закипела вода, забурлила. Белый пар заклубился. Ворона из облака вылетела. Чёрная кошка из-за печной трубы выскочила. Лопата с ухватом плясать в избе начали. Колдунья подала женщине кринку с молоком:

– Придёшь домой, дай испить этого молока своему щенку. Он и укажет тебе, где сынок твой!

Прибежала мать домой, плеснула щенку в черепушку молока. Лизнул он молока и превратился в мальчика. Говорят, поумнел юнец. На этом и сказке конец.

Повесть о прозрении

Один юнец по имени Глеб встретил как-то по дороге с ярмарки дьявола. Присели они вместе отдохнуть возле ручья, разговорились. Отрок-юнец стал жаловаться. Мол, жить противно и тяжко, учиться неохота. И дома работы много: то дров наруби, то воды принеси, то снопы молоти, то сено коси. Вот и на ярмарку посылали за солью.

– А что бы ты возжелал для себя? – спросил дьявол. Юнец долго не думал, ответил сразу:

– Мне бы волшебный кошель с деньгами. Чтобы всегда в кошеле лежало сто золотых червонцев. Чтобы не убывали деньги из кошеля, сколько бы я ни тратил.

– Есть у меня такой кошель, – прищурился дьявол. – Могу я, отрок, отдать чародейный кошель тебе. Не задаром, конечно.

– Ты, сатана, душу мою хочешь купить? – улыбнулся юнец. – Душу я не продам. И не торгуйся даже.

Засмеялся дьявол:

– Нет, отрок, твоя душа пока еще светла и чиста. А я покупаю токмо чёрные души.

Юнец рассуждал:

– Что же я могу отдать за кошель? У меня ничего нет!

– Отдай мне свою память, – сказал дьявол.

– Я не буду помнить ни о чем? Я забуду даже свою мать, свою сестренку, своё имя? – спросил юнец у дьявола.

– Да, ты забудешь обо всём, почти обо всём, – усмехнулся дьявол.

Юнец стал прикидывать, обдумывать предложение сатаны. Мол, позабуду о родном очаге? Ну и что! Не велика беда! Я смогу для себя более богатые хоромы возвести. Деньги же в кошеле не станут убывать…

Жалко юнцу было только сестрёнку и мать, которых он любил. Дьявол догадался, о чём размышляет отрок. Стал сатана его успокаивать: мол, понимаю, что ты очень любишь мать. Но я не покупаю твою любовь к матери, ты будешь любить её, как и прежде. Но ты не вспомнишь лица своей матери. Ты не вспомнишь дороги к дому. Ты заблудишься.

– А ежели я передумаю, захочу расторгнуть уговор с тобой? Ежели я захочу вернуть память, что тогда? – допытывался юнец.

Дьявол объяснил:

– Захочешь вернуть память, тогда потеряешь чудодейный кошель и одно око. Станешь нищим и одноглазым.

– Согласен! – ударил юнец по рукам с нечистой силой.

Дьявол бросил кошель с деньгами и пошёл, приговаривая:

– До встречи, отрок! Как прекрасно твое синее око! Мне давно хочется посмотреть на мир через такой голубой глаз! Ха-ха-ха!

Юнец поймал кошель, пересчитал монеты. Захотелось ему бежать в лавку, удивить купца золотыми червонцами. Но вокруг были холмы, незнакомая местность. Отрок остановился растерянно на перекрёстке дорог. Он не знал, куда пойти. Поплёлся наугад, да не в ту сторону. Так вот он неделю шёл, вторую, третью. Подвозили его на телегах, на быстрых тройках с колокольцами, на парусниках торговых.

Платил он хорошо, потому его принимали с поклоном в харчевнях, и в купеческих лавках, и на постоялых дворах. Коробейники несли юнцу кафтаны, серебром шитые, сапоги сафьяновые, шапки и шубы бобровые. И прислуга у юнца появилась.

– Кто я такой? Где мой дом? – спрашивал он иногда у слуг.

Но слуги отвечали с поклоном:

– Господин изволит шутейничать! С его деньгами, с его богатством везде родной дом!

Вода в реке течёт, не ведает про счёт. Но черти дни перебирают. Но ангелы годы считают. На Радуницу, в день поминовения родителей, запечалился юнец. Объехал он полмира, а дом свой не мог найти. Да и как он мог узнать свой дом, если он ничего не помнил?

Ехал юнец в богатой коляске, с кучером, глядел по сторонам рассеянно. Иногда он бросал нищим деньги. Возле церкви стояла женщина с девочкой лет семи.

– Мама, это едет наш Глеб-Глебушка, – сказала женщине девочка.

– Бог с тобой, дочка! В коляске едет какой-то очень богатый и важный господин. Он, конечно, похож на Глеба нашего. Но люди бывают похожими. Горе замутило наш разум, дочка.

– Нет, это Глеб! Глеб! – бросилась девочка наперерез коню, который вёз богатую коляску с навесом из белого шелка.

Девочку чуть не сбило оглоблей. Кучер натянул вожжи так, что лошадь вздыбилась. Коляска налетела колесом на камень и опрокинулась, упала в лужу. И кучер, и важный господин еле вылезли из глубокой и грязной лужи.

– Надери за ухо эту паршивую девчонку! – приказал кучеру молодой господин.

– Я выдеру её дома хворостиной! Вы уж простите нас, господин! Мы принесли вам большой убыток! Ваш бархатный камзол в грязи. Я могу постирать вашу одежду. Платить за урон мне нечем. Мы – люди бедные, – винилась мать юницы.

А девчонка онемела от испуга. Мужики вытащили коляску из лужи, поправили упряжь: мол, садитесь, господин, продолжайте путь. И не гневайтесь, извиняйте глупую бабу и девчонку-несмышлёнку.

Взялся кучер за вожжи. Господин бросил в толпу горсть золотых червонцев. И поехала коляска дальше. Не узнал молодой путешественник свою сестрёнку и мать. А за подаянием везде бросаются чуть ли не под колеса. Семь лет странствий – и везде одно и то же!

– Нам бы обсушиться на постоялом дворе, – предложил кучер.

Гостей приняли хлебосольно. Особенно понравилась богатому путнику дочка хозяина. Она принесла на подносе еду, постелила чистую постель.

– Ты мне понравилась. Я бы с тобой согласился пойти к венцу, – сказал гость.

– И вы мне любы. Но я ведь не знаю, кто вы.