Любовь моя, разведка!

Через некоторое время мужчина взглянул на часы и что-то сказал сидящей напротив него даме. Та нахмурила брови и бросила в лицо мужу резкую фразу. Тот ответил в той же манере – между ними возникла короткая, но эмоциональная перебранка. В конце концов мужчина схватил с белоснежной скатерти салфетку, коснулся ею уголков рта и резким движением швырнул на стол. Понару, как ни напрягал слух, ничего из того, что происходило за дальним столиком, услышать не сумел. В ресторане вовсю раскручивался маховик ежевечерней кутерьмы – гомон посетителей, суета официантов, звон посуды. Вдобавок, небольшую эстраду уже оккупировал доморощенный вокально-инструментальный ансамбль. Отчаянно фальшивя, но громко и старательно, он исполнял румынские перепевы мировых шлягеров.

Понару продолжал наблюдать. Неожиданно мужчина резко встал из-за стола, подошел к сновавшему между столиков официанту, и что-то спросил, показав на свой столик. Наш наблюдатель уловил, что разговор велся на французском.

Французский язык Ион знал довольно неплохо – годы в университете все же не прошли для него совершенно впустую. Клиент, как понял Ион, просил счет, и немедленно. Официант ответил, что может принести его только через некоторое время. Мужчина раздраженно достал портмоне, выхватил оттуда несколько купюр и чуть ли не швырнул их официанту: – Этого хватит?

Судя по тому, как официант лицом и телом немедленно изобразил искреннюю радость, денег хватало, и с избытком. Мужчина, не обращая внимания на телодвижения гарсона, развернулся и быстрым шагом покинул ресторан. На свою спутницу он даже не оглянулся.

Становилось интересно. Разыгравшаяся на глазах Понару сценка с участием неизвестной красавицы и ее, скорее всего, мужа успокоила Иона. Теперь все встало на свои места. Паззл сложился. Черное море, европейский курорт, дорогой ресторан, иностранные гости. Муж и жена договорились поужинать вместе, жена пришла первой, долго ждала, муж опоздал, поругался с супругой, и в довершение бросил ее одну в середине вечера. Сомнения исчезли. Жертва приблизилась на расстояние прыжка притаившегося хищника. Настало время «Ч» – что означает в воинских уставах начало операции – и майор приступил к решительным действиям.

В этот момент Иону Понару следовало бы вспомнить о вездесущей Секуритате. Так неофициально назывался Департамент государственной безопасности МВД Социалистической Республики Румынии. Всесильная и страшная спецслужба. По творимой жестокости и беззаконию Секуритате прочно оккупировала место в десятке «лучших» тайных полиций мира за все времена. Политический сыск, массовые репрессии, тотальный контроль над обществом – вот чем «прославилась» Секуритате в эпоху Николае Чаушеску. Бороться с инакомыслием в социалистической Румынии ей было совсем не сложно. С таким мощным репрессивным аппаратом и таким количеством тайных осведомителей не то, что диссидентствующая мышь не проскочит – недовольная режимом муха не пролетит! Аресты, пытки, тюремные сроки, расстрелы, исчезновение людей – все было.

Но следует сказать, что помимо политического сыска, перед тайной полицией Социалистической Республики Румынии стояла и иная задача. Гораздо более сложная, чем запугивать и сажать обычных граждан, не то сказавших про Чаушеску, или сказавших «то», но с неправильной интонацией. Или просто косо посмотревших на портрет Великого.

На этом, другом поле, Секуритате противостояли профессионалы – обученные, подготовленные, вооруженные. Сражаться с таким противником в войне – даже тайной – дело совсем нелегкое. Но румынская госбезопасность сражалась. Речь идет о контрразведке.

Секуритате и на этом поприще выглядела уверенно. Средств и методов противодействия заграничным шпионам много. В качестве одной из превентивных мер по борьбе с разведками других стран действовали неукоснительные правила общения румынских граждан с иностранцами. Первым, абсолютно необходимым, но недостаточным документом для такого общения была предварительная письменная заявка в Секуритате. В этой бумаге подателю надлежало четко прописать: кто, с кем, когда, где, с какой целью встречается. Форма такой заявки представляла собой типовой бланк, отпечатанный типографским способом. Сотрудник компетентных органов, к которому поступало обращение о запланированной встрече, рассматривал ее и накладывал резолюцию: «Разрешаю» или «Запрещаю». После состоявшегося дозволенного контакта с иностранцем румынский гражданин обязан был в течение 24 часов подготовить подробную запись беседы с перечислением всех обстоятельств, имевших место непосредственно до встречи, в ходе нее и сразу после ее окончания. Этот документ опять же передавался в секретную службу.

При всем при этом практически каждому румыну встречаться с иностранцами возбранялось в принципе. Потому что незачем. Могли только те, кому это было необходимо по работе. О военнослужащих румынской армии (за исключением сотрудников военной разведки), и говорить не приходится. Категорический и необсуждаемый запрет.

Обо всем об этом майор должен был помнить. Но он не вспомнил. Сейчас он слишком долго сидел в засаде, и жертва находилась уже близко. Тестостерон бушевал в крови Понару настолько, что не позволял ему сосредоточиться на чем-либо другом, кроме миниатюрной привлекательной женщины, сидевшей в одиночестве в шумном зале ресторана, с бокалом джин-тоника и с сигаретой «Мальборо».

К тому же Ион, как и в молодые бесшабашные годы, не привык и не умел себе в чем-либо отказывать. Сейчас – вот именно здесь и сейчас, когда вокруг отпуск, курорт, атмосфера праздности и беззаботного легкого флирта – тем более.

И самое главное – ведь он был в своей родной стране, где ему ничего не могло угрожать в принципе. Он – майор румынской армии, сын одного из руководителей коммунистической партии страны! Он здесь хозяин и ему можно все! Он выходил сухим из воды и в более серьезных переделках. А тут какая-то иностранка! Если что – всего лишь один звонок начальнику отдела секуритате при Генштабе полковнику Николае Моня, и точка! Полковник моментально решит все проблемы. Просто обязан решить. А если не решит – тогда папе пожалуемся. То обстоятельство, что перед ним была иностранка, добавляло будоражащую нотку риска в его охоте на эту женщину. Поэтому – только вперед!

Девушка задумчиво загасила сигарету и почти сразу достала новую. Нащупала коробок спичек на столе, встряхнула его, собираясь открыть. В этот момент у ее столика остановился симпатичный молодой человек.

– Вы позволите?

Она бросила на него рассеянный взгляд и слегка наклонилась к щелкнувшей в его руке зажигалке. Понару – это был он – уловил тонкий аромат Шанель №5. Оценил по достоинству – еще одна привлекательная черта у жертвы.

– Спасибо, – сказала она, не улыбнувшись, легким кивком головы позволяя ему уйти. Он продолжал стоять возле столика, и женщина удивленно взглянула на него.

– Не узнаете? А ведь это – Ваша вещица, – по-французски сказал Понару, протягивая очаровательной даме зажигалку.

Она вновь посмотрела на майора, осторожно взяла из его руки безделушку, повертела ее в руке, затем утвердительно кивнула головой и сухо ответила: «Мерси». Ничего более – ни улыбки, ни удивления – ничего. Женщина совершенно очевидно давала понять, что в продолжении разговора она не заинтересована. Но опытного ухажера Понару трудно было сбить с боевого настроя подобной демонстративной холодностью. Напротив, сопротивление разжигало в нем азарт. Он продолжал:

– Не стоит благодарности, Вы случайно выронили ее. Вон там, – показал рукой. – Хорошо, что я заметил, а то бы местный персонал быстро прибрал ее к рукам. Зажигалка красивая, сразу видно – фирменная. Я не посмотрел, что за марка?

Женщина затянулась сигаретой, глядя в сторону. Вопрос Понару она проигнорировала.

– Я случайно услышал, что Вы хорошо говорите по-французски, – не сдавался майор. – Впрочем, это неудивительно – в Румынии многие говорят по-французски и по-итальянски. Ведь мы, румыны, являемся прямыми наследниками древних римлян, а румынский язык – самый близкий к латыни из всех современных языков. Я целенаправленно изучал этот вопрос и могу многое об этом рассказать.

Пауза. Незнакомке это было совершенно неинтересно, и она продолжала смотреть в сторону. Но и не прогоняла настойчивого кавалера.

– Но почему Вы говорите по-французски? – не унимался Понару. – Здесь, в Констанце – и вдруг язык Дюма, Рабле, Гюго и Мопассана? Как приятно его слышать! Это Ваш родной язык?

Прямой вопрос. Решающий момент. Отвечать что-то надо. Контакт либо продолжается, либо – «до свидания!»

Женщина подняла на майора темно-карие глаза, глубокие как бездна, немного помолчала, изучая его лицо, сделала очередную глубокую затяжку. Потом, будто приняв решение, ответила:

– Я не румынка, я родом из Болгарии и мой родной язык – болгарский. Французским я владею, поскольку мы с мужем часто бываем за рубежом, приходится общаться с его деловыми партнерами. Румынского, к сожалению, не знаю, поэтому и говорю здесь на французском. Приятно, что местный обслуживающий персонал это не шокирует.

Бинго! Общение продолжается! Окрыленный Понару тут же обыграл укол иностранки:

– Чудесно! Что же, я готов быть для Вас местным обслуживающим персоналом только для того, чтобы разговорить с Вами исключительно по-французски. Вы меня осчастливите, если позволите прислуживать Вам, королева! Раз уж упомянули Дюма – королева Марго или Анна Австрийская, как к Вам обращаться?

Она в первый раз за вечер улыбнулась:

– Королева Марго позволяет. Присаживайтесь, пожалуйста, что же Вы стоите.

Понару поблагодарил и сел напротив женщины.

– А почему Вы одна? Где же Ваш король?

– Мой король и, по совместительству, мой муж только что изволил покинуть этот зал для пиршеств. А я вот осталась, и не знаю, что мне делать дальше.

– Кажется, я знаю, – сказал Ион. – Вы поужинаете в компании человека, который только что дал слово преданно служить Вам и говорить исключительно по-французски. Как Вы смотрите на такую перспективу?

– Что ж, давайте попробуем, – незнакомка снова внимательно посмотрела на Понару и изящным движением закинула ногу на ногу. – Только обещайте – никаких приставаний.

– Обещаю и это, – слукавил ловелас, – хотя удержаться мне будет трудно. Расскажите, пожалуйста, что молодая блистательная иностранка родом из Болгарии, говорящая на французском языке, делает в маленькой курортной Мамае. Вы здесь на отдыхе?

– Как это ни странно звучит, но мы с мужем здесь по работе.

– Ничего себе! Впервые встречаю человека, который приезжает в августе на Черное море работать! Вы не шутите?

В ответ девушка чуть заметно пожала плечами, будто жалея о том, что ввязалась в этот разговор.

Понару тут же отыграл назад:

– Я совершенно не хотел Вас обидеть! Простите глупца! Расскажите, пожалуйста – если можно, конечно – что у Вас за работа. Мне очень интересно!

Девушка немного подумала и, сделав глоток коктейля, начала рассказывать. Не торопясь, будто бы нехотя:

– Я почему-то Вам доверяю, хотя, возможно, и напрасно. Но, так и быть, немного о себе. Меня зовут Цветана, я родом из Болгарии, как я Вам уже говорила. В свое время училась в Софийском университете. На пятом курсе меня в составе группы студентов направили в Советский Союз – по обмену.

Заметив непонимающее выражение на лице собеседника, девушка пояснила:

– Это когда группа студентов из Софии едет на время в Москву, в университет, и такая же по количеству команда из советских ребят и девушек направляется в Софию. Но не это главное. Случилось так, что в Москве я встретила молодого человека, мы полюбили друг друга и вскоре поженились. Это вот он был здесь полчаса назад.

– Очень интересно, правда, – покивал головой Понару. – Такая необычная история любви! А кем Ваш муж работает?

– Он сотрудник министерства внешней торговли СССР, много ездит по делам, – ответила Цветана, изящно стряхивая пепел с сигареты в пепельницу. – В Румынии, кстати, он тоже в командировке. Вначале проводил переговоры по контрактам в Бухаресте, а потом поехал в Констанцу смотреть в порту какое-то оборудование. Вот мы и здесь, на море.

– Вам повезло, – Ион был сама любезность. -У нас в условиях социализма совсем непросто выехать за границу – железный занавес, так это называют в Европе.

– Да, верно, есть такое дело, – согласилась молодая женщина, – но занавес не для всех. Для сотрудников внешней торговли выезд из СССР облегчен – они же по делам за границу ездят. А я, если есть возможность, еду вместе с мужем. Вот и сейчас я за ним увязалась.