Дрозды. Последний оплот

Штерн тогда явился к Лабунскому в канцелярию градоначальника.

– Слыхал про наших? – спросил он.

– Да. Моя рота сдалась в плен и бросила винтовки. Только взвод унтер-офицера Слуцкого не сдался и сражался до конца.

– Что поручик Мезенцов, который занял твоё место?

– Поручик Мезенцов погиб, – ответил Лабунский. – Храбрый был офицер. Хоть и не всегда мы с ним понимали друг друга.

– А Слуцкий? Мальчишка совсем! Я ведь помню его ещё по Новочеркасску.

– Ему странным образом повезло.

– Жив? – спросил Штерн.

– Против батальона Самурского полка красные бросили своих «ударников»[1 - «Ударники» – ударные боеспособные идейные части обоих армий.] – латышский стрелковый полк и конный полк «червонцев»[2 - «Червонцы» – червонные казаки комдива Примакова. У автора комбрига Хотиненко.] из бригады Хотиненко. Слуцкий получил два удара шашкой по голове и его сочли мертвым. Но унтер пришел в себя и пробрался к нашим.

– Молодец мальчишка! – вскричал Штерн. – А год назад был гимназист сопливый.

– Но твой батальон, капитан, потерял только убитыми 120 человек. Еще 100 попало в плен. В моей бывшей роте всего 20 человек осталось.

– Красные отбили Дмитров! А Туркул взял его такой кровью!

– Наши уже его захватили еще раз.

– Как?

–Недавно получено донесение. Дроздовский пехотный полк и офицерская рота Самурского полка в третий раз очистили Дмитров от красных. Они перебили больше 600 латышей.

– Так много?

– Красные перепились на радостях, что разгромили наших и атаки не ждали.

– А вот это отличная новость!

– Есть еще одна, капитан. Нынче Корниловская дивизия взяла город Орел!

– Молодцы корниловцы! – вскричал Штерн. – Так и до Москвы недалеко!

– Но потери у наших большие. Все передовые части просят подкреплений. У нас много пленных и нужно заниматься фильтрацией. Больше резервов у нас нет. Негде брать бойцов.

– Мне нужно на фронт, поручик! Хватит мне сидеть в Воронеже! Сейчас решается судьба России.

– В этом ты прав, капитан. Но и здесь работы хватает!

– Какая это работа? Фамилии пленных переписывать? Я с пополнением уйду на фронт. Вернусь в свой полк. Мой батальон ведь снова без командира остался.

– А как же твоя служба в государственной страже?

– Мое место не здесь, Петр. Ты сам это понимаешь.

– Я помогу тебе, капитан. Поговорю с полковником Кальве.

– Только быстрее. Вчера всех нас заставили присутствовать при казни. Мне подобные зрелища не нравятся.

– Это инициатива не полковника Кальве, капитан, а генерал-лейтенанта Шкуро.

– Какая разница, чья это инициатива, Петр? Меня просто так никто не опустит, ибо здесь я по приказу контрразведки. Прикомандирован к канцелярии градоначальника. Я и канцелярия! Это просто смешно, поручик!

– Полковник Кальве имеет власть освободить тебя от твоей работы в управлении Государственной стражи…

***

Лабунский исполнил свое обещание и уже неделю как Штерн снова был на позициях, которые занимал Самурский пехотный полк на линии Кошелево-Бычки…

***

Полковник Кальве вызвал Лабунского в свой кабинет.

– Поручик!

– Да, господин полковник!

– Срочно зайдите в мой кабинет!

– Слушаюсь, господин полковник!

Лабунский поднялся с места и передал прапорщику Егорову пачку бумаг.

– Я к полковнику. Просмотрите эти бумаги, прапорщик.

– Да, господин поручик!

Лабунский вошел в кабинет. Полковник предложил ему сесть и подал рюмку с коньяком.

– Что-то случилось? – спросил Петр.

– Сводки одна хуже другой! Я вижу, что ты у себя постоянно смотришь на карту. И я делаю тоже.

Полковник указал на стену, где были отмечены занятые города.

– Красные двинут конный корпус Будённого в стык Добровольческой и Донской армий. Вот сюда! Корпус Будённого сосредотачивается на участке 4-го донского корпуса Мамонтова. Там же 12-я стрелковая дивизия красных. Стратегом быть не нужно! А на левом фланге крепко стоят твои «дрозды», поручик. На них ударят дивизии красных Уборевича!

– Наши выстоят.

– Хочу в это верить. Но сил мало! Катастрофически мало сил, поручик. А что можем сделать мы в тылу? У нас снова диверсия в депо! Отремонтированный с таким трудом паровоз вывели из строя! Снова ограбили склад продовольствия и перебили охрану! Я погряз в рутине и ничего в этой ситуации сделать не могу, – сказал адъютанту Кальве. – Дельные офицеры бегут, а тупицы остаются. К вам это не относится, поручик. Вот Штерн переведен в армию. Не желает служить в полиции!

– Если честно, то пользы от него там больше, господин полковник.