Хозяйка северных морей

Хозяйка северных морей
Владимир Александрович Бабенко

Эта книга о пиратах, кладах, роковых красотках и коронованных негодяях, сидящих на тронах цивилизованной Европы. А ещё она об интригах и схватках тайных служб под ковром госпожи Истории, о ледяном, злом Северном ветре, свистящем в снастях фрегата, идущего в боевом развороте навстречу вражеской эскадре, и не столь уж важно, что вернуться домой шансов почти что нет. Важно то, что впереди двадцать пять лет не объявленных войн, а контракт подписан на весь срок. А ещё эта книга о любви Капитана к Женщине. «К матери, сестре или жене?» – спросите вы. Это неважно. К Женщине! Ведь жизнь и смерть тоже особы женского рода. Для тех, и о тех, кто привык жить, а не существовать эта книга.

Все герои и события вымышлены от начала и  до конца

Посвящается моей жене  Ольге.

Пролог.

«Барельеф на скале»

Когда мир весь идёт на тебя волной,

Впереди n-дцать лет необъявленных войн,

То контракт на весь срок подписан тобой.

Что осталось? Самим быть собой.

Юлия Захарова

«Трое неизвестных в тёмных одеждах под проливным дождём, с трудом преодолевая порывы свирепого ледяного ветра, на взмыленных и почти загнанных лошадях уходили от погони, которая буквально наступала им на пятки. Злобные свирепые звериные морды уже мелькали между деревьями, а сил для отпора  не осталось совсем. И тогда …….»

Примерно так следовало начать роман, чтобы сразу схватить читателя за загривок и  не отпуская тащить его до финала. А после того как хватка ослабнет и бедная тушка читателя выпадет из зубастой пасти госпожи Интриги, с ухмылкой смотреть как несчастный гражданин-товарищ, собрав остатки сил, «на карачках» улепётывает прочь.

Но мы не будем гоняться за дешёвой популярностью, и нагнетать страсти, потому что это было бы против истины. А вот она увы, банальна и ничего героического на самом деле не происходило.

Если, конечно, верить мемуарам мадам Корн, которые и легли в основу нашего повествования. Итак, начнём .

Трое неизвестных мужчин, в тёмных одеждах и на лошадях такой же масти неслась стремглав по российским просторам в окрестностях столицы.

Но за ними никто не гнался – просто они, повинуясь воли,  пославшего их высокородного господина, спешили в заранее намеченное место, где и должны были совершить то, ради чего их собственно и наняли, заплатив приличные по тем временам деньги. Всё просто и обыденно.

Прибыв на опушку леса, безымянные личности, которые так и остались неизвестны для истории, спешились.

Тут обнаружилось, что к груди одного из всадников был приторочен объёмный свёрток, в котором оказалась небольшая деревянная детская люлька изящной работы.

В колыбельке был младенец – милая девочка, которая спала, смешно собрав губки «бантиком».

Справедливости ради следует сказать, что в её кормилицу, безжалостно влили изрядную дозу макового молочка, ничуть не заботясь о здоровье женщины. В положенный час, оторвавшись от её груди, девочка заснула и сейчас спала, улыбаясь во всю ширь своего милого личика.

Осторожно, затаив дыхание, чтобы не потревожить сон «ангелочка», изящная детская кроватка была препровожена в укромное, заранее подготовленное место и покрыта дорогущим атласным пледом. Троица скромно исчезла из вида.

Но это только для стороннего наблюдателя – за младенцем присматривали, и он был в полной безопасности.

Не прошло и четверти часа, как возле люльки появились трое уже совершенно других  людей, одетых в простые кафтаны, в которых щеголяют господские егеря.

Где-то слышался лай собак, конский топот и звук охотничьего рожка. Девочка засопела, заворочалась, но не проснулась.

Князь Борис Сергеевич Стриженов – бывший воевода, полковник, ближний царский боярин, хозяин здешних мест в окружении дворовых людей, егерей, таких же как он сам господ и пары столичных хлыщей от самого царя, выбрался на охоту по утреней зорьке.

Заботливо и осторожно, чтобы не разбудить младенца, троица «егерей» подняла малышку, со всем её нехитрым хозяйством и двинулась пешком навстречу «честной компании».

Солнышко поднималось над верхушками деревьев, начинался  день. Россия всё ещё спала в предрассветной дымке туманов. До начала нового  века – восемнадцатого, оставалось ещё прорва времени.

А где-то далеко –  в Москве, царица Наталья, в душной светёлке в окружении мамок, нянек и повитух с криком, стонами и зубовным скрежетом рожала младенца – будущего Императора всея Руси.

Но великой Державе до этого, не было никакого дела. Она спала, нежась в предрассветной дреме, в предвкушении нового дня. Наступал четверг – чистый четверг.

Не будем торопить события, пусть Она спит, пока спит.

Но пройдёт совсем немного времени, Она обязательно проснётся, чтобы взвыть от боли, и ужаса и стать Империей, заняв место, подобающее ей по праву, чину и мощи. Всё только начиналось.

***

Сразу после адмиральского часа, на пирсе, где стояли торпедные катера, появился матрос в коротком чёрном бушлате,  и прямиком  направился к  ревущему мотором катеру лейтенанта Малышева.

—Товарищ лейтенант вас в штаб вызывают  – проорал посыльный, понимая, что перекричать вой мотора ему не удастся. – Товарищ  лейтенант! Това….

—Чего орёшь, – из люка вылез небольшого роста крепыш в замасленной робе, –  когда прибыть нужно?

– К трём часам.

—Понял,  в пятнадцать нуль-нуль, буду в штабе. Что ещё?

– Всё!

—Свободен боец!  Стёпа, а ну давай форсаж, – крепыш  исчез в люке, и мотор взревел с новой силой, оглашая окрестности гулом восемьсот сильного двигателя.

***

В назначенное время в штабе появился тот же самый крепыш, но уже в чёрном офицерском бушлате, под которым был китель, застёгнутый на все пуговицы, кои были начищены до зеркального блеска. В общем, лейтенант был при полном параде, как и положено по уставу.

Однако попасть к комдиву ему не удалось по той простой причине, что его быстренько направили в приёмную командующего,  объяснив, что капитан-лейтенант Куксенко ждёт его именно там.

Оставив новенький офицерский бушлат в приёмной адмирала, прибывший лейтенант, решительно открыв дверь, вошёл в кабинет Арсения Головко.

У добротного, ещё старорежимного стола, стоящего посередине небольшой комнаты, сидело четверо офицеров, вместе с самим адмиралом и смолити папиросы так, что некурящий Малышев сразу почувствовал себя неуютно –  если начальство так дымит, значит, ничего хорошего от вызова ждать не следовало.

Увидев вошедшего лейтенанта, начштаба – капитан первого ранга Платов, недовольно хмыкнул, нервно постукивая пальцами по столу.

Поняв, что впечатления на присутствующих он не произвёл, лейтенант намерено громко печатая шаг подошёл к столу и обратился к своему начдиву, как и положен по уставу:

—Товарищ капитан-лейтенант, командир торпедного катера ТКА-267 по вашему приказанию прибыл.

Комдив недавно сформированного и ещё как следует не проявившего себя дивизиона торпедных катеров Алёша Куксенко поднялся из-за стола, пожал протянутую руку  и, повернувшись к адмиралу, хотел отрапортовать, но Головко махнув рукой заявил:

– Подойдите к столу лейтенант.  Я слыхал от комдива, что ты из тутошних будешь, – из поморов? Садись не стесняйся.