Агентесса. Королевский гамбит

– Васька, валим, – раздалось за её плечом, но смотаться ППС-ник вряд ли смог бы, даже если и захотел. Анаконда тоже милое создание, вот только опасна и стремительна. Практикантка держала пространство и даже без поддержки смогла бы справиться с негодяями.

Вот только зачем! Четыре неприметных типа, как оказалось, были в толпе, всё видели.  Только вколоченная в сознание нелюбовь МВД к Комитетчикам их сдерживала.

Им было попросту интересно посмотреть, как выкрутится из заварушки, КГБшная фифа, которую они были обязаны страховать.

Когда стало окончательно ясно, что лавры могут перекочевать к «соседям», они вмешались. Дама не возражала.

Бить морды ментам, на глазах прохожих ей явно не хотелось.

«Пусть сами разбираются. В конце концов, она не коза, чтобы лезть в чужой огород. Её командировали помочь. Она помогла. А с лаврами пусть Таманцев разбирается». Умение незаметно исчезнуть тоже искусство. Потом уже в участке, когда потрошили троицу, никто толком, из свидетелей, не мог вспомнить героиню. А вот тех, кто вязал негодяев, помнили прекрасно.

После досмотра у клопа помимо гашиша нашли «аптечный набор»: заводской морфин в порошке и раствор промидона в аптечках АИ-2.

Их разработали и изготовили на случай ядерного конфликта. Потом, когда разобрались, запретили, но партию в несколько сотен тысяч оранжевых футляров уже выпустили. Они были на складах Гражданской обороны под надёжной охраной.

Но как выяснилось несуны были и там. Этим предстояло заняться ОБХС-никам.

А вот при личном досмотре милиционеров обнаружилось много занятного: рубли в количестве четырёх тысяч, цыганские паспорта, которые вымогатели изъяли у незадачливых ромал и которые в скором времени должны были вернуться к своим хозяевам за солидную мзду.

А ещё восемь сотен долларов, – видно «двое из ларца», щипали и иностранцев. А вот это была уже расстрельная статья.

И придётся ими заниматься бедолагам с Лубянки.

Впрочем, об этом юному, и, как оказалось, вовсе не безопасному созданию, поведал в сжатой форме полковник Сергеев уже в служебном авто, когда лично подвозил её до дома.

– Спасибо Катюша, но пришло распоряжение. Так что с завтрашнего дня ты уже не наша, а честно говоря, жаль.

Машина скрылась за поворотом. Накрапывал мелкий и противный дождик. Жизнь продолжалась.

Стерва на дороге.

На столе в кабинете руководителя Торгпредства СССР в Венгрии зазвонил телефон.

Грузный седеющий мужчина лет пятидесяти от роду поднял трубку и уже через минуту протянул её молодой даме в классическом, прямого кроя костюме, серого цвета. Этакая «железная леди» с туманного Альбиона – Маргарет Течер входила в моду  и стиль «power dressing», говорил об утончённости натуры и принадлежности сливкам общества.

– Вас.

Дама, не вставая с кресла, подняла трубку стоящего рядом с ней аппарата, показав жестом, что чиновник может положить свой на место и вообще ему самому лучше удалиться. Есть вещи, о которых, начальству в его лице лучше и не знать.

Дождавшись, пока дверь за торгпредом закроется, дама приложила трубку к изящному ушку, в мочке которого, была совсем неброская такая серёжка из белой платины с чёрной жемчужиной, стоившей чуть ли не как половина апартаментов, в которых она находилась.

– Я слушаю товарищ генерал.

– Катюша в пятницу тебе нужно быть у Ювелира (так за глаза в Конторе Глубинного Бурения звали всесильного Ю.А. Андропова)

– На Лубянку или …

– Или.

Они прекрасно понимали друг друга. Отец Кати Козловой был непосредственным начальником генерала Таманцева и это накладывало определённый отпечаток на их взаимоотношения.

– Самолёт, поезд?

– Машина. Бери посольскую Волгу и прихвати Баширова на всякий пожарный.

– Но я ведь …

– Это не моё решение. Выезжайте завтра утром. И счастливого пути.

Гудки в трубке ясно говорили, что решение принято и ей следует его просто выполнить.

«Ну что ж может это и к лучшему». Через полгода её ждала Европа и светиться в аэропорту не стоило, впрочем, женщина, выезжающая на Волге ГАЗ-24-76 «Scaldia из ворот советского посольства в Будапеште была даже отдалённо не похожа на будущую агентессу.

Темноволосая красотка, этакая женщина-вамп, а по-русски стерва гнала чудо советского автопрома на предельной скорости к границе.

Двухлитровый дизельный двигатель Peugeot Indenor XD2P мощностью 62 лошадки и был той изюминкой, на которую, клевал забугорный народец, а уж на родных просторах о таком чуде попросту и не знали вовсе. Российские ГАЗ-24 ездили исключительно на бензине.

Границу прошли без проблем и ничего не предвещало проблем. Катерина любила быструю езду и Руслам спокойненько, перебравшись на заднее сидение, большую часть пути дрых или читал Синди Шелдона в оригинале.

Гаишники пару раз останавливали «сладкую парочку», в надежде поживиться, но корочки капитана КГБ быстро превращали вымогателей в бдительных стражей правопорядка на дорогах.

Писец, как водится, подкрался незаметно. На заправке, куда свернула машина, не оказалось дизеля.

Ничего подобного в Европах не могло произойти в принципе, и это несколько сбило Катерину с радостной волны, напомнив о реалиях российской действительности:

«Это вам мадам не Европа – матушка Россия, извольте видеть», – напомнил о себе дух патриотизма.

«Мадмуазель», – смущённо поправила капитанша.

Баширов нарисовался за её правым плечом совершенно неожиданно.

– У нас проблемы?

– Да вот, – выразительный кивок на табличку, которая красовалась на колонке для отпуска дизельного топлива.

– Ну, а до ближайшей заправочной станции?

– Не хватит. Вот самонадеянная дура, – и дамочка прошептала в свой персональный адрес такую фразу, которую таким утончённым леди и знать-то не положено.

– Ладно не переживай. Поехали. – Напарник, в штатском, но с корочками старшего лейтенанта, направился к задней двери, намереваясь умоститься на своё место.

– Куда? – бестолково захлопав глазами, удивилась леди.

– До трассы доедем, выставим канистру, купим у леваков. Делов-то, – буднично заявил Русик, открывая книгу и умостившись на заднем сидении волжанки.

– Хорошо, будь по-твоему – согласилась дама, всецело положившись на опыт Баширова. – В конце, концов ты мужчина, а я всего лишь слабая девушка.

«Ага совсем слабая и безобидная, – съехидничал внутренний голос, – кобра и та безобидней».