Скорпион Его Величества

– Он не должен с ними совокупляться, – пояснил я. Здесь не существовало понятия полов, женщина – это женщина, мужчина – это мужчина, без всяких там полов. Пол – это пол из досок или камня, и никакой двусмысленности.

– С мужчинами он тоже не должен совокупляться? – уточнила демоница. – Среди работников они тоже есть.

– С ними тем более, – сурово ответил я и продолжил: – Он должен вести дела честно, любить свою жену и оберегать ее, уважать тестя. К работникам быть строгим и справедливым. Нерадивых должен наказывать, добросовестных поощрять. Все наворованное должен вернуть владельцу трактира. Он становится управляющим трактиром, а Изя его помощником. – Я замолчал и стал изучать Кабрама. Теперь его аура напоминала космос с планетами, заселенными микроскопическими жителями, а может, еще меньше. – Пусть встает и приступает к работе, – вздохнул я. – Посмотрим, что получилось.

Кабрам услышал команду и встал. Теперь его глаза были наполнены преданностью и страхом. Сначала он поклонился мне:

– Рад служить, хозяин. – Потом посмотрел на Рабэ и спросил: – Еще есть какие-нибудь приказания, госпожа? – Вел он себя вполне осмысленно, только теперь у него был хозяин и госпожа. Так сказать, издержки нового ритуала.

Довольная демоница похлопала его по щеке:

– Пока нет, малыш. Как появятся, я скажу, а пока иди работай.

– У меня оплата останется прежней или я могу себе взять оплату Изъякиля? – спросил он, и его глаза странным образом одновременно посмотрели один на меня, другой – на Мардаибу.

– Раз ты теперь управляющий, то его плата твоя, ему назначишь сам. Ступай! – приказала она.

Кабрам поклонился нам обоим и удалился спокойной, уверенной походкой человека, не обремененного сомнениями.

– Интересно, сколько он Изе положит жалованья? – произнес я.

– Он тестя не обидит, сколько тот наработает, столько и даст, – ответила демоница. Она участвовала в запрещенном ритуале и была почти счастлива.

– Иди за мной! – приказал я и пошел вглубь подвала, где стояли бочки с вином. Отодвинул одну бочку и показал на открывшийся лаз. – Там большие подземелья, и в них часто появляются плохие люди. Вот их ты можешь жрать сколько душе угодно. Но не часто! – добавил я, подумав, что она сожрет весь бомонд Азанара. – И будь осторожна, под личиной служанки Рабэ там не появляйся. Я не хочу, чтобы связали тебя или нас с демонами.

У Мардаибы алчно вспыхнули глаза.

– Я все поняла, хозяин.

– Пойдем, нас ждет второй акт трагедии «Низвержение кумира».

Не успели мы усесться за столом в зале, где нас ждала Ганга, как сверху раздался удивленный вой и появился Кабрам, который вежливо, но при этом за шиворот тащил Изъякиля и уговаривал того:

– Папа, теперь я управляющий, а вы будете стоять за стойкой и наливать напитки. Вы уже старый и другого дела не потянете.

Изя возмущенно упирался и пытался что-то сказать, но у него вырывался только звук, похожий на «оуо». Тут старый идриш увидел меня, извернулся и со всех ног помчался к нам, я даже не ожидал от него такой прыти.

– Ваша милость, босс! У нас тут бунт! Смотрите, это самозванец! – Он указал дрожащим пальцем на зятя. – Короче, я его увольняю. Ты уволен, морда идришская! – крикнул он из-за моей спины.

Но Кабрам только улыбнулся.

– Вы, папа, лучше собирайте вещи и переходите в другую комнату, я вам приготовлю рядом с помещением для охраны, вам и наверх не надо будет подниматься. А Циня будет жить здесь, со мной.

– Иди, Кабрам, работай, мы тут с папой сами разберемся, – сказал я и взмахом руки отправил его заниматься делами трактира. Такой деятельный управляющий очень может быть полезен, если учитывает интересы хозяина.

Кабрам поклонился и с достоинством ушел.

Я перевел взгляд на старика и сухо приказал:

– Присядьте, Изъякиль.

Изя, пылая возмущением и шипя как чайник, уселся.

– Это же надо, войти и сказать: «Папа я теперь управляющий, идите за стойку!» Вы это слышали? – обратился он к нам, ища сочувствия и поочередно обводя наши лица взглядом, в котором отражалась вся несправедливость, произошедшая с ним.

– Это мое распоряжение, Изъякиль, – спокойно ответил я и придавил идриша тяжелым взглядом.

Тот даже поперхнулся от этой новости. Несколько секунд недоуменно смотрел на меня, а потом начал сдавать зятя с потрохами.

– Босс, вы не можете так поступить! – наконец вымолвил он и сглотнул комок, который застрял у него в горле.

– Почему? – изобразив удивление, спросил я. – Кабрам твердой рукой управляет трактиром, у нас неплохая прибыль. Он молод, предприимчив, а вы старый и больной.

– Ваша милость, да Кабрам вор и мошенник! Он ворует ваши деньги, как можно ставить его управляющим? Если бы не я, он давно бы вас разорил! – Изя посмотрел на меня как на несмышленыша.

Действительно, удивительный народ эти идриши, своеобразный.

– Изя, пока ты был управляющим, я дважды заплатил за перестройку трактира, – начал перечислять я его прегрешения. – Ты сам поставил себе помощником вора и, зная об этом, смеешь утверждать, что я должен быть тебе, недоумку старому, быть благодарным за то, что не даешь ему меня пустить по миру? Кабрам с твоего позволения покупал порченое мясо, вымачивал его в уксусе, а отчитывался как за высший сорт. Он по завышенным ценам приобретал продукты и разницу забирал себе. Он обирал работников и разрешал им воровать в трактире, да многое еще чего, о чем я не хочу говорить. Мне остается тебя выгнать или повесить на столбе, как тех, кто пытался устроить здесь погром. Но я бываю добрым, и поэтому ты еще жив.

Изя онемел, не в силах справиться с охватившим его изумлением. Я ему не мешал.

– Но… если вы все знаете… то почему…

– Ты имеешь в виду, почему я, зная его вороватую натуру, поставил его управляющим?

Идриш сглотнул, силясь протолкнуть комок, застрявший в горле, и только согласно кивнул.

– Он обещал быть честным, – как можно спокойнее ответил я.

Казалось, идриша хватит удар. Он несколько мгновений таращился на меня, а потом спросил с такой долей скепсиса в голосе, что можно было по нему пускать океанские корабли, если бы они могли в нем плавать:

– И вы ему поверили?

– А ты, идриш, если окончательно не выжил из ума, посмотри на мое окружение. Изя, я умею быть убедительным.

В это время подошел Кабрам, спокойный и величавый, как слон, и положил на стол несколько мешочков, которые приятно звякнули.

– Здесь три тысячи золотых, – сказал он. – То, что я у вас украл, ваша милость.

Я кивнул и вернул ему один мешочек.

– Это приданое для Цини от меня.

Кабрам радостно схватил кошель и посмотрел на Изю.

Я перехватил его взгляд и усмехнулся.

– Идите, Изя, работайте.