Разрушитель божественных замыслов

– И какой он?

– Такой, как вам, мастер, и рассказали.

– Я не о том. Что ты о нем знаешь? Это новое явление в степи, появившееся из сказок, и надо знать, опасно оно или нет. Вот я о чем.

– Это вы у него спросите, – скривившись, указал я на застывшего словно Будда Фому.

Луминьян поморщился.

– Говорил я уже со свидетелями, ничего не добился, одна мистика. Шестирукий, трехголовый, в облаке тьмы, дух замученного человека. Пришел мстить оркам. Я сначала подумал, это твой дух восстал, очень на тебя похоже. Шумный, неукротимый. Но я ошибся. – Он вздохнул, даже как будто с сожалением, что я, оказавшись живым, разрушил стройную картину, которую он мысленно воссоздал. – Но ты на место Худжгарха точно бы подошел, – огорченно промолвил Луминьян.

Фома ожил и уставился на меня. Потом криво усмехнулся и ушел к нашему лорху.

– А как речного демона приручил? – не отставал с расспросами магистр, он с любопытством посматривал на меня, и видно было, что от разговора испытывал удовольствие.

– За сиськи подергал, – с тихим смешком ответил я. – Хотите, вам ее подарю?

– Зачем? – Маг немного испугался.

– Для научных опытов.

– Эх, молодежь! – осуждающе прошамкал Луминьян. – Одной сиську полизал, другую подергал… – И, не закончив нравоучение, залез в свой возок.

Я остался один.

Наступил вечер. Приглашенные члены посольства потянулись на холм, где располагалась ставка. Я подождал, когда они уйдут, переоделся и двинулся следом за ними. Часовых прошел беспрепятственно, воины даже отсалютовали мне копьями, такую честь воздают муразам и приближенным великого хана. На вершине холма убрали все лишнее, расстелили ковры и расставили невысокие длинные столы, как я раньше их обозвал – дастарханы, покрытые разноцветной тканью из неизменной конопли. Из нее они делают ткани, веревки и любимое средство шаманов, воскурив которое они улетают в мир духов. Я специально не стал переться к ханскому столу, а спросил уже знакомого мне служку, где сидят Гремучие Змеи. Он показал рукой, хотя, осматриваясь, я сам уже увидел Ленею в окружении орков. Под их прищуренными, недоброжелательными взглядами спокойно прошел к месту, где они сидели, и уселся напротив.

– Здорово, родоки?! – как ни в чем не бывало поздоровался я.

Они молчали.

– Хорошо выглядишь, Ленея, – перешел я к комплиментам, озаряясь самой лучезарной улыбкой, какую только мог изобразить.

– Ты зачем сюда пришел? – прошипела она, пытаясь убить меня взглядом.

Орки, сидящие рядом с ней, напряглись. Чтобы не доводить ситуацию до ссоры, достал из сумки золотую пластинку, выданную великим ханом, и молча показал всем оркам, сидящим напротив. Увидев камлет, Ленея сразу «сдулась» и замолчала, орки приуныли.

– Я. По праву. Вхожу. В род. Гремучих Змей, – сопроводил я показ ярлыка словами, четко и уверенно разделяя их паузами. – Если кто усомнится в моем праве, будет вызван мной на смертный поединок. И мне не важно, если от рода останусь только я и правая рука, признавший меня достойным.

Я посмотрел поочередно каждому орку в глаза. Это был явный вызов, но его никто не принял. Ленея глаза опустила, а орки скривили свои рыла и отвернулись.

Вот так-то лучше, зеленые расисты, злорадно подумал я. Клыки, цвет кожи еще не являются достоинством, главное, что в груди и в голове у каждого. Но додумать такие глубокие откровения, посетившие мою голову, мне не дали. Подошел пожилой орк, который ухаживал за ханом, и, вежливо поклонившись, чем вызвал огромное удивление у моих новых родичей, попросил перейти за стол великого хана. Пришлось с неохотой подчиниться. Под насмешливым взглядом муразы меня усадили справа от верховного шамана, тем самым показывая всем мой статус вхожего в ближний круг великого хана. Вожди восприняли мое появление спокойно, Луминьян хмыкнул, а граф позеленел и стал похож на орка без клыков. Мое положение было выше положения посла.

Свою ложку дегтя добавил Быр Карам, он оглядел мой наряд и довольно произнес:

– Нехеец, ты чтишь наши обычаи и уважаешь наши чувства, своими делами ты заслужил полное имя. Ты страшен для своих врагов и опасен для друзей. Ты словно боевой лорх в шатре, куда бы ни повернулся, что-нибудь да сломаешь. Поэтому имя тебе будет Тох Рангор. По-вашему, Тот Кто Ломает, или Разрушитель из рода Гремучих Змей.

Хан милостиво кивнул, соглашаясь, шаман остался сидеть с непроницаемым выражением на лице. А я хлопал глазами, пытаясь понять, во что они втянули меня на этот раз. В то, что они это делали из благодарности или из родственных чувств, я не верил. Вот ни капельки не верил. Стало быть, затевается новая интрига, и меня опять подставляют под чей-то удар. Эти верховные политики, искушенные в тайной борьбе за влияние и власть, ничего не делают просто так. Для них я и любой другой, подвернувшийся под руку, был всего лишь инструментом, козлом отпущения, громоотводом, сакральной жертвой.

– Дед? – тихо обратился я к шаману. – Чего опять придумали?

Тот искоса посмотрел на меня и промолчал.

Я не отступал:

– Деда, за Ленею не беспокойся! Я ее выручу, а ты помоги мне.

В глазах старика мелькнула искорка.

– Хан хочет переложить гнев вождей и шаманов, недовольных походом, на тебя. Думай, что будешь отвечать обидчикам, – одними губами, еле слышно произнес он. – В общую драку за внучку не лезь, когда останется один победитель, я скажу, что делать. – Он замолчал и опять превратился в статую.

Вот оно что, обиженные орки решили взять реванш и меня подставили специально.

– Демон, что думаешь по этому поводу? – обратился я мысленно к советнику по орочьим традициям.

– Молчи, хозяин, и смотри презрительно, как только можешь. Делай вид, что они грязь под ногами. Насмехайся над ними в разговоре с шаманом. Один-другой попадет в глупое положение, остальные отстанут.

А что, можно попробовать, успокоился я. Если не выйдет, убью на фиг. Просто и без затей.

Праздник начался сам собой, без тостов и здравиц, все ели, пили хмельной гайрат, за столами нарастал шум. Орки о чем-то спорили, дело доходило до ругани, но потом накал страстей стихал на некоторое время, было далеко слышно чавканье и треск перекусываемых костей. Так продолжалось около полутора часов. Когда первый голод был утолен, а гайрата выпито достаточно, стали звучать возгласы о нарушении древних обычаев. Масла в огонь негодования подливали шаманы, о чем-то тихо говоря сидящим гаржикам. Но от их шепота те распалялись еще сильнее. Один из них не выдержал, поднялся и направился к нам. Он остановился напротив и, презрительно скорчив свою рожу, сказал, как выплюнул:

– До чего докатились орки, ничтожные человеки сидят за ханским столом, а достойным гаржикам нет там места.

Я повернулся к верховному шаману.

– Действительно, уважаемый верховный шаман, как низко пали некоторые орочьи племена, что им не нашлось места у стола великого муразы. Воздаю хвалу мудрости великого хана, он не стал звать сюда тех, кто вылизывал зад лесным эльфарам, тех, кто не пришел на помощь своему вождю в день схватки. И лишь ничтожный человек вступил в смертельный бой с лесными выродками. Мне, как имеющему родство с Гремучими Змеями, больно об этом вспоминать. А вот, кстати, сейчас спросим у уважаемого гаржика, не из племени ли он чахоя, где шаман Кол Рогыр хотел отравить вождя и посадить вместо него обкуренного брата. – Я вежливо посмотрел на оторопевшего орка. – Гаржик, у вашего шамана был советник без роду без племени?

Тот отрицательно покачал головой, пребывая в замешательстве.

– Ну и слава предкам! – сказал я и больше не обращал на него внимания.

Дед Ленеи посмотрел на меня более пристально и поддержал разговор.

– Да, уважаемый Тох Рангор, вы верно заметили, есть племена, где вызрели семена предательства, и племя чахоя хоть и не имело советников, но на помощь избранному великому муразе не пришло. – Он скорбно покачал головой под удивленным взглядом великого хана и стал есть.

Я тоже отломил большой кусок утки, впился в него зубами. На стоящего гаржика мы не обращали внимания, а тот, глупо попялившись на нас, под смешки других орков отошел. Хан хмыкнул, но как-то не очень довольно, однако вынужден был проглотить мои слова о советниках и вылизывании зада им, хотя видно было в ментальном плане, что они его больно задели. Ничего, ваше величество, не все коту творог, бывает и мордой о порог, подумал я, повертитесь на гвоздике, который я вам вернул. На некоторое время накал страстей стих.

Но оставили меня в покое ненадолго. Минут через десять ко мне подошел другой орк, очень большой и уверенный в себе.

– Это ты защищал нашего муразу? – Презрительно скривившись, он смотрел на меня как на муху или земляного червяка, с огромным чувством превосходства.

Так как за столом была полная демократия, я обратился к самому хану:

– Великий мураза, а как так вышло, что среди орков есть такие видные воины и их не было на поле боя? Где же вы их прячете? А главное почему? Неужели чтобы они были первыми за пиршественным столом?

Подошедший орк задохнулся, а верховный вождь зло зыркнул на меня и неохотно сказал:

– На этот вопрос может ответить только сам гаржик, я не слежу за всеми орками.