Восьмой зверь

По местным правилам она была моей. Я не работал на гильдию и не обязан был с нею делиться. Роуд оплатил «гастроли», так что и с этой стороны ко мне не может быть никаких претензий. Правда, у гильдии в лице Баргозо может быть иное мнение.

Легкая пробежка вслед за довольно далеко ушедшим мордоворотом прочистила сознание и настроила на деловой лад. Который, правда, просуществовал каких-то пятнадцать минут поездки и моментально улетучился под внимательным взором хозяина Марты. Все слова и доводы сразу же показались какими-то надуманными, мелкими и невзрачными. Сам же я ощутил себя насекомым на лабораторном столе любопытного ученого.

– Чего вчера не задержался? – изобразил радушие господин. – Марта приготовила дивный ужин.

Без лишних слов я достал пластинку и придвинул ее на центр стола. Взгляд Томаса равнодушно прошелся по ней, словно не замечая.

– Умный парень. Но дурак, – вздохнул Баргозо и сцепил пальцы перед собой. – Наверное, уже возомнил себя великим магом? Нищий мальчик без семьи приходит в Академию учиться. Какое совпадение, ровно на следующий день после громкого ограбления, в котором похитили вступительный билет. Общественность удивленно вздыхает – бывают же в жизни совпадения!

Я поморщился, как от зубной боли. Действительно замечтался.

– Продать поможете?

Не лучший вариант, комиссию Томас берет дикую, потому-то я и не хотел с ним связываться. В свое время я бы продал его сам, но сейчас-то куда деваться, за советы тоже надо платить.

– Продать? – Баргозо смотрел на меня, будто впервые видел. – И сколько же ты хочешь?

Неприятный комок появился в животе, ощущение близких неприятностей.

– Десять тысяч?

– Вот как. Монетами? Сертификатом? Чеком? Рекомендую ценные бумаги. – Он смотрел равнодушно, словно сквозь меня.

Плохо. И еще хуже то, что я не понимаю причин. Гильдия никогда не забирает все силой, правило доли соблюдается строго. А он меня словно уже похоронил. Стоп, есть причина.

– Слишком много денег для одиночки, да?

– Да брось, кто узнает? – Тон делано-удивленный.

– Люди на вокзале подскажут, кто покупал у них информацию о приезжающих. Грузчики меня не видели, зато нашему актеру платил я сам. Хоть он уехал в тот же день, но нанимали мы его через гильдию. Там знают имя. Долю мне выделят по закону. Затем отнимут, вместе с жизнью.

Мне показалось, или Томас доволен ответом?

Баргозо встал из-за стола и начал расхаживать по кабинету.

– Марта беременна. – Неожиданное начало! – Нельзя ей сейчас волноваться. Так бы потерялся ты в плохом районе, как она всегда и боялась.

Благоразумно молчу. Думаю, ему мои поздравления вообще неинтересны. Неожиданно по телу пробегает холод, а с языка само по себе срывается:

– Роуд. На него могли подумать. Он смог выбраться?

Баргозо останавливается, чему-то улыбается и, видимо, приняв какое-то решение, вновь садится в кресло.

– Я уж подумал, ты захочешь на него все свалить, – хмыкнул бандит. – Мол, убежал подельник с пластинкой, а тебе ни слова не сказал. Все с ним в порядке. Я лично договаривался о поезде для него, поэтому на рассвете он уехал на пароходе. На поезде его уже ждали: даже без пластины слишком велик куш. Человек залетный, чужой. Передо мной бы извинились, конечно, – Томас огорченно вздохнул. – Жив он, все с ним хорошо. И совсем наоборот с теми, кто ждал его у поезда.

– Выходит, даже без этой пластинки меня будут искать. – Настроение портилось с каждой минутой.

– Догадливый. Об ограблении уже знают писаки, завтра одна половина города будет осуждать, а вторая завидовать краже целой кучи золота. Надо бы тебя куда-нибудь спрятать.

– Так, может, в Академию? – покосился я на пластинку, как кот на сметану. – Составить правдоподобную легенду… Туда то уж точно не доберутся.

– Тогда Роуда будут искать еще и за нее. – Баргозо придвинулся поближе и с интересом ждал решения. – И его обязательно найдут, наши или тамошние.

– Ладно, не судьба так не судьба. – Хорошо хоть все произошло быстро, я не успел привыкнуть к ней, не успел представить себя учеником, в общем, не завяз в мечтаниях. Так расставание вышло бы куда более тяжелым, но оно все равно было бы. Пусть даже я больше никогда не увижу Роуда, предавать я его не собираюсь. Подвинул пластину еще ближе к собеседнику. – Дарю.

– Даже так?

– Даже так. Не принесла она мне удачи, не принесут и деньги с нее. – Вот от денег было отказываться очень тяжело, но пришлось. Все вышло на поверхность, скрыть подобные суммы будет невозможно. Ради меня Томас не пойдет на риск тайной выплаты доли за спиной у гильдии. – Надеюсь, вы широко осветите тот факт, что у бедного сироты больше нечего взять?

– Понадобится неделя, чтобы все уладить. – Баргозо был доволен. Непонятно – самой добычей или мною лично. Второй вариант возникает из того соображения, что я, в общем-то, полностью в его власти. Захотел бы отнять – я бы и пикнуть не успел.

– Могу быть свободным? – Мне еще надо успеть выдать деньги прорабу и найти уютное местечко на недельку. Есть пара точек на примете.

– В Академию все еще хочешь? – В голосе Томаса некое веселье. Опасно это все.

– Мы же все решили? – Правда, на языке совсем другой ответ. Сила воли победила, я непринужденно поднялся со своего места, дабы откланяться.

– Присядь. – Веселье не уходило. Не к добру. – Есть один вариант. Сослуживец со мной связался, он нынче не последний человек в доме Волка. Внучка у него поступает в этом году, шестнадцать лет – твоя ровесница, по серебряному билету.

– Девушка? На военный факультет? – заполнил я возникшую паузу очевидным вопросом.

– Ну да. Сослуживец-то ее как пацана воспитывал, ждал-ждал от семьи сына внука, так и не дождался. В итоге плюнул и забрал к себе внучку с малых лет. Боялся, что помрет и достойной смены не подготовит.

– А как же сын? – Бывают же у людей причуды.

– Да, видимо, не очень, раз позволил единственного ребенка из дома забрать, – развел руками Томас. – В общем, воспитал он девку достойно, сейчас вот в Академию направил. Да вот незадача: в день перед отъездом застал он ее вместе с партнером по тренировкам за совсем другим делом. Вспылил изрядно, не удержался, сильно поломал слугу. Ищет теперь замену, хотя бы на пару недель, пока не наймет нового. Ко мне вот обратился. Нужен, говорит, порядочный, иначе яйца отрежу и жрать заставлю. Тебя же отец тренировал в свое время?

Весь монолог я слушал в каком-то полуизумленном состоянии. Рассказать кому – не поверят.

– С четырех лет, – автоматически ответил и еле сдержался, чтобы не дать себе по губам. Слугой при девке? Бесплатно? Никогда. – Но уже давно все забылось, я не хочу вас подвести. Боюсь, не справлюсь.

– А Марта говорила, что отец занимался тобой вплоть до болезни супруги, – ехидно произнес Баргозо. – Рабочие на стройке так вообще каждое утро на твои ужимки смотрят. Или ты это так, из баловства?

Подловил. А еще кто-то из рабочих стучит.

– Зачем ей тренировки на военном курсе? – мрачно уточнил.

– По серебряному билету три года учатся на обычном курсе и только потом переходят на военный. Так что первые три года она будет тренироваться самостоятельно, чтобы не растерять навыков. Разумеется, с партнером это дело сподручнее.

– Ну, две недели-то могла бы и потерпеть, – с сомнением протянул я, лихорадочно подыскивая причину для отказа. Очень уж не хотелось терять время. Если признаться честно – сильно коробило, что час назад я мог поступить туда учеником, а сейчас должен буду прислуживать высокородной. При этом понимаю, что ученичество быстро бы закончилось в застенках стражи, но вкус мечты остался.

– Зачем, если есть ты?

– Но почему именно я? Разве в городе закончились обученные бойцы? – уцепился я за пришедшую мысль. – Да взять любого отставника – и то будет лучше!

– Любого не получится, таковы правила для слуг – только равного возраста. – Считается, что слуги будут помогать учиться, а ровесникам это делать проще. Впрочем, лично для меня это спорное суждение. – Иначе бы и проблемы с поиском не было, – Баргозо развел руками.

– Значит, тренер. И ничего сверх этого? – вздохнул я, чувствуя, что от сомнительного задания не отвертеться. Тренер-то не слуга, а если еще заплатят – вполне терпимо.