Охота на министра

– Сразу видно железную хватку. Опытный в этом деле человек. Правильный ты сделал выбор.

Этот комплимент можно было пропустить, от них чего только не наслушаешься, даже вот на Нобелевскую премию с дуру выдвинули. Однако пора заняться тем, ради чего и вызывал. И так, прямо в лоб спросил:

– О том, что сняли зятя, не жалеешь?

– Да какой он зять? Так, шантрапа залётная. Жалею, что связался.

– А мне докладывают, что если бы не бабы, был бы ничего.

– Так в том-то и дело! Кобель безмозглый, вот он кто! – Дубков схватился за голову. – Это надо же, такую карьеру загубить!

– И что теперь с ним делать?

– Как что? Сажать!.. Сажать, чтоб неповадно было, – последние слова Дубков произнёс уже как-то неуверенно, словно бы с оглядкой. – Хотя с другой стороны, если посмотреть, было бы жалко потерять такого кадра. Да и семья…

– А что семья?

– Так где ж теперь Тамаре мужа-то найдёшь? И возраст у неё неподходящий, и дочка на руках.

– Выходит, стоило бы ему вернуться?

– Стоило бы, – Дубков немного помолчал. – Вот ведь и намекали ему, и тюрьмой пугали, а он никак.

– А если придёт, покается, тогда обратно примешь?

Дубков снова задумался. Глядя на него, Первый тоже размышлял: «Хитрый мужичок. Да только меня не проведёшь. Ишь, как встрепенулся, когда я о покаянии сказал!

– Ну-у-у… В принципе я не возражал бы. Хотя, конечно, ситуация уже не та, что год назад. Вот ведь как они дело раскрутили, – и посмотрел на Первого с едва скрываемой надеждой.

– Для нас это не проблема. Как раскрутили, так и закрутят. Понятно, что другим по первое число достанется, ну а Федюкина выведем как-нибудь из-под обстрела.

– Это какое же наказание ему будет? – настороженно поинтересовался Дубков.

– Тут, понимаешь ли, зашла речь об амнистии. У нашей Конституции скоро юбилей. Так вот мы под это дело…

– Совсем оправдать никак нельзя? – спросил Дубков.

«Вот ведь жох! Чего доброго, станет убеждать меня возвратить зятю пост военного министра. Нет, эти разговоры надо прекращать!»

– В общем, так. Если в течение недели явится к тебе с повинной, дело против него переквалифицируем. Там самая лёгкая статья – это халатность. А через пару месяцев и под амнистию попадёт.

Дубков внимательно смотрел на Первого, пытаясь понять, дальше-то ему что делать. То ли благодарить, то ли можно ещё надавить на жалость? Однако, поймав на себе строгий взгляд, понял, что ничего другого здесь уже не выгорит. Что ж, спасибо и на этом! Но тем, кто Федюкина подставил, он никогда этой подлянки не простит.

Вот потому и сказал:

– Благодарствую! Если бы не ты, даже и не знал бы, что мне делать.

– Да не за что благодарить. Своих на поле битвы не бросаем.

Что он имел в виду, Дубков сразу догадался. Только сказать что-нибудь толковое он тогда не мог, не было у него подходящих слов, поскольку, кто знает, как ещё может обернуться. Вот уже после разговора с зятем станет более или менее понятно. Ну а сейчас он срочно вылетел в Москву. Должен кто-то оставаться на хозяйстве, и с зятем надо бы всё обсудить, когда тот к тестю на коленях приползёт и будет каяться!

Глава 15. Зачистка территории

В то время как трое представителей власти обсуждали в одном из столичных кабинетов, можно ли спасти своё лицо, примерно такой же разговор происходил на вилле, где-то поблизости от Марбельи, что в Испании. И хотя исходные обстоятельства были те же, однако последствия для двух участников этой встречи могли быть куда более огорчительными – тут как бы остаться не только без лица. Речь шла о тех подельниках Федюкина, которые ещё оставались на свободе. Здесь, на открытой веранде, обдуваемой средиземноморским ветерком, сидели двое господ, довольно хорошо известных в тех кругах, где не принято афишировать род своих занятий. Один – весь из себя благообразный, с аккуратно подстриженной седой бородкой, и рядом с ним другой, с бритой головой и очень неприятным взглядом. Судя по всему, главным был тот, что с бородой.

– Вот с этими друзьями надо разобраться до конца. И с одним, и со вторым, и с остальными по возможности… Если нет, тогда они Аркашу нашего сдадут со всеми потрохами.

– Ты предлагаешь, просто мочить их, и всё? – поинтересовался тот, что с бритой головой.

– Я предлагаю нормально, цивилизованно решить эту проблему. Там, где можно обойтись без твоего участия, всё уже задействовано, люди работают, будет нужный результат.

– Но риск какой, если не получится по-тихому!

– Надо, чтобы получилось. Ты пойми, мы рисковать никак не можем. Слишком многое поставлено на кон.

– Мне кажется, это не совсем верное решение…

Тот, что с бородой, слегка побагровел и скорчил зверскую рожу:

– У меня к тебе простой вопрос: я могу рассчитывать на твои услуги или нет?

– Считай, что убедил, – ответил побледневший собеседник.

– Неделя сроку, – это было сказано, как и положено, тоном, не терпящим ни малейших возражений.

– Ты меня прости, Мамон, но это нереально. Надо же подготовить всё как следует…

Эти слова были произнесены очень медленно, словно бы говоривший их пытался убедить, что он бы рад помочь, а если уж решился возражать, так исключительно из-за того, что боится провала операции.

– Ваха, я тебя понимаю, но и ты меня пойми. Знал бы ты, насколько это важно…

Как ни странно, столь резкий переход от гневных интонаций чуть ли не к унизительной просьбе вдруг подействовал. Ваха улыбнулся и кивнул.

– Ладно! Ты не сомневайся, всё будет, как в аптеке.

В сущности, тут нечему было удивляться, поскольку очень уж многое связывало этих людей. Лихие 90-е года оставили неизгладимый след в их биографиях – даже если захочешь, не удастся обо всём забыть.

По странному совпадению через несколько дней недалеко от своего дома на восточном побережье Англии было найдено бездыханным тело некоего российского гражданина, причастного, как предполагало следствие, к нелегальному выводу денег из России за рубеж. Владелец фирмы, также замешанный в этом деле, умер от сердечной недостаточности. Ещё один подозреваемый в преступлении, управляющий коммерческого банка, ни с того ни с сего вдруг выпал из окна. Чуть позже несколько совсем не рядовых сотрудниц фирм, участвовавших в распродаже военного имущества, были вывезены в лес. Их «прессовали» до тех пор, пока они в полной мере не оценили преимущества молчания на следствии. Увы, где большие деньги, там и большие неприятности. Понятно, не для всех.

А вот какой разговор происходил поздним вечером в одном из московских ресторанов. Двое с виду весьма солидных господ, на самом деле всего лишь адвокат и политтехнолог, обсуждали пиар-акцию на телевидении. Предполагалось, что некая светская тусовщица с задатками бойкой журналистки возьмёт интервью у Василисы. Политолог энергично возражал:

– Такие вещи по телевидению показывать нельзя. Хотя бы и на малопосещаемом канале. Это же смех! Всё равно что старуху-процентщицу прославлять как спасительницу умирающих от голода.

– Нет, всё не так! – настаивал на своём известный адвокат. – Что бы ты ни говорил, но Василиса тоже женщина. Ещё вполне может вызвать сострадание, если как надо всё преподнести.

– Это после обыска?! – возопил политтехнолог. – После того, как у неё изъяли целую груду драгоценных камней и двадцать килограммов золота?

– Да о камнях все уже забыли! Теперь все судачат лишь о том, кому потребовалось разлучать двух любящих людей.