Грешник среди ангелов

– Да потому что пишут, к примеру, граждане в мэрию по поводу отсутствия горячей воды, а Лямин адресует письма в наше министерство. По закону должны отреагировать, но где ж я ему слесаря возьму? Вот и посылаем медсестру, чтобы сделала укол успокоительным, или в крайнем случае сиделку.

Мне, выходит, повезло, а то с детства не люблю уколы, особенно, если чуть пониже спины.

– А мэр?

– Что мэр? У него забот полон рот! Новые линии метро, дорожные развязки… Он там днюет и ночует, на еженедельных планёрках только и видим нашего градоначальника, – туг словно бы прикусила язык: – Ой, я что-то разболталась, а ещё сочинять отчёт о росте заболеваемости среди тех, кто не прошёл диспансеризацию…

Разошлись через пару часов, когда кое-кто уже не держался на ногах, несмотря на обильную закуску.

Глава 4. Вещий сон?

Проснулся весь в холодном поту. Такое ощущение, что связан по рукам и ногам – пальцем не могу пошевелить, не то что встать и приготовить завтрак. Вчерашняя пьянка тут совершенно ни при чём! А потому что вернулся от соседа домой, будучи во вполне адекватном состоянии, чаю выпил с тортиком, по телевизору посмотрел какой-то фильм… И тут только вспомнил, что было потом, после того как лёг в постель и словно бы разом провалился в мир грёз и сновидений, в страну Морфея.

Будто бы сижу я на вершине горы, а вокруг никого – только ветер в ветвях деревьев шелестит и что-то мне нашёптывает. Правда, разобрать ничего не удалось, к тому же вокруг нет никакой растительности, так что непонятно, где рожаются все эти звуки. Но мучает меня совсем другой вопрос: кто и зачем меня сюда забросил?

Только сформулировал мысль, как снова слышу шёпот, на сей раз вполне отчётливый:

– Это твой пожизненный удел. Коль избран, будешь править миром.

– Да кто ж меня избрал?

– Так ведь боги! Теперь ты их наместник на Земле.

– Я вроде бы согласия на это не давал.

– Тебя никто спрашивает. Раз уж поручили этот воз тащить, будешь исполнять приказ, пока силы есть и голова соображает.

– А воз-то где, и куда его тащить?

– Это фигурально выражаясь. А куда тащить, скажут те, кто посадил тебя на эту гору.

– Но вы же говорили, что я избран, а теперь выясняется, что наоборот, меня назначили.

– Ни придирайся к словам! К тому же одно другому не мешает.

– А если не оправдаю вашего доверия?

– Ну что поделаешь, боги тоже ошибаются.

– И что тогда?

Шёпот стих, и даже травинки на земле поникли. Стало холодно. Оказалось, что сижу на камне. Большой такой… Вдруг грянул гром, в небе засверкало, полил дождь. Дождь ледяной, а мне некуда укрыться… Но самое неприятное, что камень стало подмывать – потоки грязи устремились вниз, камень покачнулся и вот покатился вниз. А вместе с ним и я, ноги на глинистой земле скользят, не за что даже уцепиться… Так и летел бы до самого подножия горы, но повезло – камень упёрся в какую-то корягу и застыл, как вкопанный.

Прошло немного времени. Солнце выглянуло, вроде бы радоваться можно, что катастрофу эту пережил. Но как же камень? Уж если положено на нём сидеть, причём на вершине горы, так тому и быть. Кто знает, какое будет наказание, ежели ослушаюсь? Попробовал камень приподнять, а он не поддаётся, словно бы в землю врос. За что же мне такое? В чём провинился? Но вот поднатужился, немного камень сдвинул, ещё чуть-чуть, потом ещё… Когда вкатил на самую вершину, сердце, как кузнечный молот, стучит… ни рук, ни ног не чувствую. Еле отдышался…

И вот думаю: зачем мне всё это? Какой толк от камня на вершине горы и от того, что я на нём сижу. Лежал бы дома на диване и в ус не дул, а тут… Видимо, где-то согрешил, вот потому и началась эта морока. А если дождь пойдёт, опять всё сызнова? Если бы не та коряга, лежал бы сейчас у подножия горы бездыханный, так и не поняв, зачем и почему.

Тут снова грянул гром, и я проснулся… Оказалось, что в дверь звонят. Напялил на себя халат, открываю дверь, а там… Там какая-то девица, с виду прехорошенькая, но лицо, опухшее от слёз, слегка искажает приятную картину. И с ходу девица выдаёт:

– Вы зачем вчера папу моего напоили?

– При чём тут я? Меня самого тоже попытались…

– Я вам не верю!

– Это ваше право. А мне, если позволите, хотелось бы ещё поспать.

– Нет, не позволю! За свои поступки надо отвечать.

Вижу, что объяснить ей что-то невозможно – в таком состоянии ни слова не поймёт. Пригласил в квартиру. Только зашла и сразу говорит:

– Вы неплохо здесь устроились за наш счёт.

– То есть?

– А то и означает, что вы платите по льготной ставке, а эту вашу льготу оплачивают остальные жильцы.

Мне бы сейчас стакан горячего чаю, тогда бы разобрался в этой бухгалтерии. Однако хорошо учёл урок: лучшая защита – это нападение:

– Простите, ваш папа где работает?

– Он топ-менеджер в газодобывающей госкомпании.

– Тогда всё ясно! Простые работяги землю бурят, стоя по колено в болоте, а папа ездит на «мерседесе» по Москве и приказы отдаёт по телефону.

Насторожилась:

– Это вы к чему?

– А то, что ваш папа на хлеб с паюсной икрой ещё не заработал, хотя вчера на моих глазах уплетал её за обе щеки. Так что квартиру мою, как и вашу, оплачивают те самые буровики в таймырской тундре.

Вижу, не знает, что ответить. Но вот вроде бы нашла, чем возразить?

– У папы очень важная работа.

– Что ж вы тогда не доглядели, позволили ему напиться?

– Я была на даче.

– Полагаю, дача на Рублёвке?

– Ну да, в Подушкино. А где же ещё?

В общем, поговорили. Еле выпроводил девицу, а потом опять улёгся спать. Уже когда окончательно проснулся, возникла мысль: а может, и девица мне приснилась?

Глава 5. Проблемы книгоиздания

Обычно после подобных посиделок я работать не могу – лежу пластом, как египетская мумия, и набираюсь сил. Но тут проспал несколько часов и после лёгкого завтрака уже был готов идти на подвиг. Понятно, что на трезвую голову сподручнее работать, однако всё же написал к вечеру целую главу. И ведь неплохо получилось!