Старая Москва: 1890–1940 годы

Довольно привлекательное здание было построено в 1905 году в Волковом переулке, поблизости от Большой Пресненской улицы и Зоологического переулка. Автором проекта стал Владимир Дмитриевич Адамович, стараниями которого возник Спасо-Хаус на Спасопесковской площадке, о которой речь пойдёт в разделе об Арбате. В доме на Пресне в зимнее время жил со своей семьёй орловский купец Владимир Кузьмич Мельников. Его отец был владельцем чугунно-литейного завода в селе Бытошь Брянского уезда Орловской губернии. После смерти Кузьмы Мельникова малая доля наследства отошла дочерям, а сын стал фактическим владельцем завода. В 1911 году Владимир Кузьмич построил стекольную фабрику, а через два года вместе с чугунолитейным заводом вошёл в состав акционерного общества Мальцевских заводов, объединявшего к тому времени более двадцати различных предприятий на Орловщине. Дальнейшему процветанию семейства помешали война и революция.

1910-е гг. Дом Мельникова в Волковом переулке (№ 15)

По соседству с особняком Мельниковых находился дом купца Иоганна Христиана (Ивана Христиановича) Бартельса, булочника и кондитера, владельца кофейной на Кузнецком мосту. После первых гастролей Айседоры Дункан в Москве одна из дочерей Бартелься была покорена её искусством и поехала в Германию, чтобы постичь азы хореографии в школе сестры известной танцовщицы, Элизабет Дункан. По возвращении в Москву Бартельс работала в Художественном театре по приглашению Станиславского, затем открыла собственную хореографическую студию «Московские классы пластики», а позже гастролировала в Европе, взяв себе сценическое имя Эллен Тельс. Ещё в 1902 году она вышла замуж за Владимира Леонардовича Книппера, брата жены Антона Павловича Чехова. Возможно, под влиянием своей супруги дипломированный юрист разочаровался в юриспруденции, увлёкся вокалом и позже стал солистом Частной оперы Сергея Зимина. После развода с юристом Бартельс вышла замуж за сына фабриканта Людвига Рабенека. Итогом всех этих перипетий стало появление нового имени – Элла Ивановна Книппер-Рабенек – хотя в списках жителей Москвы дочь Иоганна Бартельса значилась как Ольга Ивановна Бартельс.

В прежние времена, когда далеко не все москвичи имели возможность принять ванну в собственной квартире, в первопрестольной процветал банный бизнес, принося большие прибыли при минимальных затратах. Конечно, количество бань не могло сравниться с количеством церквей, но к 1914 году в Москве было больше шестидесяти банных заведений. Роскошное здание бань было построено на углу Среднего Тишинского и Соколовского (ныне Электрического) переулков. После смерти владельца, Сергея Семёновича Прусакова, бани перешли во владение Московского торгово-строительного акционерного общества. Позднее у банного заведения появился единоличный хозяин, Иван Иванович Кузнецов, который дал баням новое название – Новогрузинские. Однако в народной памяти эти бани так и остались Прусаковскими. Помимо всем известных Центральных и Сандуновских бань, о которых речь впереди, в Москве было множество заведений поменьше. Их владельцы делали деньги исключительно на банном бизнесе. Так, Бирюковым принадлежало четыре бани, а Ивану Малышеву – три. Хозяева более вместительных бань нередко предпочитали сдавать эти заведения в аренду истинным профессионалам в своём деле.

1910-е гг. Бирюковские бани на углу Большой Пресненской и Прудовой улицы.

1920-е гг. Новогрузинские бани в Среднем Тишинском переулке

Когда-то Кудринская улица доходила до Пресненских прудов, а дальше её продолжением служила Большая Пресненская улица, которую соединяла с набережной Москвы-реки Нижняя Прудовая улица (сохранившаяся её часть ныне называется Дружниковской улицей). Нижняя Пресненская (ныне Рочдельская) вела от Нижней Прудовой к владениям текстильных фабрикантов Прохоровых у Трёхгорной заставы и к даче Студенец. В самом начале Нижней Прудовой, на углу с Нижней Пресненской, близ Горбатого моста, в 80-х годах XIX века был построен особняк для семьи Павла Александровича Шмидта (ныне его фамилия читается как Шмит). Небогатый мебельщик, владевший магазином на Кузнецком мосту, значительно поправил свои дела, женившись на дочери фабриканта Викулы Елисеевича Морозова. Приданое жены позволило ему расширить производство мебели, на эти же деньги был построен и роскошный особняк. К тому времени в семье появился первенец – сын Николай, которому была уготована судьба наследника мебельного предприятия. Но в 1902 году, после кончины отца и отъезда матери за границу для лечения, Николай попал под влияние функционеров социал-демократического движения, которые были заинтересованы в том, чтобы использовать на нужды революции деньги его семьи, включая паи в Товариществе мануфактур «Викула Морозов с сыновьями». По завещанию Павла Шмидта всё его имущество следовало поделить между детьми, но Савва Морозов выделил деньги на выкуп паёв остальных детей, и в 1904 году Николай вступил в права наследства. Благодаря Савве Тимофеевичу Николай Шмидт сблизился с революционерами Николаем Бауманом и Леонидом Красиным. Нет ничего удивительно, что Шмидт давал немалые средства на вооружение боевых дружин, а мебельная фабрика стала очагом восстания в 1905 году. Это послужило основанием для ареста Шмидта после подавления восстания. Через год он скончался в тюрьме, а его капитал, согласно завещанию, перешёл через подставных лиц в руки большевиков.

Дача Студенец близ урочища «Три горы» была построена при Петре I для Матвея Петровича Гагарина, занимавшего высокие должности в то время. Усадебный сад в «голландском стиле» с искусственными каналами, островами и прудами получил известность как «Гагаринские пруды». Но в 1721 году отставленный от должности губернатор Сибири был казнён за лихоимство. С тех пор усадьба сменила множество владельцев, среди которых самым значительным стал генерал-губернатор Москвы Арсений Адреевич Закревский – при нём парк был украшен скульптурами его соратников по войне 1812 года. Позднее усадьба перешла в руки казны, и здесь открыли Студенецкую школу садоводства. В 30-х годах прошлого века на этом месте возник парк культуры и отдыха, в котором построили летний театр, кафе и детские аттракционы.

1900-е гг. Дом Шмидта близ Горбатого моста на Пресне

1900-е гг. Водокачка Студенецкой школы садоводства – бывший павильон Октагон

Малая Никитская

На Кудринскую площадь выходит Малая Никитская улица, берущая своё начало у Никитских ворот. В прежние времена она ничуть не уступала Спиридоновке в количестве особняков дворянской и купеческой знати. Помимо находившегося на углу со Спиридоновкой особняка Степана Рябушинского, здесь располагались усадьба Долгоруких-Бобринских, дом Татьяны Алексеевны Мамонтовой (в девичестве Хлудовой), жены Александра Николаевича Мамонтова – старшего компаньона Промышленного и торгового товарищества «Братья А. и Н. Мамонтовы», владельца завода на Пресне. Был здесь и дом, принадлежавший Лазарю Соломоновичу Полякову, и владения уже упомянутой Веры Клавдиевны Риттих, которые простирались до Гранатного переулка. Однако наибольшую известность получила усадьба гласного Московской думы Степана Тарасова на углу Малой Никитской и Вспольного (бывшего Георгиевского) переулка, где в послевоенные годы жил Лаврентий Берия. Дом № 28/1, расположенный за высокой оградой, пользовался в народе недоброй славой – согласно легенде, немало красивых женщин оказались там помимо своей воли. А в конце XIX века здесь жил Александр Иванович Бакакин, директор-распорядитель Волжской мануфактуры Ивана Миндовского и Ивана Бакакина. Деловые связи с семей текстильных фабрикантов были подкреплены женитьбой Бакакина на Ольге Ивановне Миндовской. В 1913 году на Вспольном был построен дом и для Ираиды Ивановны Миндовской – такая же высокая ограда и невысокий особняк в глубине усадьбы, который за деревьями почти невозможно разглядеть. Видимо, поэтому в 20-30-х годах этому дому отдал предпочтение при выборе жилья предшественник Берии, председатель Верховного революционного трибунала при ВЦИК, а позднее народный комиссар юстиции СССР Николай Крыленко.

Привязанность Берии и Крыленко к этой улице может иметь глубокие корни. Дело в том, что в доме Риттих по адресу Малая Никитская № 20 с конца XIX века размещалось Московское губернское жандармское управление. Здесь жил и главный городской жандарм. Должность была хлопотная, поэтому начальники управления недолго задерживались на этом месте.

Справа от Дома архитекторов в Гранатном переулке – бывший дом семьи Риттих, владения которых располагались между Гранатным переулком и Малой Никитской улицей

В доме на углу Малой Никитской улицы и Вспольного переулка в начале 1950-х жил Лаврентий Берия

Исключение составляет Константин Фёдорович Шрамм, который сохранял свой пост в течение пятнадцати лет. Однако и он не избежал взыскания в 1896 году после известных событий на Ходынском поле, когда во время торжеств по случаю коронации Николая I погибло около полутора тысяч людей. Точку в карьере Шрамма поставило восстание 1905 года – генерал вынужден был подать в отставку в связи с «полностью расстроенным здоровьем». Находясь на заслуженном отдыхе и проживая недалеко от прежнего места службы, в доме церкви Большого Вознесения на углу Малой Никитской и Спиридоновки, Константин Фёдорович продолжал служить отечеству – на этот раз в должности председателя ревизионной комиссии Московского попечительства о народной трезвости.

Преемник Шрамма был отстранён от должности через шесть лет за злоупотребление служебным положением. Всего полгода продержался Константин Леонтьев. Через три года после вступления в должность подал прошение об отставке «по состоянию здоровья и расстроенным домашним обстоятельствам» генерал Померанцев. Последний начальник управления занимал пост и того меньше, чему виной стали события 1917 года.

Дом № 21 по Малой Никитской связан с именем Сергея Есенина. Здесь в 20-х годах прошлого века жила его последняя возлюбленная – Августа Спирова, актриса Камерного театра Таирова. От мужа ей досталась звучная фамилия Миклашевская, маленький сын и небольшой одноэтажный дом, который муж купил Августе прежде, чем оставить её окончательно в покое.

Помимо Английского и Купеческого клубов, о которых речь впереди, в Москве был клуб, предназначенный для отдыха и внеслужебного общения адвокатов, или присяжных поверенных, как их тогда называли. Клуб был учреждён в 1913 году и располагался в доме № 25 по Малой Никитской улице. Инициаторы этой затеи решили приспособить для дела даже подвалы бывшего барского особняка. Там оборудовали два помещения для отдыха – «Немецкую пивную» и «Гарем султана». Из-за этого «Гарема» случился скандал – некоторые члены клуба выразили публичный протест против «греховного названия», которое грозило подорвать их авторитет среди потенциальной клиентуры. Конфликт уладили путём запрета на посещение клуба женщинами.

1910 г. Малая Никитская. Справа – храм Вознесения

1914 г. Мужская гимназия в бывшей дворянской усадьбе

Большая Никитская

Большую Никитскую облюбовали бояре и князья ещё в XVII веке – здесь были усадьбы Черкасских, Хитрово, Апраксиных, Колычевых, Орловых, Дашковых и других представителей тогдашней знати. После 1812 года многие дома перешли в руки мелких дворян и купцов, а с конца XIX века на месте бывших усадеб стали появляться здания культурного назначения – Исторический факультет университета, Зоологический музей, Консерватория. Напротив церкви Малого Вознесения в 1919 году имажинисты открыли книжную лавку «Московской трудовой артели художников слова», где за прилавком стояли Есенин и Мариенгоф. Но вскоре после образования Главлита магазинчик в доме № 15 закрылся, и здесь разместили аптеку, которая существовала до начала «перестройки». На углу Большой Никитской и Малого Кисловского переулка в начале прошлого века давал представления театр «Парадиз». Затем здание арендовал купец 2-й гильдии и театральный импрессарио Яков Щукин, а после 1917 года здесь разместился Театр Революции, которым руководил Всеволод Мейерхольд вплоть до основания театра его имени на Тверской.

1884 г. Театр «Парадиз» в Малом Кисловском переулке

В доме № 23 между Калашным переулком и Никитским бульваром в 1913 открылся кинотеатр «Унион», в 1939 году переименованный в Кинотеатр повторного фильма.

1920-е гг. Площадь Никитских ворот

На углу Большой Никитской и Мерзляковского переулка в 1902 году был построен доходный дом по проекту архитектора Николая Дмитриевича Струкова. Владелец дома, Даниил Исаакович Элькинд, был родом из Могилёва и составил приличный капитал на строительных подрядах в Москве. Здесь жили его дети, Аркадий, Давид и Исаак, и жена Лидия Моисеевна. Наибольшую известность получил Аркадий Даниилович, антрополог, автор научных трудов «Привислянские поляки» и «Евреи», изданных в 1896 и 1903 годах. В 1912 году дом № 31/15 по Большой Никитской перешёл во владение Российского общества страхования «Жизнь», а чуть раньше в одной из квартир поселился подполковник Владимир Павлович Муратов, преподаватель Александровского военного училища. Позднее Муратов служил в самых разных местах, от Свеаборга до Севастополя, командовал полком во время первой мировой войны, а в 1917 году снова оказался в Александровском училище, но уже в должности начальника. После октябрьского переворота он добровольно вступил в Красную армию, занимал должность начальника Главного управления военно-учебных заведений, затем преподавал в Коммунистической академии. Как ни странно, репрессиям бывший царский генерал не подвергался.

1930-е гг. Бывший дом Элькинда у Мерзляковского переулка

Во время отсутствия Владимира Павловича квартира в доме на углу Мерзляковского была в полном распоряжении его брата. Гостями Павла Муратова были писатели, художники и искусствоведы. По образованию инженер-путеец, Павел Павлович испытывал тягу к прекрасному, поэтому после путешествия по Италии поступил на службу в Румянцевский музей, специализируясь на живописи допетровского периода, занимался изучением икон из коллекции Георгия Рахманова, о котором речь пойдёт в разделе о Немецкой слободе, писал статьи об искусстве, опубликовал трёхтомный труд о своих итальянских впечатлениях. В 1920 году по инициативе Муратова был образован Московский институт историко-художественных изысканий и музееведения, но руководил им Павел Павлович недолго. В 1922 году он покинул страну – причиной стало отношение властей и его коллег к церкви, выразившееся в экспроприации церковных ценностей.

Когда-то под номером № 46 по Большой Никитской числилось владение Бибиковых, а с 1881 года усадьба принадлежала банкиру Лазарю Полякову. Главный дом с 1903 года занимала женская гимназия Кириены Алелековой, дочери артиста Большого театра Константина Алелекова. В 20-х годах прошлого века директором находившейся здесь школы была Надежда Афанасьевна Земская, сестра писателя Михаила Булгакова. В 1924 году она ненадолго приютила брата и его вторую супругу Любовь Белозерскую. В своих воспоминаниях Белозерская писала: «Сестра М.А. Надежда Афанасьевна Земская приняла нас в лоно своей семьи, а была она директором школы и жила на антресолях здания бывшей гимназии… Было лето и нас устроили в учительской на клеенчатом диване, с которого я ночью скатывалась, под портретом сурового Ушинского». К осени Булгаковы нашли себе квартиру в доме № 9 по Обуховому переулку и переехали туда.

1920-е гг. Женская гимназия в доме № 46

Двухэтажный особняк, когда-то принадлежавший Анне Васильевне Лопатиной, до сих пор стоит напротив Центрального дома литераторов. Здесь в начале прошлого века жила семья Михаила Николаевича Журавлёва, действительного статского советника, директора правления Соколовской мануфактуры Асафа Баранова. О трагической судьбе его сына речь пойдёт в разделе, посвящённом Чистопрудному бульвару.

1900-е гг. Дом Лопатиной

Дом № 56 по Большой Никитской был построен Московским Торгово-строительным акционерным обществом для Якова Рекка, одного из своих основателей. Однако особняк приглянулся Фёдору Михайловичу Красильщикову, совладельцу Родниковской мануфактуры. Понятно, что Рекк не смог устоять, когда ему предложили весьма значительную сумму.

В конце улицы, близ Кудринской площади, располагались владения баронессы Надежды Александровны Мейендорф, занимавшие почти всё пространство от Большой Никитской до Поварской улицы. Инициативе баронессы мы обязаны появлением сказочного замка в подмосковной Барвихе. Сельцо Подушкино когда-то принадлежало князьям Милославским. Позже его приобрёл генерал Казаков, построивший неподалёку от села усадьбу. Его дочь к 1885 году выстроила новый дом, стилизованный под европейское средневековье. Второй муж владелицы усадьбы, Михаил Феликсович Мейендорф, завершил перестройку и отделку дома – появились гобелены, витражи, коллекция оружия, библиотека. Подвалы были полны вин, парадные покои украшены картинами старых мастеров и фигурами рыцарей в сверкающих доспехах. Над входом красовался герб баронов Мейендорфов, а куранты часовой башни регулярно, каждый час играли гимн России. Близ дома устроили небольшой пейзажный парк с калифорнийскими клёнами, уссурийским кедром и пробковым дубом из Китая. Был пруд с живописным островом и трёхпролётным Розовым мостом, была подъездная аллея из берёзы и ели. В 1939 году здесь отдыхал Михаил Булгаков, уже совсем больной, дописывая свой «закатный роман».

Дом Красильщикова на Большой Никитской (№ 56)

1897 г. Хирургическая лечебница купца Рукавишникова (№ 41)

1914 г. Большая Никитская у Газетного переулка

Поварская

В XIX веке Поварская, которая вела от Арбатской площади к Кудринской, считалась одной из самых аристократических улиц Москвы. Здесь жили Долгоруковы, Голицыны, Шереметевы, Гагарины, Барятинские, Волконские, Олсуфьевы, Соллогубы, Мейендорфы, Шуваловы, Нарышкины. К началу прошлого века на улице стали появляться особняки богатых купцов.

В 1872 году на углу Поварской и Арбата в доходном доме Ивана Григорьевича Фирсанова открылся трактир «Прага». Фирсанов разбогател на торговле лесом и перепродаже недвижимости с большой для себя выгодой, а после смерти старшего брата получил в наследство усадьбу на Никитском бульваре и ещё несколько домовладений. В 1881 году всё его состояние досталось единственной дочери, Вере Ивановне. Позже дом на углу Поварской улицы перешёл во владение другого торговца дровами, Ивана Юрасова. Однако инициатором перестройки трактира под ресторан считается купец Тарарыкин. Только к 1915 году здание на углу Поварской и Арбата, выходящее фасадом на Арбатскую площадь, приобрело тот облик, который знаком многим москвичам и гостям столицы. После октябрьской революции ресторан был закрыт, а в здании разместились Высшие драматические курсы и книжные магазины «Букинист», «Книжное дело» и «Слово». Затем здесь обосновались спецстоловая, кинотеатр, и только в 50-х годах вновь открылся ресторан «Прага». Впрочем, этому утверждению противоречит фотография, где помимо надписи «Торгсин», есть надпись на фронтоне, указывающая на существование ресторана «Прага». Как известно, Торгсины закрылись в 1936 году, так что фотография относится к первой половине 30-х годов.

В начале сохранившейся части Поварской, недалеко от ресторана «Прага» до сих пор стоит церковь Симеона Столпника – здесь в 1918 году будущая жена Михаила Булгакова, Елена Сергеевна Нюренберг, обвенчались со своим первым мужем Юрием Неёловым, сыном артиста Мамонта Дальского. Прихожанином церкви в последние годы жизни был живший неподалёку Николай Васильевич Гоголь.

1930-е гг. Ресторан «Прага» на углу Арбата и Поварской

1930-е гг. Ресторан «Прага» на углу Арбата и Поварской

1900-е гг. Поварская улица у Мерзляковского переулка

1900-е гг. Здание 5-й московской городской гимназии на углу Поварской и Большой Молчановки

Конец XIX века. Церковь Симеона Столпника

Дом № 9 на Поварской улице – особняк Щапова.

Через дом от церкви Симеона Столпника расположен красивый одноэтажный особняк, который в 60-х годах XIX века принадлежал сыну текстильного фабриканта Павлу Васильевичу Щапову. На деньги, доставшиеся ему по наследству, Щапов собрал коллекцию книг, которая насчитывала до тридцати тысяч томов и была завещана Историческому музею. Его племянник перед империалистической войной занимался поставкой сельскохозяйственных машин и сотрудничал в этом деле с князем Козловским, о котором речь пойдёт в разделе, посвящённом Пречистенке. Позднее хозяином дома № 9 стал Давид Абрамович Морозов, совладелец Товарищества Тверской бумагопрядильной фабрики. В 1892 году он продал усадьбу дочери известного предпринимателя и коллекционера Дмитрия Петровича Боткина, которая была замужем за инженером Константином Густавовичем Дункером. После смерти супруга Елизавета Дмитриевна вышла замуж за одного из директоров правления Товарищества Даниловской мануфактуры, коллекционера Николая Ивановича Щукина. Так уж сложилось, что супруга Щукина была связана родственными узами и с другим известным коллекционером, Сергеем Михайловичем Третьяковым, сын которого женился на сестре её первого мужа.

После смерти второго мужа в 1910 году Дункер продала дом Осипу Сергеевичу Цетлину – тот сделал успешную карьеру благодаря женитьбе на Анне Вульфовне Высоцкой, дочери основателя фирмы по оптовой продаже чая «В. Высоцкий и К°». Осип Цетлин стал совладельцем фирмы, а вот его сын Михаил Осипович Цетлин профессии чаеторговца предпочёл литературу и политику – в 1905 он стал членом редакционной комиссии московского эсеровского издательства «Молодая Россия». Членом партии эсэров была и его жена, дочь московского ювелира Самуила Тамаркина. Однако всякому увлечению есть предел – отбыв тюремное заключение за участие в событиях 1905 года, Мария Самуиловна разочаровалась в политике и организовала литературный салон, частыми гостями которого были Максимилиан Волошин, Марина Цветаева, Осип Мандельштам, Владимир Маяковский.