Старая Москва: 1890–1940 годы

1930-е гг. Угол Поварской и Чашникова переулка. Справа – дом Дмитрия Рябушинского

1910-е гг. Аэродинамический институт Дмитрия Рябушинского в Кучино

Расположенный по соседству дом № 11 в конце XIX века принадлежал дочери Тимофея Саввича Морозова, страдавшей психическим заболеванием. Её муж, дворянин с университетским образованием Александр Александрович Назаров был управляющим морозовских заводов. Не в силах бросить больную жену, что было чревато разрывом отношений с кланом Морозовых, он не нашёл иного выхода, как расстаться с собственной жизнью. А через два года умерла и его жена. Дом перешёл к их дочери Юлии Александровне, которая была замужем за Альбертом Эдуардовичем Стукеном – вместе с братом Чарльзом он владел торговым домом «Стукен и К°». После 1917 года дом № 11 стал 6-м Дом Советов – здесь жил Леонид Красин. В этом же здании размещался Наркомат рабоче-крестьянской инспекции. Гораздо позже, в 70-х годах прошлого века в доме обосновалось издательство «Советский писатель».

Среди московских особняков, принадлежавших представителям клана Рябушинских, пожалуй, наименее привлекательный вид имел дом № 14 на Поварской улице, где жил седьмой по старшинству сын Павла Михайловича Рябушинского. Получив образование в России и в Германии, Дмитрий Павлович решил заняться проблемами воздухоплавания, для чего при поддержке Николая Егоровича Жуковского основал Аэродинамический институт в имении Кучино, доставшемся ему по наследству. Эта затея обошлась Рябушинскому в сумму около ста тысяч рублей, не считая ежегодно выделяемых средств на содержание этого института.

Не имея достаточного образования и опыта организации научных исследований, Рябушинский пытался единолично руководить деятельностью своих сотрудников, из-за чего возник конфликт с Жуковским. Вместе с Николаем Егоровичем институт покинул и Сергей Неждановский, будущий изобретатель аэросаней. Деятельность этого заведения прекратилась с началом первой мировой войны, причём за десять лет сколько-нибудь значимых с научной точки зрения результатов так и не было получено.

Кучинский аэродинамический институт просуществовал под своим первоначальным названием до 1921 года, а после этого входил в состав других научных учреждений.

Доходный дом Кальмеера на Поварской (№ 20)

Доходный дом Баскакова на Поварской (№ 26)

Напротив бывшего дома Цетлина на Поварской улице в 1914 году был построен доходный дом для известного адвоката Иосифа Кальмеера. Сын богатого купца надеялся, что в этом доме, получившем название «Дом искусств», будут жить знаменитые поэты и художники. С большим опозданием его мечты сбылись: в одной из комнат коммунальной квартиры с начала 80-х годов прошлого века жил популярный актёр Александр Кайдановский, автор романсов на стихи Дениса Давыдова, Осипа Мандельштама и Бориса Пастернака. А в 90-х годах в доме обретался успешный коммерсант и неудачливый политик Борис Абрамович Березовский.

В доме Кальмеера с 1914 года снимал квартиру Михаил Васильевич Челноков, один из трёх сыновей Василия Фёдоровича Челнокова, владельца кирпичного завода близ села Большие Мытищи. Из трёх сыновей фабриканта Михаил достиг наибольших успехов в бизнесе и в политике, чему способствовала его женитьба на внучке богатого купца Кондратия Шапошникова, в 40-х годах XIX века занимавшего должность городского головы. Вскоре после женитьбы Михаил Васильевич вместе со своим шурином Василием Карповичем Шапошниковым основал Товарищество «В.К. Шапошников, М.В. Челноков и К°», контора которого находилась в доме № 6 по Милютинскому переулку. В товарищество входили цементный и известковый заводы в Подмосковье, два кирпичных завода за Дорогомиловской заставой и кирпичный завод около деревни Шарапово – ныне это микрорайон Шараповка в городе Мытищи. В самом начале первой мировой войны Челноков был избран городским головой Москвы. На его долю выпала тяжёлая обязанность препятствовать немецким погромам и обеспечивать приём поступающих с фронта раненых, для чего потребовалось создать более тысячи госпиталей в городских учреждениях и в частных домах. Позже Челноков недолгое время входил в состав Временного правительства, а после октябрьского переворота стал членом подпольного антибольшевистского «Правого центра». Организация распалась из-за внутренних противоречий, и Челноков вскоре эмигрировал в Европу.

Поблизости от бывшего дома Кальмеера стоит дом, принадлежавший богатому домовладельцу Ивану Степановичу Баскакову. Считается, что это последний московский адрес писателя Ивана Бунина перед отъездом в эмиграцию. Квартиру в доме Баскакова арендовал Николай Андреевич Муромцев, податной инспектор Московской Казённой палаты. Его жене, Лидии Фёдоровне, дочери протоколиста Московского сиротского суда Фёдора Александровича Соколова, принадлежал доставшийся в наследство дом № 22 по Скатертному переулку, однако Николай Андреевич предпочёл иметь свою квартиру, чтобы поменьше зависеть от супруги, властной и крикливой женщины. В этой семье родилась Вера Николаевна Муромцева, которая стала верной подругой Ивану Бунину до самой его смерти. В 1914 году на месте дома Муромцевых был построен большой доходный дом. В этом доме в 30-х годах прошлого века квартировали писатель Лев Никулин и литературовед Виктор Шкловский. А в бывшем доме Баскакова в 20-х годах жил популярный в то время писатель Борис Пильняк.

Дом № 24 по Скатертному переулку в начале прошлого века принадлежал семье Григория Ивановича Россолимо, создателя метода экспериментально-психологического исследования детей. Его заслуги в диагностике нервных заболеваний не вызывают сомнений – об этом свидетельствуют, в частности, такие известные специалистам понятия, как рефлекс Россолимо и неврит Россолимо. В конце XIX века он заведовал отделением нервных болезней при клинике Алексея Александровича Остроумова. Позднее Россолимо сотрудничал с лечебницей Кащенко и Софийской детской больницей. На свои средства Григорий Иванович создал в 1911 году Институт детской неврологии и психологии – такого медицинского учреждения прежде не было в Европе. Больные приезжали для лечения в этот институт со всех концов страны. В 1917 году Россолимо передал свой институт Московскому университету. В 20-х годах прошлого века он руководил кафедрой нервных болезней в МГУ и специализированной клиникой.

В последние годы перед октябрьской революцией дом № 20 по Скатертному переулку принадлежал купеческой дочери Лидии Ивановне Кашиной, урождённой Кулаковой. Считается, что владелица села Константиново, где родился поэт Сергей Есенин, была его первой юношеской любовью и стала прообразом героини поэмы «Анна Снегина».

1913 г. Налево ведёт Столовый переулок. На углу Столового и Скатертного переулков – дом Россолимо. За ним – дом Муромцевых, а далее – особняк Кашиной

1901 г. Особняк Лидии Кашиной в Скатертном переулке

На Поварской улице, между Скатертным и Скарятинским переулками в 1903–1904 годах были возведены два роскошных особняка по проекту Льва Кекушева. Дома были построены Московским Торгово-строительным акционерным обществом Якова Рекка в расчёте на получение значительной прибыли с продаж. Дом № 42 купил Мордухай Гиршевич Понизовский, текстильный фабрикант, председатель правления Торгово-мануфактурного товарищества Г.С. Понизовского в Москве, член правления Общества Днепровской мануфактуры, член Московского еврейского хозяйственного правления и Общества пособия бедным евреям. А вот с продажей дома № 44 произошла задержка – лишь через шесть лет особняк был продан совладельцу Товарищества Волжской мануфактуры Ивану Александровичу Миндовскому. Скорее всего, продавец и покупатель долго не могли сойтись в цене. К тому же, у Миндовского уже были особняки на Большой Ордынке и в Леонтьевском переулке, а также близ Большой Никитской, где ему принадлежал дом бывшего городского головы Николая Александровича Алексеева.

1920-е гг. Дома №№ 46, 44 и 42 на Поварской улице

По слухам, Миндовский был очень скуп, что повлекло за собой его преждевременную смерть – фабрикант не смог пережить потери нескольких тысяч рублей, которые обманным путём выманила у него некая ловкая авнтюристка.

1904 г. Дома № 42 и № 44 на Поварской улице

Хлебный переулок проходит недалеко от Скатертного параллельно Поварской, упираясь в Мерзляковский переулок. В доме № 3 до 1903 года жила семья Николая Михайловича Терновца, мирового судьи Серпуховского участка города Москвы. Позднее он был назначен директором Варваринского акционерного общества домовладельцев и переехал на Остоженку – в разделе, посвящённом этой улице речь пойдёт о его сыне, известном искусствоведе и поклоннике импрессионизма в живописи. В доме № 4 жила семья Роберта Юрьевича Виппера, профессора Московского университета, историка по образованию, действительного статского советника. После 1917 года Виппер впал в немилость, поскольку его взгляды на исторический процесс не устраивали тогдашнюю власть. Вынужденный эмигрировать из России, Роберт Юрьевич работал в Латвийском университете, однако в 1941 году ему позволили вернуться в СССР, и он снова стал читать лекции в Московском университете. Трагично сложилась судьба его брата, Оскара Юрьевича, в 1913 году занимавшего должность товарища прокурора Петербургской судебной палаты. В тот год он был направлен в Киев для участия в процессе над Менахемом Бейлисом, которого считали виновным в ритуальном убийстве 12-летнего Андрея Ющинского. Есть мнение, что дело было инициировано черносотенцами. Однако, несмотря на яркую обличительную речь Оскара Виппера, присяжные оправдали Бейлиса. Прошло шесть лет, и новая власть решила устроить показательный процесс, призванный разоблачить антисемитизм царских чиновников и предостеречь от новых нападок на граждан еврейской национальности. Виппер был арестован и предстал перед судом. На этот раз обличительную речь произнёс сам председатель Верховного ревтрибунала Николай Васильевич Крыленко – он потребовал смертной казни для преступника. Согласно приговору, Оскара Юрьевича отправили в концлагерь, где вскоре он погиб.

1914 г. Вид на Хлебный переулок со стороны Чашникова переулка. Слева – дома №№ 8, 6, 4 и 2

Три дома в Хлебном переулке, все под номером 6, принадлежали Моисею Тимофеевичу Эпштейну. К началу прошлого века Эпштейн забросил свою механическую мастерскую, поскольку к этому времени в руках его семьи оказалось несколько зданий в трёх районах Москвы – доходы от этих домов вполне обеспечивали потребности семейства. Ефим Моисеевич стал специалистом по финансовым операциям, написал и перевёл несколько книг по истории денежного обращения, банковского и биржевого дела в России и за рубежом. Немудрено, что в 90-х годах XIX века он работал в качестве директора банкирского дома «Братья Джамгаровы» в Москве, в начале прошлого века – директором московского отделения Петербургского международного коммерческого банка, а позже стал членом правления Азовско-Донского банка в Петербурге. Считается, что его работы послужили основой для развития финансовой системы в СССР.

Семиэтажный дом № 9 в Хлебном переулке построили в 1902 году по заказу графа Константина Аполлинарьевича Хрептович-Бутенёва, сына известного дипломата и тайного советника. Отставной офицер флота, вторым браком женатый на княгине Трубецкой, ничем особенным себя не проявил. В заслугу ему можно поставить сохранение коллекции, собранной одним из его предков, Иоахимом Хрептовичем, во время поездок по Европе. Собрание насчитывало до двадцати тысяч редких книг – произведения античных и древнегреческих авторов, богословскую и научную литературу XV–XVIII веков, светские издания. В начале первой мировой войны Константин Аполлинарьевич передал коллекцию в библиотеку Киевского университета.

В доме № 33 на Поварской с 1910 года жил Адольф Львович Форштетер, магистр международного права, один из директоров Товарищества Ново-Таволжанского свеклосахарного завода Боткиных. За этим домом, в глубине квартала, до 1931 года стояла церковь Рождества Христова в Кудрине. В начале 30-х годов дом № 33 и церковь были снесены, а на месте церкви построили Центральный дом каторги и ссылки Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев. После войны в этом здании обосновался Театр киноактёра.

В конце Поварской улицы, недалеко от Кудринской площади до сих пор сохранилось приметное здание с колоннадой, известное как «Дом Ростовых». Бывшая усадьба Долгоруковых во второй половине XIX века перешла во владение семейства баронов Боде-Колычёвых. По отзывам современников, она представляла собой музей средневековых достопримечательностей, особую ценность среди которых представляли картинная галерея и коллекция оружия. Долгие годы Михаил Львович Боде-Колычев собирал документы и материалы по истории рода Колычевых, к которому принадлежала его жена, Наталья Фёдоровна. Итогом работы стал внушительного объёма труд «Боярский род Колычёвых». В своём имении Лукино Звенигородского уезда Московской губернии Михаил Львович построил мемориал рода Колычёвых, включавший некое подобие кремля, церковь-усыпальницу и часовню. В главном доме усадьбы находилась фамильная портретная галерея. После кончины Боде-Колычёва усадьбу унаследовала его дочь Наталья Михайловна, которая была замужем за художником Фёдором Соллогубом, в связи с чем нередко владение именуется как «усадьба Соллогуба». Надо признать, это печальный дом – после революции здесь до 1919 года обреталась Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров РСФСР, затем Союз писателей СССР, а в 1940 году в усадьбе проходило прощание с Михаилом Булгаковым.

1915 г. Главный дом усадьбы Боде-Колычевых

Неподалёку от Поварской есть переулок, также связанный с судьбой автора «закатного романа». Большой Ржевский ведёт от Поварской улицы к Большой Молчановке. На углу с Большой Молчановкой когда-то стояла церковь святого Николая на Курьих Ножках – самый маленький православный храм в Москве, воздвигнутый ещё до того, как Александр Сергеевич Пушкин написал свою сказку о Бабе-Яге и избушке на курьих ножках. Есть множество версий происхождения этого необычного названия – одни так или иначе связаны с курами или с курятиной, другие используют толкование слова «курья» из словаря Даля, где оно означает речную заводь или старое русло реки, третьи всё сводят к старинному строительному термину, который предполагает установку строения на выкорчёванных пнях. В начале прошлого века на этом месте стояла каменная церковь, ну а в XVII веке наверняка её предшественница была построена из дерева.

1920-е гг. Церковь святого Николая на Курьих Ножках на углу Большого Ржевского переулка и Большой Молчановки

Кижи. Деревянная церковь Преображения, перенесённая на территорию Ипатьевского монастыря в 1954 году

Если деревянная церковь в Большом Ржевском была такая же маленькая, то, скорее всего, стояла на сваях, «окуренных» дымом для защиты от гниения – подобные церквушки можно и теперь увидеть, например, в Кижах. Отсюда и могло возникнуть это странное название, а позже именно такая «избушка на курьих ножках» появилась в поэме Пушкина «Руслан и Людмила».

Напротив церкви когда-то стоял дом купца первой гильдии Алексея Ильича Белкина, торговца бумажной и шерстяной пряжей. Его магазин оптовой торговли находился в Носовском подворье, близ Ильинки. После его смерти дело взяла в свои руки вдова, Мария Лукинична Белкина. К этому времени в Москве обосновался и племянник Белкина, Сергей Иванович. Магазины Белкиных, помимо пряжи предлагавшие покупателям меховые товары и дамское платье, располагались на Кузнецком мосту – в доме князя Голицына на углу с Большой Лубянкой, близ церкви Введения Пресвятой Богородицы во Храм, и в доме Купеческого общества на углу Кузнецкого моста и Неглинной. Белкины ещё в середине XIX века поставляли меха ко двору великой княгини Александры Иосифовны, любимой невестки Николая I. Дела шли совсем неплохо, поэтому Мария Лукинична ещё в 1875 году приобрела имение Воскресенское в Подольском уезде, куда летом приезжала на отдых вся семья. В начале прошлого века, после смерти Марии Лукиничны, имение перешло в руки дочери Сергея Ивановича. Валентина Сергеевна была замужем за владельцем фабрики золотых и серебряных изделий Михаилом Павловичем Овчинниковым – его магазин располагался тоже на Кузнецком мосту, в доходном доме Первого российского страхового общества, напротив дома князя Голицына, где находился один из магазинов Белкиных. Помимо Овчинниковых, в гостях у Белкиных бывали и другие известные купцы – чаеторговец, золотопромышленник Александр Константинович Трапезников и дети Романа Васильевича Живаго, директора правления Московского торгово-промышленного товарищества и богатого домовладельца. Свидания на природе не проходят даром, и вскоре Трапезников женился на дочери Овчинникова, а дочь Живаго вышла замуж за сына Михаила Павловича Овчинникова.

1914 г. Слева – церковь святого Николая на Курьих ножках. Справа – дома №№ 4, 6 и строящийся на углу Малой Молчановки доходный дом Шугаева (№ 8)

Белкины после смерти Марии Лукиничны перебрались в Большой Конюшковский переулок, рядом с Кудринской площадью, а дом № 2 по Большому Ржевскому переулку перешёл в руки Подушкиных, с которыми Сергея Ивановича Белкина связывали деловые отношения. Сменила хозяев и усадьба в Воскресенском – в 1909 году она перешла во владение Валентине Сергеевне Овчинниковой. К этому времени финансовое положение семьи ювелиров ухудшилось, и вскоре имение было выставлено на торги. Его приобрела Анна Львовна фон Мекк, жена железнодорожного магната и племянница Петра Ильича Чайковского. А в 20-х годах прошлого века здесь жил «всеросийский староста» Михаил Иванович Калинин.

Дом № 4 по Большому Ржевскому переулку принадлежал Василию Петровичу Гольдингеру и его жене, Зинаиде Николаевне Окуньковой-Гольдингер. Оба посвятили себя медицине – Василий Петрович был известным хирургом, однако наибольшую известность получила его жена. Зинаида Николаевна стала первым доктором медицинских наук среди русских женщин. В те времена женщинам не разрешалось иметь специальное образование, поэтому юная Зинаида Окунькова посещала занятия в Военно-хирургической академии, переодевшись в мужской костюм. Позже она училась в Цюрихе, затем в Париже, где и защитила диссертацию на соискание учёной степени доктора медицины. Вернувшись в Москву, она работала по специальности гинекология и акушерство. У Гольдингеров не было своих детей, поэтому пришлось удочерить девочку из семьи простолюдинов. Катя с детства увлеклась живописью – брала уроки у Леонида Пастернака, с которым Гольдингеры были хорошо знакомы, а позже продолжила образование в Париже. До 20-х годов прошлого века Екатерина Васильевна выставляла свои картины на вернисажах, а в 30-х годах, жила в одной из квартир бывшего дома Гольдингеров, работая искусствоведом в Музее изящных искусств.

Параллельно Большому Ржевскому от Поварской к Большой Молчановке ведёт Борисоглебский переулок. С конца 80-х годов XIX века в течение нескольких лет в доме № 9 жил Владимир Иванович Вернадский. В начале прошлого века он читал лекции по минералогии в Московском университете, там же получил казённую квартиру, но в 1911 году покинул университет в знак протеста против увольнения своих коллег по политическим мотивам. Авторитет Вернадского как крупнейшего мыслителя и естествоиспытателя был признан уже в советское время. Усадьба в Борисоглебском переулке с 1865 по 1881 год принадлежала писателю Алексею Феофилактовичу Писемскому, а затем его вдове, Екатерине Павловне. Мелкопоместный дворянин продал своих крепостных крестьян и отдался любимому занятию – литературе. Писемские жили во флигеле усадьбы, сдавая остальные постройки квартирантам. Эти доходы позволяли писателю всё своё время посвящать созданию романов. Словно бы в благодарность за обеспеченное существование, Писемский присвоил кормилицам-постройкам звучные имена – «Фанфарон», «Ваал», «Финансовый гений», «Боярщина», «Тысяча душ».

Дом № 17 на углу Большого Ржевского переулка и Поварской улицы принадлежал семье архитектора Адольфа Эрнестовича Эрихсона, автора проектов здания ресторана «Яр» на Петербургском шоссе и реконструированного здания ресторана «Прага» на Арбате. А на углу Большого Ржевского переулка с Малой Молчановкой в 1913 году был построен большой доходный дом по заказу Сергея Егоровича Шугаева, директора правления Общества Тёплых торговых рядов. Однако наиболее интересен участок, примыкавший к владениям Эрихсона. В начале прошлого века здесь стоял дом, в котором обитала семья Михаила Георгиевича Цамутали, директора правления Русско-бельгийского общества для производства стекла, а по совместительству бухгалтера на водочно-дрожжевом заводе Гивартовского. В 1915 году на этом месте был построен доходный дом, ставший украшением Большого Ржевского переулка. А в 1929 году он стал 5-м Домом Реввоенсовета – в нём поселились видные советские военачальники. Среди них были Иероним Уборевич, арестованный в мае 1937 года, и Ян Гамарник, который застрелился вскоре после этого, не дожидаясь своего ареста. Судьба пощадила Евгения Александровича Шиловского, который жил в этом дома вместе с Еленой Сергеевной Нюренберг, будущей женой Михаила Булгакова.

1914 г. Борисоглебский переулок в сторону Б. Молчановки

Дом № 11 по Большому Ржевскому переулку

Никитский бульвар

Среди множества зданий, расположенных вблизи Никитского бульвара, есть дом, который нельзя не упомянуть, если речь заходит о биографии Булгакова. История знакомства писателя с княгиней Кирой Алексеевной Козловской подробно рассказана в книгах «Дом Маргариты» и «Булгаков и княгиня». В доме № 15 по Никитскому бульвару Кира Алексеевна, дочь камергера Блохина, и её муж князь Юрий Михайлович поселились сразу же после свадьбы в июле 1912 года. Здесь долгое время проживала вдова статского советника Мария Павловна Дюгамель. Частым гостем в её доме был известный проповедник ультрареакционных идей Иоанн Кронштадтский. Затем земельным участком завладел архитектор Александр Сергеевич Гребенщиков, а сам дом некоторое время пустовал – так было до тех пор, пока его не присмотрели для своей столовой вегетарианцы. Однако вскоре любители здоровой пищи перебрались в Газетный переулок, и вот тогда в дом въехала семья князей Козловских.

1911 г. Дом № 15 (одноэтажный с колоннадой) – владение архитектора Александра Гребенщикова

В этом старинном особняке Кира Алексеевна прожила вместе с князем около года. Здесь родилась одна из двух дочерей – Марина. Но вскоре у владельца земельного участка возникло желание построить на этом участке многоэтажный доходный дом, и княжеской семье пришлось перебираться в Обухов переулок.

В 1913 году вновь построенный доходный дом Гребенщикова стал местом жительства вполне достойных людей, и среди них была семья уже упомянутого выше Роберта Лемана, директора Товарищества «Эмиль Циндель». Однако прошло всего семь лет, и на последнем этаже этого дома обосновался то ли салон интимных встреч, то ли явочная контора заговорщиков, которую содержала жена потомственного дворянина Василия Николаевича Шатова. В 1921 году салон прикрыла ВЧК. Эта история стала основой для сюжета пьесы Михаила Булгакова «Зойкина квартира».

В конце Никитского бульвара, на чётной стороне, когда-то располагались владения князей Голицыных. В 1880-х годах новый хозяин этого участка купец Александр Никифорович Прибылов, разбогатевший на торговле бумажной пряжей и нитками, выделил средства на перестройку зданий. После революции во флигеле бывшей усадьбы обосновалась редакция журнала «Леф» (Левый фронт искусства), ответственным редактором которого был Владимир Маяковский. А в 1920 году здесь открылся Дом печати, или Клуб московских журналистов. В 1938 году Дом печати был переименован в Дом журналиста, но только через десять лет флигель голицынского дворца получил официальный статус Центрального дома журналиста.

В доме № 7 до своей кончины в 1915 году жил камергер Андрей Михайлович Катков. Консул в Лозанне и депутат Московского губернского дворянского собрания ничем особенным себя не проявил в общественной жизни. Гораздо большую известность получил его отец, Михаил Никифорович, которого считают основоположником русской политической журналистики. В 30-х годах XIX века он был близко знаком с Белинским, Герценом и Бакуниным, сотрудничал в журнале «Отечественные записки». Однако к 60-м годам в его взглядах произошёл поворот – Катков в своих статьях стал активно поддерживать действия правительства. Рупором консерватизма стала газета «Московские ведомости». Усердие популярного публициста было отмечено властями – в 1856 году он получил чин статского советника, а в 1882 году – тайного советника, хотя не состоял на государственной службе.

Дом № 7 по Никитскому бульвару

Дом № 11 принадлежал богатому домовладельцу Роману Васильевичу Живаго. Он стал самым удачливым из четырёх сыновей Василия Живаго, владевшего фабрикой офицерского и гражданского обмундирования.

1910-е гг. Дом № 11 по Никитскому бульвару

Окончив Московскую практическую академию коммерческих наук, Роман Васильевич со временем сделал успешную карьеру – занял должность директора правления Московского торгово-промышленного товарищества. Ему принадлежало имение «Новое» в Солнечногорье под Москвой, которым прежде владели наследники генерала Глазенапа.

На углу с Воздвиженкой, у Арбатской площади до недавнего времени стоял «Соловьиный дом». Такое необычное название дом приобрёл благодаря тому, что в 30-х годах XIX века здесь проживал автор многочисленных романсов, композитор Александр Егорович Варламов. В ту пору домом владел первый директор императорских театров Фёдор Фёдорович Кокошкин. Здесь были репетиционные комнаты Большого и Малого театров, разыгрывались сцены из спектаклей. В доме находился музыкальный салон актрисы Марии Дмитриевны Львовой-Синецкой.