Агентесса

– Связываться с иностранными спецслужбами – это последнее дело. Я не такой уж патриот России, однако не хотелось бы, чтобы третировали детей и родню, плевали на мою могилу… Да и как борец с режимом не хочу прославиться, – и снова, в который уже раз, схватился за голову и так, покачиваясь, продолжал твердить: – Нет, Элен, ничего у нас с вами не получится. Нет выхода из этого лабиринта!

Тут и настал момент, когда «безнадёжно больному» можно предложить чудодейственное средство – главное, чтобы поверил, а что это, панацея или же пустышка, Элен и сама пока не знала. Но если нет другого варианта, почему бы не попробовать? Когда поделилась своей идеей с Лехницким, тот замахал на неё руками:

– Элен! Это чистейшая туфта, утопия! Там же все заодно…

– Я так не думаю. Вряд ли президент обладает достоверной информацией о том, что творится у него под носом.

– Ну, допустим, вы правы, и единственный шанс для нас – это попытаться открыть ему глаза. Но как вы это сделаете? Опять замаскируетесь под путану и проникните в президентские покои? Да вас не подпустят к нему даже на пистолетный выстрел!

«Он, конечно, прав, хотя идея с путаной не столь наивна, как может показаться. Ведь президент тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Однако там наверняка тройной контроль, и справкой из вендиспансера не обойтись. Будут проверять всю родню до пятого колена, выявлять неблагонадёжных среди друзей, знакомых. Да нет, конечно, всё это пустое! Но интуиция подсказывает, что лазейка где-то есть».

– Может, обольстить кого-то из охраны?

– При всём уважении, Элен, ваши прелести не компенсируют ему крайне неприятные последствия, вызванные нарушением воинского долга. Могут записать и в пособники террористов, а в лучшем случае отправят на Таймыр охранять оленеводов.

– Тогда попробовать через интернет…

– Да на президента нет прямого выхода, – тут Лехницкий задумался. – Вот разве что жалобу направить в Администрацию, и при этом указать, что есть некие материалы… – но тут же замотал головой: – Да нет, делом займётся ФСБ или МВД, и я вас уверяю, что жалобу положат под сукно.

Поиски нужного решения продолжались до самого утра – тут уж не до развлечений, не до сна, когда речь идёт о твоей судьбе, о том, как сложится жизнь дорогих тебе людей. Перебрали много вариантов, и сошлись на том, что надо бы найти влиятельного человека, вхожего в кремлёвские кабинеты. Но этого мало – он должен пожалеть «бедного еврея», не дать его в обиду. Когда Лехницкий это сказал, Элен поняла – это то самое, чего так не хватало.

Глава 7. Привет вам от Моссад!

«Как же я сама не додумалась до этого?» Мысль использовать в качестве аргумента или же приманки национальность беглеца словно бы витала в воздухе, и то, что Элен её «прошляпила», было крайне огорчительно. «Сколько времени потеряла! Могла бы уже что-нибудь сообразить, а теперь придётся в крайней спешке искать, как идею воплотить в реальность». Утром, по дороге в свой отель Элен думала об этом, но конкретного решения так и не нашла.

Уже когда вошла в фойе, к ней обратился портье:

– Мадам! Тут некий месье спрашивал о вас, – он посмотрел по сторонам. – Да вот он!

В тот же момент упомянутый месье поднялся с дивана, на котором сидел битый час в ожидании Элен. Чёрные усы, бородка с проседью, большой нос с горбинкой – по виду вроде бы француз, а там кто знает, может быть, испанец или турок. Вот подошёл, раскланялся и сказал на чистом русском языке с небольшим акцентом:

– Елена Дмитриевна! У меня к вам дело, не терпящее отлагательств. Не могли бы уделить мне немного времени для приватной беседы?

«Какие церемонии! На наших московских интеллигентов явно не похож. Может быть, из эмигрантов? Вряд ли дипломат – тот бы сразу представился». Но отказать нельзя – в ситуации, когда ищешь выход из почти безнадёжной ситуации, надо цепляться за каждую возможность узнать что-то новое, а там и решение забрезжит.

– Ну что ж, если нет возражений, давайте побеседуем у меня в номере.

Пока поднимались на этаж, он ни слова не сказал, но стоило им расположиться в гостиной, как сразу, без предупреждения, словно бы выстрелил в упор:

– Вы же еврейка по матери!

Элен слегка опешила. Всё потому что воспитанные люди используют иные поводы для знакомства, а не демонстрируют с ходу свою осведомлённость, тем более, если речь идёт о женщине.

– Это тут причём?

– При том, что мы своих в беде не бросаем.

«Такое впечатление, что подслушал наш разговор с Лехницким и хочет помощь предложить… Да нет, это маловероятно! Так неужели тот самый зверь, бегущий на ловца?»

– Вы кто?

– Зовите меня Жосс. Я представляю некую могущественную организацию, которая предлагает вам свои услуги.

– Только мне или ваша любезность распространяется и на ближайших родственников?

– Это зависит от того, сможем ли договориться.

– Что ж, тогда устройте моему мужу побег и переправьте его в Израиль.

«Задумался. Похоже, этого он никак не ожидал, надеялся обойтись, что называется, малой кровью. Ладно, посмотрим, что предложит».

– Ну, есть у нас кое-какие возможности, однако достать вам звезду с неба мы пока не сможем, – потом прищурился и говорит: – А как вам такой вариант: мы обеспечиваем вашему мужу досрочное освобождение, а вы немного поработаете на нас?

«Ну вот, и эти намерены сделать из меня Мату Хари! Ещё не хватало стать двойным агентом… Хотя с другой стороны – можно использовать противоречия между спецслужбами и получить для себя кое-какую выгоду». Элен уже поняла, что этот посетитель – из Моссад, даром, что ли, припомнил национальность её матери. «И что с того? Но если приплести к этому делу Лехницкого и Идельсона, тогда получится такой компот! Пожалуй, стоит попробовать».

– Возможно, вы не знаете… Тут есть ещё один беглец, и тоже из России. Он обладает документами, которые доказывают, что дело против моего мужа было инспирировано…

– Да-да, мы в курсе. Речь идёт о компромате на влиятельного человека, близкого к кремлёвской администрации, – тут Жосс слегка замялся, подбирая нужные слова, но после паузы продолжил: – Видите ли, в чём дело, возникла щекотливая ситуация – схлестнулись два еврея…

– И вы встали на сторону того, кто побогаче.

– Не так всё просто. Хотелось бы помочь обоим, и тут без вашей помощи нам не обойтись…

«Ну вот опять! Всё упирается в меня, как будто я оказалась в роли ребе, которому предстоит поделить две картофелины на троих и при этом никого не обидеть».

– Так что вы предлагаете?

– Мы считаем, что примирение – это единственный вариант, которых всех удовлетворит. Видимо, вас интересует, на каких условиях? – Жосс внимательно посмотрел в глаза Элен, словно ожидая подтверждения, а затем стал излагать свой план: – Итак, Леонид, вы понимаете, о ком я говорю, передаёт нам копию документов. Мы проверяем их подлинность и сообщаем Михаилу, это тоже известное вам лицо, что Леонид готов вернуться в Россию и передать ему оригиналы документов, если будет гарантировано освобождение от уголовной ответственности…

– И вы думаете, что Лёня Мише поверит? Да не держите его за дурака!

– Тут всё зависит от вас. Если сумеете Леонида убедить, тогда мы сделаем всё, чтобы помочь вашему мужу. Вы же этого хотите? Ну а в противном случае с ним всякое может в колонии случиться…

Если бы под рукой Элен оказалась кочерга или, на худой конец, бронзовый подсвечник, так бы этому уроду и врезала… Однако сдержалась, хотя с большим трудом, и только в мыслях дала волю эмоциям. «Вот он как заговорил! Пытается загнать в угол. Грязный шантажист! Никогда бы не подумала, что еврей на подобное способен… Впрочем, если судить по Идельсону, тогда ничему не стоит удивляться».

И тут в голову пришла другая мысль. «А что если хозяева этого Жосса хотят заполучить компромат на Идельсона? Припрут его к стене и заставят передавать Моссад интересующую их информацию. А уж олигарх наверняка много чего интересного может узнать от своих кремлёвских покровителей… Вот это был бы поворот! Разоблачить происки израильских спецслужб, предотвратить утечку информации… Да за это даже орден можно получить! Но вот вопрос: выпустят ли из тюрьмы Егора?»

Похоже, этому моссадовцу надоело ждать, когда Элен придёт к какому-то решению. Вроде бы все аргументы изложил и больше нечего добавить. Так почему ж она молчит? А в это время в голове Элен происходил поиск выхода из западни, в которую фактически сама себя загнала. Если сделать вид, что поверила Жоссу, тогда придётся выдать убежище Лехницкого и потерять в итоге контроль над ситуацией. А если отказать, тогда и ордена ей не видать, и Егор окажется в беде… В общем, положение пакостное! Но дело в том, что и тянуть с ответом ей нельзя – Жосс может что-то заподозрить.

«А не подсунуть ли полковнику Жосса вместо Леонида Лехницкого? Чем-то они вроде бы похожи, к тому же предполагалось, что Лехницкий может внешность изменить. Его фотографию я сегодня уже сделала, ну а теперь настал черёд для Жосса». Изобразить замешательство легче лёгкого, тем более, что так оно и есть, и вот Элен нервно теребит кулон, нажимая крошечную кнопку. Дело сделано!

– Итак, Елена Дмитриевна, что же вы решили? Соглашайтесь, мы вас не обманем.

– А что ещё мне остаётся? – Элен тяжело вздохнула и посмотрела на Жосса: – Но дайте мне хотя бы день…

Ну кто же перед таким взглядом устоит?

– Ладно, встретимся здесь завтра, в то же время, и обо всём договоримся.