Сборник разъяснений высших судебных инстанций РФ законодательства о банкротстве

Таким образом, с учетом положений статьи 446 ГПК Российской Федерации из конкурсной массы, в частности, исключаются деньги на общую сумму не менее установленной величины прожиточного минимума самого гражданина-должника и лиц, находящихся на его иждивении. Кроме того, в конкурсную массу не включаются получаемые должником выплаты, предназначенные для содержания иных лиц (например, алименты на несовершеннолетних детей; страховая пенсия по случаю потери кормильца, назначенная ребенку; пособие на ребенка; социальные пенсии, пособия и меры социальной поддержки, установленные для детей-инвалидов, и т.п.) (пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан»). Подобное регулирование, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, выступает гарантией реализации социально-экономических прав гражданина-должника и лиц, находящихся на его иждивении, и призвано обеспечивать им условия, необходимые для нормального существования и деятельности, в том числе профессиональной (постановления от 12 июля 2007 года № 10-П и от 14 мая 2012 года № 11-П).

В судебной практике оспариваемое законоположение преимущественно трактуется и применяется как ограничивающее гражданина, в отношении которого проводится процедура банкротства, в праве самостоятельно обращаться с исковыми требованиями в отношении имущества, составляющего конкурсную массу должника, и как наделяющее его лишь правом участвовать в рассмотрении судами таких споров, инициированных финансовым управляющим (определения Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 31 января 2020 года № 88-1977/2020, от 6 апреля 2020 года № 88-7931/2020, от 27 апреля 2020 года № 88-11554/2020, Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 23 июля 2020 года № 88-10002/2020 и др.). Что же касается исковых требований в отношении имущества, не входящего в состав конкурсной массы должника, то законодательный запрет на их предъявление в суд самостоятельно гражданином, находящимся в процедуре банкротства, не предусмотрен (определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 29 января 2021 года № 88-2323/2021, постановление Арбитражного суда Северо-западного округа от 7 августа 2019 года № А21-12060/2018).

Таким образом, возможность гражданина, признанного несостоятельным (банкротом), самостоятельно обращаться в суд с исковыми требованиями о взыскании задолженности, в силу прямого указания закона не подлежащей включению в конкурсную массу, – что находит подтверждение в практике судов – отвечает требованиям Конституции Российской Федерации, согласно которым достоинство личности охраняется государством и ничто не может быть основанием для его умаления (статья 21, часть 1). Иной подход чрезмерно ограничивал бы права такого гражданина, имея в виду, что у финансового управляющего, как правило, отсутствует заинтересованность во взыскании в судебном порядке имущества (денежных средств), когда это не может способствовать приращению конкурсной массы и не служит задаче удовлетворения требований кредиторов.

Вместе с тем необходимо учитывать, что взыскание задолженности по заработной плате может выступать – при отсутствии у гражданина, признанного несостоятельным (банкротом), денежных средств и постоянного источника доходов в конкретный период – источником формирования тех денежных средств (на общую сумму не менее установленной величины прожиточного минимума самого гражданина-должника и лиц, находящихся на его иждивении), которые исключаются из конкурсной массы для удовлетворения жизненных потребностей указанных лиц. Принимая во внимание изложенное и то, что если только часть взысканных с работодателя (бывшего работодателя) средств составит денежную массу, предназначенную для удовлетворения жизненных потребностей самого гражданина-должника и находящихся на его иждивении лиц, к исковым требованиям о взыскании такой задолженности должен применяться порядок, предполагающий возможность обращения гражданина с таким требованием самостоятельно, вне зависимости от позиции финансового управляющего по этому вопросу. Иное означало бы, что при реализации права на судебную защиту применительно к взысканию указанной задолженности действует более ограничительный порядок из двух возможных.

Однако именно на гражданина, признанного несостоятельным (банкротом), возлагается обязанность при возникновении спора, в том числе с финансовым управляющим, подтвердить, что взыскиваемая задолженность по заработной плате или хотя бы ее часть будет в обстоятельствах конкретного дела отнесена к денежным средствам, исключаемым в силу федерального закона из конкурсной массы. При этом не предполагается несения расходов на ведение гражданином этого спора из средств, входящих в конкурсную массу. Так, в соответствии со статьей 393 Трудового кодекса Российской Федерации при обращении в суд с иском по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, в том числе по поводу невыполнения либо ненадлежащего выполнения условий трудового договора, носящих гражданско-правовой характер, работники освобождаются от оплаты пошлин и судебных расходов, а согласно подпункту 1 пункта 1 статьи 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации от уплаты государственной пошлины освобождаются, в частности, истцы по искам о взыскании заработной платы (денежного содержания) и иным требованиям, вытекающим из трудовых правоотношений.

3.2. В то же время, если взыскание задолженности по заработной плате в конкретном случае не может рассматриваться как источник формирования тех денежных средств (на общую сумму не менее установленной величины прожиточного минимума самого гражданина-должника и лиц, находящихся на его иждивении), которые исключаются из конкурсной массы для удовлетворения жизненных потребностей указанных лиц (т.е. для обращения гражданина с таким требованием самостоятельно, вне зависимости от позиции финансового управляющего по этому вопросу нет оснований), его права все равно не могут считаться незащищенными. Как отмечалось, отказ финансового управляющего от обращения в суд в таких случаях может быть обоснован только целями процедуры банкротства гражданина. При этом Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» предусматривает правовые механизмы, защищающие гражданина, признанного банкротом, от неправомерного бездействия финансового управляющего.

Согласно статье 60 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в порядке и в сроки, которые установлены пунктом 1 данной статьи, рассматриваются жалобы гражданина, представителя учредителей (участников) должника, представителя собственника имущества должника – унитарного предприятия, иных лиц, участвующих в деле о банкротстве, а также лиц, участвующих в процессе по делу о банкротстве, на действия арбитражного управляющего, решения собрания кредиторов или комитета кредиторов, нарушающие права и (или) законные интересы гражданина и иных лиц, участвующих в деле о банкротстве и в процессе по делу о банкротстве (пункт 3). О том, что должник как лицо, участвующее в деле о банкротстве, вправе обжаловать действия финансового управляющего, указывается и в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан» (пункт 38).

При этом не исключается обжалование действий (бездействия) арбитражного управляющего, в частности, выразившихся в отказе обратиться (необращении) с исковым заявлением к работодателю (бывшему работодателю) гражданина, признанного банкротом, о взыскании задолженности по заработной плате и процентов за задержку ее выплаты.

Возможность осуществления судебной оценки действий (бездействия) финансового управляющего подтверждается практикой арбитражных судов как по делам о взыскании задолженности по заработной плате, так и по иным категориям гражданских дел (постановления Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 21 января 2019 года № А67-9071/2016, от 27 мая 2020 года № А03-18533/2016 и от 2 марта 2021 года № А70-6129/2017, постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 15 июля 2020 года № Ф03-2734/20, постановления Арбитражного суда Уральского округа от 26 июня 2020 года № Ф09-10052/16, от 26 июня 2020 года № Ф09-1903/19 и др.).

Таким образом, если гражданин, признанный несостоятельным (банкротом), полагает, что бездействием финансового управляющего по обращению в суд с иском о взыскании задолженности по заработной плате нарушаются его законные права, он вправе оспорить в арбитражном суде такое бездействие в рамках обособленного спора.

Кроме того, согласно пункту 4 статьи 20.4 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» арбитражный управляющий обязан возместить должнику, кредиторам и иным лицам убытки, которые причинены в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве и факт причинения которых установлен вступившим в законную силу решением суда. Данное положение также в полной мере применимо к ответственности финансового управляющего. Соответственно, у гражданина, признанного банкротом, есть возможность требовать взыскания с финансового управляющего суммы задолженности по заработной плате и процентов за задержку ее выплаты, если из-за его бездействия по обращению с соответствующим иском, незаконность которого установлена вступившим в силу решением суда, гражданин утратил возможность ее получить.

4. П.Л. Чепкасов, как следует из его обращения, правом обжалования действий (бездействия) финансового управляющего не воспользовался, и, следовательно, обоснованность его доводов относительно задолженности перед ним третьих лиц по заработной плате и о недобросовестности финансового управляющего, отказавшегося от взыскания такой задолженности, не были предметом оценки арбитражных судов, в связи с чем – вопреки его жалобе – нет оснований для вывода о нарушении гарантирующих каждому достойное вознаграждение за его труд положений статей 7 (часть 2) и 37 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации в совокупности с ее статьей 75.1.

С учетом изложенного, на основании пункта 10.1 части первой статьи 75 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» Конституционный Суд Российской Федерации считает возможным установить, что содержащееся в настоящем Постановлении конституционное истолкование абзаца пятого пункта 6 статьи 213.25 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» не влечет пересмотра судебных постановлений, принятых по делу с участием заявителя.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 6, 47.1, 71, 72, 74, 75, 78, 79 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации

постановил:

1. Признать абзац пятый пункта 6 статьи 213.25 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в его конституционно-правовом смысле, выявленном в настоящем Постановлении, не противоречащим Конституции Российской Федерации.

2. Выявленный в настоящем Постановлении конституционно-правовой смысл абзаца пятого пункта 6 статьи 213.25 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» является общеобязательным, что исключает любое иное его истолкование в правоприменительной практике.

3. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу со дня официального опубликования, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

4. Настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в «Российской газете», «Собрании законодательства Российской Федерации» и на «Официальном интернет-портале правовой информации» (www.pravo.gov.ru).

Конституционный Суд

Российской Федерации

Постановление Конституционного Суда РФ от 01.06.2021 № 25-П «По делу о проверке конституционности положений абзаца второго части шестой статьи 112 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.М. Глазова»

Именем Российской Федерации

Постановление

по делу о проверке конституционности положений абзаца второго части шестой статьи 112 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.М. Глазова

город Санкт-Петербург

от 1 июня 2021 года

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

руководствуясь статьей 125 (пункт «а» части 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, частью первой статьи 21, статьями 36, 47.1, 74, 86, 96, 97 и 99 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,

рассмотрел в заседании без проведения слушания дело о проверке конституционности положений абзаца второго части шестой статьи 112 ГПК Российской Федерации.

Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба гражданина С.М. Глазова. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые заявителем законоположения.

Заслушав сообщение судьи-докладчика Л.М. Жарковой, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации

установил:

1. В соответствии с абзацем вторым части шестой статьи 112 ГПК Российской Федерации пропущенные процессуальные сроки подачи кассационных или надзорных жалоб, представлений могут быть восстановлены только в исключительных случаях, если суд признает уважительными причины их пропуска по обстоятельствам, объективно исключающим возможность подачи кассационной или надзорной жалобы в установленный срок (тяжелая болезнь лица, подающего жалобу, его беспомощное состояние и др.), и эти обстоятельства имели место в период не позднее одного года со дня вступления обжалуемого судебного постановления в законную силу.

1.1. Заявитель по настоящему делу гражданин С.М. Глазов является кредитором физического лица – гражданина Ч., в отношении которого 8 апреля 2019 года возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве) и 20 сентября 2019 года введена процедура реструктуризации долгов.

Определением Арбитражного суда Хабаровского края от 22 января 2020 года требование заявителя (в размере 2 118 700 рублей) включено в третью очередь реестра требований кредиторов должника Ч., дело о признании которого несостоятельным (банкротом) возбуждено по заявлению гражданина А., также являющегося кредитором по договорам займа, что подтверждается судебными постановлениями (решение Центрального районного суда города Комсомольска-на-Амуре Хабаровского края от 6 апреля 2018 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Хабаровского краевого суда от 18 октября 2018 года).

С.М. Глазов утверждает, что узнал о нарушении своих прав и законных интересов с момента принятия к рассмотрению судом его требования о включении в реестр требований кредиторов в рамках дела о банкротстве должника 13 ноября 2019 года и сразу – 15 ноября 2019 года – обратился в Девятый кассационный суд общей юрисдикции с заявлением о восстановлении срока подачи кассационной жалобы на названное апелляционное определение, ссылаясь на пункт 24 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 июня 2012 года № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», согласно которому если конкурсные кредиторы полагают, что их права и законные интересы нарушены судебным актом, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование (в частности, если они считают, что оно является необоснованным по причине недостоверности доказательств либо ничтожности сделки), то на этом основании они, а также арбитражный управляющий вправе обжаловать в общем установленном процессуальным законодательством порядке указанный судебный акт, при этом в случае пропуска ими срока на его обжалование суд вправе его восстановить с учетом того, когда подавшее жалобу лицо узнало или должно было узнать о нарушении его прав и законных интересов.

Определением судьи Девятого кассационного суда общей юрисдикции от 4 декабря 2019 года, оставленным без изменения вышестоящими судебными инстанциями (определение судебной коллегии по гражданским делам указанного суда от 21 января 2020 года, определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 30 июля 2020 года), в удовлетворении указанного заявления о восстановлении пропущенного срока подачи кассационной жалобы отказано в связи с тем, что с момента вступления в законную силу обжалуемого апелляционного определения до момента подачи кассационной жалобы прошло более одного года, и с учетом ограничения, установленного частью шестой статьи 112 ГПК Российской Федерации, пропущенный процессуальный срок в данном случае восстановлению не подлежит.

Определением Арбитражного суда Хабаровского края от 3 июня 2020 года в третью очередь реестра требований кредиторов Ч. включено требование А. (в размере 3 713 635 руб.) с указанием на то, что апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Хабаровского краевого суда от 18 октября 2018 года, на котором основано его требование, в установленном законом порядке не отменено и не содержит выводов о ничтожности договоров займа.

1.2. По мнению С.М. Глазова, положения абзаца второго части шестой статьи 112 ГПК Российской Федерации не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (части 1 и 2), 46, 47 (часть 1), 118 (часть 2) и 123 (часть 3), в той мере, в какой они по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, позволяют суду общей юрисдикции отказать конкурсному кредитору в удовлетворении ходатайства о восстановлении пропущенного срока подачи кассационной жалобы лишь по причине истечения годичного срока после вступления в силу обжалуемого судебного постановления, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование, без выяснения момента, когда заявитель узнал или должен был узнать о нарушении его прав и законных интересов обжалуемым судебным постановлением. В связи с этим С.М. Глазов просит Конституционный Суд Российской Федерации дать конституционно-правовое истолкование этой нормы в системе действующего правового регулирования, гарантирующее его право на судебную защиту.

В силу статей 74, 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», конкретизирующих статью 125 (пункт «а» части 4) Конституции Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации принимает к рассмотрению жалобу гражданина на нарушение его конституционных прав и свобод нормативным актом, если придет к выводу, что имеются признаки нарушения прав и свобод гражданина в результате применения оспариваемого нормативного акта в конкретном деле с его участием, при разрешении которого исчерпаны все другие внутригосударственные средства судебной защиты, а также неопределенность в вопросе о том, соответствует ли оспариваемый нормативный акт Конституции Российской Федерации. Конституционный Суд Российской Федерации принимает постановление только по предмету, указанному в жалобе, и лишь в отношении той части акта, конституционность которой подвергается сомнению, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием, в том числе в решениях по конкретному делу, или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов, не будучи связан в принятии решения основаниями и доводами, изложенными в жалобе.

Таким образом, предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему делу являются положения абзаца второго части шестой статьи 112 ГПК Российской Федерации в той мере, в какой на их основании решается вопрос о восстановлении пропущенного срока подачи кассационной жалобы на судебное постановление, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование, в случае, когда подавший соответствующее ходатайство конкурсный кредитор узнал об обжалуемом судебном постановлении по истечении одного года с момента его вступления в силу.

2. Из статей 1, 2, 17, 18 и 46 Конституции Российской Федерации и корреспондирующих им статей 7, 8 и 10 Всеобщей декларации прав человека, статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которые согласно статье 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации являются составной частью правовой системы Российской Федерации, следует, что правосудие по своей сути может признаваться таковым, если оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах.

Исходя из того, что в рамках судебной защиты прав и свобод допустимо обжалование в суд решений и действий (бездействия) любых органов государственной власти, включая судебные (статья 46, часть 2, Конституции Российской Федерации), – отсутствие возможности пересмотреть нарушающий (затрагивающий) права третьих лиц судебный акт не согласуется с универсальным правилом скорейшего восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости. Институциональные и процедурные условия пересмотра таких судебных актов, так же как и ошибочных, должны отвечать требованиям процессуальной эффективности, экономии в использовании средств судебной защиты, прозрачности осуществления правосудия, исключать затягивание или необоснованное возобновление судебного разбирательства и тем самым обеспечивать правильность и своевременность разрешения дела и вместе с тем – правовую определенность, в том числе признание законной силы судебных решений, их неопровержимости (res judicata), без чего недостижим баланс публично- и частноправовых интересов (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1996 года № 4-П, от 3 февраля 1998 года № 5-П, от 5 февраля 2007 года № 2-П, от 19 марта 2010 года № 7-П, от 12 ноября 2018 года № 40-П и др.).

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что одним из важных факторов, определяющих эффективность восстановления нарушенных прав, является своевременность защиты прав заинтересованных в этом лиц. Это означает, что правосудие можно считать отвечающим требованиям справедливости, если рассмотрение и разрешение дела судом осуществляется в разумный срок (Постановление от 25 июня 2013 года № 14-П, Определение от 2 июля 2015 года № 1543-О и др.). Применительно к делам, отнесенным к компетенции судов общей юрисдикции, соблюдением разумного срока гражданского судопроизводства обеспечивается также правовая определенность и стабильность в сфере гражданского оборота. Этим целям служат, согласно статье 107 ГПК Российской Федерации, сроки совершения процессуальных действий, назначаемые судом или установленные федеральным законом. К числу последних относится и закрепленный положениями статьи 376.1 данного Кодекса срок для подачи кассационных жалобы или представления в кассационный суд общей юрисдикции.

Положениями статьи 376.1 ГПК Российской Федерации предусмотрено, что кассационные жалоба, представление могут быть поданы в кассационный суд общей юрисдикции в срок, не превышающий трех месяцев со дня вступления в законную силу обжалуемого судебного постановления (часть первая); срок подачи кассационных жалобы, представления в кассационный суд общей юрисдикции, пропущенный по причинам, признанным судом уважительными, может быть восстановлен судьей соответствующего суда кассационной инстанции (часть вторая).

Институт восстановления процессуальных сроков является гарантией для лиц, не имеющих возможности реализовать свое право на совершение процессуальных действий в установленный срок по уважительным причинам. Согласно части первой статьи 112 ГПК Российской Федерации лицам, пропустившим закрепленный федеральным законом процессуальный срок по причинам, признанным судом уважительными, пропущенный срок может быть восстановлен.

Указанной статьей определены условия восстановления пропущенного срока подачи кассационных и надзорных жалоб, направленные на обеспечение принципа правовой определенности, в части недопустимости отмены вступивших в законную силу судебных постановлений в течение неопределенно продолжительного периода. Так, законодатель предусмотрел, что пропущенные процессуальные сроки подачи жалоб на вступившие в законную силу судебные постановления подлежат восстановлению только в исключительных случаях, если причины пропуска суд признает уважительными и эти причины носят субъективный характер, связанный с личностью лица, обращающегося в суд с заявлением о восстановлении срока, и когда данные обстоятельства имели место в течение одного года со дня вступления в законную силу обжалуемого постановления суда (часть шестая статьи 112 ГПК Российской Федерации).

Относительно положений абзаца второго части шестой статьи 112 ГПК Российской Федерации Конституционный Суд Российской Федерации отмечал, что они не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права граждан, поскольку, предоставляя возможность восстановления пропущенных процессуальных сроков подачи кассационных или надзорных жалоб, направлены на расширение гарантий судебной защиты прав и законных интересов участников гражданского судопроизводства. Вопрос о восстановлении процессуального срока в случае его пропуска лицами, участвующими в деле, решается судьей в каждом конкретном случае на основании исследования фактических обстоятельств дела в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения (определения от 27 февраля 2020 года № 461-О, от 28 мая 2020 года № 1229-О, от 29 октября 2020 года № 2441-О и др.).

3. Закрепленный в статье 19 (часть 1) Конституции Российской Федерации принцип равенства всех перед законом и судом предполагает, что, по общему правилу, одним и тем же категориям субъектов должны предоставляться равные гарантии защиты их прав.