Литературный альманах. Выпуск 21. 2019 г. Отчий дом

Мы придем к родным причалам

Снова за кормою шум винта —

Значит, мы опять уходим в море,

Где кругом солёная вода,

Да бушуют ветры на просторе.

Только этим нас не испугать,

И огонь в душе не сбить волнами,

Мы привыкли точный курс держать

Сильными, умелыми руками.

Не грусти, любимая жена,

Мы опять придем к родным причалам.

А пока что за кормой волна,

И на фалах шар на самом малом.

***

Среди океанских дорог,

За многие долгие лета,

Я Родине верность сберёг,

Не требуя платы за это.

Надежда Борисова

Член Литературного объединения «Остров вдохновения» город БалтийскВетеран педагогического труда. Печата-ется в альманахах писательской организации.

***

Года идут, берут свое,

А я сопротивляюсь.

Стареть я быстро не хочу —

Зарядкой занимаюсь.

Она поможет мне во всем,

Энергии добавит,

Здоровье, молодость продлит

И тонус повышает!

***

Улетели мои года

Соловьями прекрасного лета.

Кто похитил их? Суета.

Суета – не обидно ли это?

Вот бы снова начать, но увы…

Не бывает другого повтора,

Не изменит седой головы

Ни местком, никакая контора…

Полина Глинская

Член Литературного объединения «Остров вдохновения» город Балтийск

Навеяно

Вова – то, что называется, на все руки гож – и художник, и фотограф, и скульптор, и чеканщик – и еще что-то умел. Обычно таким универсалам при всех их достоинствах приходится достаточно трудно в жизни. Творчество не всегда является стабильным источником дохода – не всем же быть Церетели и Басковыми. Поэтому зимой работал Вова в кочегарке. И повадились в эту кочегарку Вовины друзья – фотографы, дабы в экзотической обстановке советской кочегарки на фоне кирпичных, поросших паутиной, стен и пышущих жаром котлов запечатлеть хрупкие женские обнаженные прелести. Вова ради творчества шел на нарушения трудовой дисциплины и техники безопасности, но делал это с умом и осторожно. Но в итоге случился-таки казус.

Впереди было еще двое полноценных суток отдыха, но Палыч решил не терять времени и начал расслабляться непосредственно после дежурства. Средством расслабления послужила пара больших бокалов крепкого пива под копченые крылышки, после которых усталый виртуоз слесарного мастерства задремал, классически, перед телевизором, поклевывая сканворд. В холодильнике мерзли, позванивая в такт, еще две заветные бутылочки. Жена ушла утром на суточное дежурство. Дети уехали в гости к теще. Жизнь была прекрасна…

Из сего блаженного состояния Палыча бесцеремонно выдернуло дребезжание звонка. Он открыл глаза – за окном сумерки, по телевизору суд сменился сериалом, действительно звонили – кто-то настойчиво желал войти.

Соседу понадобился ключ от подвала. А подвал Палыча и соседа находились в общем коридорчике, закрытом железной дверью. Похлопав по карманам куртки, пошарив в прихожей, Палыч расстроил себя и соседа тем, что тот не сможет открыть подвал сию секунду, что придется сбегать в кочегарку и забрать связку из рабочей куртки. Групповое расстройство решили погасить огненной водой, за употреблением коей Палыч убедил соседа, что ключ именно сегодня не нужен, что в подвал можно будет спуститься с утра вдвоем, но за связкой, тем не менее, он пойдет сегодня. С чем умиротворенный сосед пошел домой, а Палыч с неудовольствием оделся и побрел на работу.

В кочегарке шла очередная фотосессия. Сияли лампы. Покачивались в потоках теплого воздуха отражатели и ткани фона. Раскрашенные модели с роскошными невообразимыми сооружениями из их собственных волос, чуть прикрытые прозрачными лентами и бусами, шествовали по цементным полам, зависали на фоне открытых дверок котлов, взбирались на сплетения труб. Щелкали затворы, и вспышки озаряли закопчённые своды местного филиала городских теплосетей – рождались шедевры фотографии в стиле ню, изысканные и неповторимые сочетания кошмара городской отопительной системы с красотой женского тела. Интерьеру Вовкиной кочегарки предстояло занять достойное место на обложках дорогих специализированных журналов и стать предметом обсуждения экспертов такой специфической области, как обнаженка.

И тут, во всю эту сказку сунулась небритая, защищённая от близкого контакта перегаром, физиономия Палыча. От увиденного его, будто ураганом, вынесло из дверей и усадило в ближайший сугроб. Бедный слесарь тряс головой и хлопал глазами. Вовка тем временем встал в дверях:

– Ну и чего тебе?

Все еще ошеломленный, слесарь выдохнул:

– Ключи я… Ключи взять… Что это тут у тебя делается, а!?