Затянувшаяся прогулка, или Средство от депрессии

– Что за хрень… – растерянно пробормотал Сашка, – ты подожди здесь Антон, не охота эту шлейку с тебя снимать, а я пойду, гляну.

Мне показалось, что прошла вечность, хотя друга не было не больше десяти минут. Каменный пол больше не дрожал, да и шум прекратился. В тревожном ожидании я присел на плиты колодца. В зале стояла абсолютная тишина, которую, наконец, нарушили торопливые Сашкины шаги. Он подошёл и молча уселся рядом.

– Писец, – произнёс он, просидев молча не менее минуты, – кажется, мы крепко попали. Видимо сель сошёл. Там в пещере воды по щиколотку, а ближе к выходу всё камнями с грязью завалено. Завал конкретный, судя по тому, что пещера сильно короче стала. Вот такая жопа, Антоха.

– Откопаться точно не получится, – опередив мой вопрос, продолжил он, – да и не чем… Да ну на хрен, даже думать об этом не стоит. Метров десять камней сцементированных размякшей глиной. Ладно, снимай сбрую, спуск временно отменяется. Пойдем, смотреть второй коридор из этой залы. Надо вначале найти выход из этой засады. Что-то мне резко расхотелось вниз лезть.

Сашка быстро смотал шнур, убрал в рюкзак, туда же засунул лебёдку. Анкера трогать не стал. Закинул рюкзак на спину и первым пошагал к неизученной пещере. Мы шли уже около часа. Стены то раздвигались метров на пять, то сужались настолько, что приходилось снимать рюкзаки и лезть бочком, таща за собой поклажу волоком. Свод пещеры то терялся в темноте, то нависал над самой головой. В одном месте нам вообще пришлось опуститься на колени, и двигаться на четырёх костях. И даже в этом положении я умудрился пару раз зацепить каской за камни. Меня постепенно охватывала паника. Вначале, когда Сашка рассказал о завале, я ещё до конца не осознал серьёзность случившегося. Первый раз под землёй, что с меня взять. А сейчас, передвигаясь по узкому каменному проходу, постепенно начал понимать всю серьёзность ситуации.

Пещера то ощутимо шла на подъём и в душе появлялась надежда выбраться на поверхность, то также круто ныряла вниз. В конце концов, задумавшись, обуреваемый тяжёлыми мыслями, я врезался в Сашкину спину. Заглянув поверх его плеча, я увидел, что наш путь закончился. Впереди был тупик, образованный древним обвалом. Россыпь камней, различной величины, поднималась до самого свода. Не малейшей щели в ней не просматривалось. Не доверяя своим глазам, Сашка скинул рюкзак. Он минут десять лазил по завалу, пытаясь найти хоть какую-нибудь нору в этой куче породы. Перевернул и сбросил несколько больших камней, но всё без толку.

– Писец становится всё толще, – устало сказал он, усевшись на один из булыжников, – здесь нам тоже ловить нечего. Что будем делать Антоха?

– А что тут можно сделать, – пожал я плечами, тоже присев на большой камень и вытянув ноги, – я так понимаю у нас остался всего один вариант, лезть вниз, в колодец. Кто-то же его сделал, значит, есть надежда, что там могут быть другие выходы на поверхность. Я где-то читал, что наша Земля буквально прошита сетью рукотворных тоннелей. Кто их построил, когда и главное зачем, учёные точно сказать не могут. Да и не хотят они влезать в эту скользкую тему, чтобы не подпортить себе авторитет. Прикрываться теорией Дарвина и официальной историей человечества куда проще и спокойнее. Даже несмотря на то, что в последнее время она трещит по швам из-за всевозможных артефактов, которые находят люди.

– Извини Антон, что втянул тебя в это дело. Я только хотел, чтобы ты отвлёкся от своего горя, развеялся, а тут такая задница случилась. У меня самого не очень большой стаж спелеолога. Парни, с кем я общаюсь, тоже никогда в такую беду не попадали. Телефон здесь бесполезен, нет сети, я проверил, – Сашка смотрел прямо себе под ноги.

– Да ладно, – я попытался придать голосу уверенности, – нам сейчас только самобичевания и истерик не хватало. Я сам подписался, добровольно. Пошли назад, к колодцу.

Когда мы вернулись в подземный зал, Сашка молча привязал шнур к анкерам, и протянул мне обвязку.

– Всё нормально напарник, – я улыбнулся и хлопнул его по плечу, – мы выберемся. Может даже, в другом регионе окажемся, или вообще за границей. Я полез, спускай меня нежно.

Как ни странно я действительно успокоился. Может усталость сказалась, всё-таки мне давно уже не приходилось испытывать такие физические нагрузки. Как вышли из электрички, так всё время идём и идём, к тому же с рюкзаками. Но более вероятно, что после гибели Светки, я просто меньше стал ценить свою жизнь. Мне реально стало до лампочки, что с нами будет дальше. По-крайней мере со мной. Ну, а Сашка сам виноват, не я же его сюда затащил. Целиком его идея. Так что я спокойно перелез через ограждение и, держась за веревку, повис над бездной. Сашка заработал ручкой, и я стал опускаться. Выложенные гладкими каменными глыбами стены поплыли вверх. Я крутил головой, но картинка вокруг не менялась. Всё те же тщательно обработанные плиты. До дна луч фонаря на каске по-прежнему не добивал. Более мощный фонарь я заткнул за ремень, руки всё равно заняты верёвкой. Не знаю, сколько прошло времени, когда стены колодца внезапно исчезли. Фонарь вначале высветил сферически спускающийся вниз потолок, а затем и пыльный пол. На нём свободно лежали несколько лишних витков шнура.

Коснувшись ногами пола, я вытащил из-за пояса фонарь и скользнул лучом по стенам. Этот зал был раза в два меньше верхнего, поэтому стены просматривались очень хорошо. Два выхода были расположены практически напротив друг друга. Шириной метра три, четыре, они имели закругляющийся потолок, высота которого, в самой верхней точке, была не меньше пяти метров. Луч фонаря терялся в глубине проходов. Стенки зала и ведущих из него тоннелей были удивительно гладкими, но на них всё же отчётливо можно было разглядеть следы от инструмента. Конечно, не ручной кайлы, зубила или чего-то подобного, первобытного. Нет, здесь скорей поработала гигантская фреза, полосы на стенах имели характерный вид колец и спиралей, диаметром не меньше двух, двух с половиной метров. Ладно, пора сообщить Сашке, что колодец не тупиковый, есть шансы найти выход, ещё побарахтаемся.

– Всё нормально, – крикнул я, вернувшись к шнуру и задрав голову вверх, – есть проход, даже два. Давай рюкзаки, спускай.

Сашка потянул шнур вверх, а я отошёл в сторону. Глядя на стену я попытался сложить царапины в какое-нибудь изображение или надпись. Не получалось, обычные следы обработки, никакого художественного орнамента здесь не прослеживалось. Сзади послышался негромкий стук. Сашка, лось здоровый, сразу оба рюкзака, решил опустить. Я отвязал нашу поклажу и оттащил её чуть в сторону.

– Спускайся, – крикнул я напарнику.

– Ну вот, два варианта, – сказал я, когда Сашка оказался внизу, – куда пойдём? С виду они абсолютно одинаковые.

– Сейчас посмотрим, – осмотрев оба тоннеля, Сашка полез в свой рюкзак.

Покопавшись, он достал небольшую свечку и чиркнул зажигалкой:

– Куда воздух тянет туда и пойдём.

Он подошёл к одному из выходов и долго стоял, наблюдая за пламенем свечи. Пламя горело ровно, не отклоняясь в сторону прохода. Покачав головой, Сашка подошёл к другому выходу из зала. Здесь он стоял ещё дольше, а свеча продолжала спокойно гореть. Пламя одинаково отклонялось то внутрь коридора, то в обратную сторону.

– Блин, фокус не удался, – озадаченно произнёс Сашка и погасил свечу, – но мне почему-то этот коридор нравится больше, а ты как думаешь Антоха?

– Да мне без разницы. Раз тебе он больше нравится, пошли по нему, – ответил я и закинул свой рюкзак на плечи.

Мы прошли с полчаса и вновь остановились. От «нашего» тоннеля отходил ещё один, строго под прямым углом. Этот проход был значительно меньше по диаметру, примерно вдвое. Он напоминал обычный дверной проём, разве что потолок в нём тоже был закруглённый. Высота его была не больше двух с половиной, трёх метров. Сашка повторил манипуляцию со свечкой, но опять без видимого успеха.

– Что за хрень такая, – он в сердцах кинул огарок свечи в свой бездонный рюкзак, – ну что, куда пойдём?

– Я думаю, лучше по большому коридору двигать, – пожал я плечами, – мне кажется, что он скорей нас куда-нибудь выведет, чем эти отнорки. Я конечно, не специалист по подземным коммуникациям, но мне кажется, эти мелкие коридоры ведут в какие-нибудь технические помещения. Так-то интересно было бы посмотреть что там, но вначале бы с выходом на поверхность определиться.

– Согласен, – Сашка закинул рюкзак за спину, – пока фонари светят, давай выход искать. Если выберемся, организуем ещё одну вылазку. Возьмём серьёзный запас аккумуляторов тогда можно и в противоположный, от колодца, туннель пройтись.

Меня немного покоробило это «если выберемся», но я промолчал. Через десять минут пути мы встретили ещё одно ответвление, уже в другой стене. А потом они стали встречаться регулярно. Мы шли вперёд, не обращая на них внимания. Свет налобных фонарей освещал всего метров на шесть, восемь. Мощные фонари мы решили поберечь, кто знает сколько нам ещё бродить пока не найдём выход. Ширина прохода позволяла идти рядом плечом к плечу, и лучи наших налобников напоминали фары автомобиля.

– Ну, блин, а это ещё что за фигня, – сказал Сашка.

Мы стояли на перекрёстке. Если проводить аналогию с правилами дорожного движения, на равностороннем перекрёстке. «Наш» тоннель пересекал под прямым углом точно такой же по размерам. Поэтому мы, не сговариваясь, остановились. Новый тоннель никак не походил на технический отнорок.

– И куда теперь? – я потянулся почесать затылок, но наткнулся на пластик каски.

– Давай вначале перекусим, а потом решим, – Сашка уже снимал свой рюкзак, – что-то я притомился немного. Поедим, отдохнём, и рюкзаки легче станут.

Он достал плитку и пару банок тушёнки. Я привалился к стене и с наслаждением вытянул ноги. Да, прошли мы не мало. Часы показывали полночь. Я не заметил, как тяжёлые веки поползли вниз, отрезая меня от уже изрядно ослабевшего света фонаря на каске. Рядом монотонно шумела плитка, сжигая выходящий из баллончика газ.

– О, да тебя совсем сморило, – услышал я Сашкин голос и, почувствовал, что меня трясут за плечо, – на, поешь горячего, а потом покемарим. В самом деле, мы уже больше двенадцати часов на ногах.

Так и не проснувшись окончательно, не чувствуя вкуса, я поел и мгновенно отрубился. Проснулся в абсолютной темноте. Видимо Сашка, засыпая, выключил мой фонарь на каске, ну и свой конечно. Я слышал его негромкий храп, слева от меня, но разбудил меня не он. Как это часто бывает, мозг среагировал на более тихие, но посторонние для нашей парочки звуки. Справа в глубине тоннеля что-то едва слышно шуршало, похрюкивало и чавкало. Я медленно повернул голову и увидел пару светящихся красным огоньков. Внезапно задрожавшей рукой я нащупал кнопку и включил фонарь. Свет разорвал темноту, попутно ослепив мои привыкшие к полной темноте глаза. Мощности батареи уже не хватило для создания полноценного луча. На его конце, на границе света и тьмы метнулась какая-то тень и исчезла в темноте. Я отчётливо услышал дробный стук когтей по каменному полу. Не поворачивая головы, я протянул руку и дотронулся до спящего Сашки. От моего толчка он завозился и проснулся.

– Что случилось? – включив свой фонарь, спросил он. – Чего толкаешься?

– Саня, я что-то видел в том туннеле, – я показал рукой, – какое-то существо. С красными глазами и весьма серьёзными когтями. По-крайней мере я хорошо слышал, как они стучат по полу, а вот разглядеть толком ничего не смог. Фонарь не достал. Только тень метнулась и исчезла в темноте. Блин, что-то мне не по себе.

– Чего-то подобного я ожидал, если честно, – Сашка встал и сделал пару шагов, в указанном мной направлении, – такие подземные просторы и не обитаемые? Главное понять угрожают эти обитатели нам или нет.

Он зажёг ручной фонарь и осторожно пошёл в тоннель. Я двинулся следом. Пройдя несколько метров, мы увидели на полу несколько тщательно обглоданных костей. Кости принадлежали какому-то небольшому животному.

– Ну, логично, – Сашка наклонился над остатками чьей-то трапезы, – вегетарианцам здесь делать нечего. Травы я здесь точно не видел. Что-то мне подсказывает, что нам лучше двигать отсюда. Давай решать, по какому тоннелю пойдём дальше.

– Мне кажется лучше продолжать идти по «нашему» тоннелю, – сказал я, когда мы вернулись на перекрёсток, – там нам хотя бы никто не повстречался за весь вчерашний день.

– Согласен, – кивнул Сашка, – давай сразу сейчас и пойдём, а потом попозже поедим. Может место получше найдём, что-то мне здесь как-то не уютно.

Мы быстро пошли по тоннелю, стараясь громко не топать. Я всё время прислушивался к звукам за спиной, ожидая услышать знакомое пощёлкивание когтей. Слава богу, кроме наших шагов и дыхания Сашки я пока никаких звуков не улавливал. Мы молча шли минут сорок. Как и вчера по бокам изредка встречались ответвления меньшего размера. Аккумуляторы у фонарей на касках окончательно сдохли. Уже минут десять мы шли с ручными фонарями.

– Антоха, – нарушил молчание Сашка, – что-то мне подсказывает, что нам ещё долго придётся искать выход. Давай выключай свой фонарь, пойдём с одним. Блин, после вчерашнего обвала у меня точно крышу сорвало. Надо было ещё вчера с одним фонарём на каске идти, но я никак не думал, что здесь такие просторы. Надеялся ещё вчера выбраться, ну или в тупик зайти, а здесь… Мы же только по центральному чешем, а если в боковые отнорки заходить можно месяц бродить, или больше. Хрен его знает, как далеко эти ответвления идут. А ещё от колодца в другую сторону тоннель был, помнишь? Короче, хреновый из меня спелеолог. Надо было пол рюкзака запасных аккумуляторов брать, но кто ж знал? Я думал, денёк полазим, да вернёмся. Если что интересное найдём, повторную экспедицию организуем, уже более подготовленную.

Он тяжело вздохнул и замолчал. Я тоже шагал молча, не зная, что ответить. Да и что тут скажешь? Размеры подземелья, конечно, впечатляли. С другой стороны, московское метро вряд ли меньше, хотя я там и не гулял пешком. Меня, естественно, больше волновала проблема выхода на поверхность. Ничего похожего на подъём вверх мы со вчерашнего дня не встречали. Ни колодцев, ни лестниц. В глубине души теплилась надежда, что нас может вывести наружу и горизонтальный тоннель. Ведь на поверхности, кроме гор, полно впадин и различных ущелий. Хм-м, я правильно сказал в «глубине души»? Да, где-то очень глубоко, и со временем, эта надежда опускалась всё ниже. Я немного знал окрестный ландшафт. Не было там никаких глубоких ущелий и разломов. Да и в гору мы не так уж высоко забрались, когда лезли к пещере. А вот в колодец, Сашка меня долго опускал, почти весь шнур ушёл, а у него длина метров сто. Так что без какого-то подъёма мы вряд ли на поверхность попадём. С другой стороны, у меня нет абсолютной уверенности, что тоннель, по которому мы идём строго горизонтальный. Такой длины он может идти с небольшим уклоном как вверх, так и вниз, хрен заметишь, не на что ориентироваться. Вторые сутки на ногах. Даже если дорога чуть заметно идёт вниз, вряд ли нам от этого станет легче.

Сейчас тем более, при свете единственного фонаря, разглядеть какой-либо уклон уж точно не получится. Кстати, аккумулятор у него тоже не вечный. А что будет, если мы останемся совсем без света? Бр-р, не нужно об этом думать. Сашкин фонарь ещё вполне живой, а потом мой включим. Ну не бесконечные же эти лабиринты, должна же быть связь с поверхностью? Воздух же сюда как-то попадает? Точно. От внезапно пришедшей мысли я даже остановился.

– Ты чего, – Сашка тоже замер и с беспокойством направил луч мне за спину, – услышал что-то?

– Да нет, – я на всякий случай оглянулся, вглядываясь в освещённый тоннель, – я знаешь, что подумал? Как-то сюда воздух попадает, дышится вполне нормально. Может в этих, боковых ответвлениях, расположены вентиляционные шахты? Не во всех, конечно. Давай посмотрим хоть один. Если есть шахта наверх, может в ней какие-нибудь ступени имеются, ну как в колодцах знаешь? Скобы такие, металлические.

– А что, дельная мысль, давай проверим. Только вот насчёт лестницы… – Сашка запнулся, – в колодце, по которому мы сюда спустились, я ничего подобного не заметил, а ты?