Затянувшаяся прогулка, или Средство от депрессии

– Нет, не было там никаких ступеней, это точно, – ответил я излишне резко, – но что мы теряем? Мы вчера полдня шли по этому тоннелю и что? Можно ещё день по нему идти, или два, пока без света не останемся. Как потом что-то искать в темноте? Он какой-то бесконечный, блин. Может он вообще по кругу идёт?

– Нет. Если бы он круг давал мы бы опять к «нашему» колодцу вышли. Да я совсем не против твоего предложения. Что ты нервничаешь? Самому надоело по этому тоннелю топать. Давай следующий, и проверим, пошли, – Сашка повернулся и вновь пошёл вперёд.

– А насчёт круга, всё-таки версия рабочая, – я догнал напарника, и мы вновь пошли плечом к плечу, – мы же не знаем его диаметр? Может, только через неделю попадём в тот зал, где колодец?

– Да чёрт его знает, может ты и прав. Вообще это только одна из версий. А перекрёсток, где мы ночевали? Там точно такой же по размеру тоннель пересекал «наш». Он что тоже по кругу идёт?

– Кто бы знал, – ответил я Сашке, – карты здешних лабиринтов у нас нет. Это только мои предположения. Посмотрим несколько отнорков, если ничего не найдём, пойдём дальше по нему, куда деваться с подводной лодки.

– Точно, блин, подводная лодка, вернее подземная, – я уверен, что Сашка скривился, хотя и не видел его лица.

Очередной боковой коридор появился минут через двадцать. Всё это время мы шли молча. Настроение и впрямь было откровенно поганым. Даже о пропущенном, из-за неизвестного существа, завтраке никто из нас не заикался. Есть, конечно, хотелось, но я подумал, что у нас не только аккумуляторы садятся, но и продукты кончаются. Вчера мы не экономили, ели от пуза, каждому по банке. Я точно знал, что у меня в рюкзаке осталось всего две банки. Банка тушёнки и банка каши с мясом, пара пачек галет, термос с остатками чая и кулёк конфет. Мы же ненадолго собирались, сегодня должны были уже вернуться в город. Провизии взяли с хорошим запасом, кто ж знал, что так получится. Лишнюю тяжесть с собой по горам таскать тоже не вариант, да и рюкзак не резиновый.

Сашка молча свернул в узкий коридор. Его ширина уже не позволяла нам идти рядом. Теперь я шёл вслед за другом, стараясь не отставать, и смотрел под ноги, чтобы не запнуться. Видимость для меня резко ухудшилась, так как фонарь горел только у Сашки. Правда, стены были рядом и абсолютно гладкие, так что смотреть, кроме пола и широкой Сашкиной спины было не куда. Пол был покрыт ровным слоем пыли, никто здесь не ходил много лет или веков, а может и тысячелетий. Никаких препятствий или ловушек на нём, слава богу, не было, но глаза на автомате смотрели, куда ставить ногу. Поэтому я шёл с опущенной вниз головой и когда Сашка резко остановился, буквально ткнулся каской ему в спину.

Подняв голову, я увидел, что узкий коридор вывел нас в просторное помещение. Вдоль стен стояли стеллажи, на которых лежали какие-то металлические предметы. Почему я сразу определил, что они из металла? Очень просто. Пыль плохо удерживалась на гладких, идеально обработанных поверхностях, отливающих характерным металлическим блеском. Я не удержался, шагнул к ближайшему стеллажу и потрогал пальцем бок небольшой коробки с торчащими из неё стержнями сантиметров десяти длиной. Холодная поверхность, определённо металл. Я попробовал поднять эту штуку. Вес её оказался значительно меньше ожидаемого. Алюминий, титан или какой-то другой сплав? Ну, в этом деле я не настолько продвинут, чтобы определить на глаз. К тому же, есть вероятность, что этот металл или сплав наверху вообще незнаком. Я включил свой фонарь и пошёл вдоль стеллажей. Назначение этих деталей, или заготовок оставались для меня полной загадкой. Я неплохо разбираюсь в технике, но большинство из этих железок даже примерно не смог идентифицировать.

Лишь на одной полке лежали стержни очень похожие на валы, разных диаметров. Впрочем, и они были цилиндрическими только наполовину. За цилиндром шёл квадрат, или шестигранник, переходящий в сферу, а потом вновь в квадрат уже меньшего сечения. Были «валы» совсем без цилиндрических частей, состоящие из многогранников, квадратов и каких-то тонких дисков различных диаметров. Мне понравился один из них, длиной около метра и диаметром миллиметров тридцать. Его цилиндрическая часть была длиной всего сантиметров двадцать и с одного конца, а остальной вал был восьмигранного сечения. С обоих концов вал заканчивался небольшими блестящими сферами, диаметром миллиметров пятьдесят. Он отлично лёг в руку и для своих размеров был совсем не тяжёл. Я, как мальчишка, помахал им в воздухе, сражаясь с невидимым врагом, и остался доволен. Как-то сразу стало спокойнее, настроение чуть поднялось. Ну а что вы хотели? Тень, которую я видел утром и щёлканье её когтей по каменному полу, не давала мне покоя. А из оружия у меня один перочинный ножик в рюкзаке. У Сашки хоть охотничий, приличный такой тесак на поясе в ножнах болтается. Не панацея, конечно, но хоть что-то.

– Хорошая дубина, – одобрительно сказал Сашка и, улыбнувшись, добавил, – все, что меньше медведя, разбегайся.

– Можно и мишку отоварить, – поддержал я шутку, – если со спины подкрасться. Ты тоже что-нибудь себе подбери.

– Да ладно, таскаться лень, у меня нож есть, – он положил руку на рукоять, – настоящие охотники, в старину даже на медведя с ножом ходили. Ну что, пошли назад с этого склада, ничего интересного здесь для нас больше нет, тупик.

Я погасил свой фонарь и вновь пристроился за шагнувшим в коридор Сашкой. Вышли в тоннель и снова пошли рядом. Следующий боковой отнорок был на другой стороне тоннеля, метров через сто. Он привёл нас в пустое помещение, в котором ощутимо чувствовалось движение воздуха. В потолке были цилиндрические отверстия. Каждое имело диаметр около метра. Всего я насчитал двенадцать штук. Примерно такого же размера, было несколько отверстий в стенах, на высоте метра два от пола. В полу помещения тоже были отверстия. Правда, всего два, но значительно большего диаметра, примерно около двух метров. Хорошо, что они были расположены в противоположном конце помещения, иначе в них легко можно было загреметь при нашем умирающем свете. Тем более мы сразу задрали головы, к потолку, ощутив приток свежего воздуха, а уже потом осмотрели всё остальное.

– Похоже, это вентиляционная камера, – произнёс Сашка, – только работы вентиляторов почему-то не слышно.

– Да чёрт его знает, какие они здесь. Ты же видел склад? Я даже примерно не понял, куда эти детали можно запихать, в какое устройство, – я включил свой фонарь, чтобы лучше разглядеть уходящие вверх каналы.

– Что-то я не вижу никаких ступенек, или чего другого за что можно зацепиться, – Сашка, перемещался от отверстия к отверстию и заглядывал в уходящие вверх колодцы.

Потом он исследовал отверстия в стенах и даже те большие в полу, нигде не было даже намёка на какую-нибудь лестницу. В тех каналах, которые осмотрел я, стены, были абсолютно гладкие, я бы даже сказал отполированные. По-крайней мере, следы инструмента в них отсутствовали. Подняться по таким вверх было абсолютно не реально.

– Нигде ничего нет, – Сашка, закончил осмотр и подошёл ко мне, – что двинем дальше или поедим?

– Давай лучше место найдём, – ответил я, выключая свой фонарь, аккумуляторы нужно было экономить, – как-то неуютно здесь, сквозняк. Может в следующем отнорке получше будет, хотя бы как в том, где склад железок.

Мы снова выбрались в большой тоннель, и пошли дальше. На этот раз нам пришлось пройти минут двадцать или даже больше до следующего бокового коридора. Этот проход был заметно шире предыдущих.

– Слышишь? – сделавший пару шагов Сашка неожиданно остановился, и я вновь налетел на его могучую спину, точнее висящий на ней рюкзак.

– Шум какой-то, – ответил я, прислушавшись и почувствовал, как по спине забегали мурашки, – что за хрень?

За время, проведённое под землёй, мы привыкли к абсолютной тишине, я бы даже сказал – мёртвой, хоть мне и не нравится это слово. Кроме издаваемых нами звуков, за прошедшие сутки я слышал только один звук – пощёлкивание когтей неизвестного существа и звук разгрызаемых костей. Особенно в память врезалась дробь когтей по полу. Этот звук я уловил очень чётко. Остальные, издаваемые зверем звуки, были не очень разборчивы, я слышал их сквозь сон.

– Ну что, пойдем, глянем? Может это как раз вентиляторы шумят? – Сашка решительно шагнул вперёд.

– Пойдём, – я решительно зажёг свой фонарь и удобней перехватил подобранную мной железяку, – только не лети слишком быстро. Хотя, свет нас всё равно выдаёт с потрохами.

Сашка немного сбросил скорость. Я попробовал пристроиться рядом, но ширина коридора всё же была не достаточной. Мы только мешали друг другу, толкаясь плечами. Я пошёл на шаг позади и сместился вплотную к левой стене, а Сашка, наоборот, к правой. Шум нарастал и стал напоминать журчание воды. Лучи наших фонарей выхватил блестящий водяной столб, падающий с потолка в круглый бассейн, огороженный толстыми каменными плитами. Плиты ограждения напоминали те в верхнем зале. Те, которые окружали злополучный колодец, через который мы спустились в этот подземный лабиринт. На их боковых стенках тоже присутствовали непонятные надписи и знаки. Коридор закончился, и мы вышли в небольшое помещение.

Вдоль стен стояли какие-то «шкафы» из серебристого металла, покрытого слоем пыли. Впрочем, слой пыли здесь был намного тоньше, чем в других тоннелях. Ближе к водопаду пыли совсем не было, а на металле шкафов поблёскивали мелкие водяные капли. Воздух в помещении был ощутимо влажным и прохладным. Я подошёл к ближайшему «шкафу». На ощупь металл, гладкий и блестящий. Никаких ручек или чего-то похожего на них я не увидел. Может эта конструкция вообще не имеет дверей. Осмотрел «шкаф» с боков. Моя версия подтверждалась – никаких шарниров и щелей не заметно. Вообще ничего, абсолютно гладкая однородная поверхность. Только на передней стенке каждого шкафа расположен матовый, тёмный квадрат, размером с печатный лист.

Этот, отличающийся по цвету элемент, находился посередине передней стенки, на высоте моего лица. Смахнув рукой пыль, я резко отшатнулся. Показалось, что по матовой поверхности двигаются какие-то тени. Спина мгновенно покрылась табунами мурашек. Мне почудилось, что кто-то неведомый внимательно смотрит на меня через этот прямоугольник. Преодолев себя, я вновь поднял руку к этому «окну» и рукавом протёр его окончательно. Ничего не изменилось. Под тонким слоем пыли была поверхность напоминающая стекло, но, увы, абсолютно не прозрачное. Тёмно-серого цвета, оно было абсолютно однородным, без каких-либо движущихся пятен. Я осмотрел следующий шкаф. Точно такой же, как брат близнец. Я легонько постучал по боковой стенке своей металлической дубинкой. Непонятная конструкция отозвалась глухим звуком, не слишком похожим на удар металла об металл. При этом никаких следов на поверхности «шкафа» от ударов моей дубинки не осталось. Сильней долбить я не решился, чёрт его знает, что это за штука и как она среагирует на варварское вмешательство. Сашка в это время обходил бассейн по кругу.

– Здесь водоворот, серьёзный такой, – сказал он, появившись из-за столба воды, – вода уходит куда-то дальше вниз.

Я тоже подошёл к бассейну. Вода вращалась по кругу, причём уровень её заметно понижался от края к центру. Я присел на каменное ограждение, наблюдая за движением воды. Зрелище было завораживающее. Вода сверху падала в центр, поднимая миллиарды брызг сливающихся в сплошное водяное облако, накрывающее центр огромной воронки. Сразу за водяным облаком, вода вращалась очень быстро. Это было заметно по стремительно проносящимся пузырькам воздуха, а к парапету ограждения, скорость потока заметно снижалась. Я нагнулся и опустил руку в воду. Почувствовал, как струи воды давят на ладонь. Зачерпнув пригоршню, понюхал. Никакого запаха. Осторожно лизнул, нормально, язык ничего не ощущал кроме холода. Сделал глоток, обычная вода, только очень холодная, аж зубы заломило.

– Ну как? – спросил Сашка, с интересом наблюдавший за моими манипуляциями.

– Нормуль, жажда нам не грозит. Обычная вода, я бы даже сказал вкусная, как родниковая.

– Ничего удивительного, – сказал Сашка, напившись и отряхивая ладонь, – я на поверхности никаких речек вблизи не припомню. Скорей всего это какая-то подземная река.

– Знать бы что там сейчас наверху, – вырвалось у меня, – мы уже сутки идём от того места где спускались. Это только наши предположения, что мы по кругу идём, а если нет? Куда за это время можно утопать, даже если не очень быстро идти?

– Давай ка поедим брат, а то я вижу, на тебя опять хандра нападает. Как думаешь, здесь не слишком сыро? – спросил Сашка, снимая рюкзак.

– Да нет, нормально, просто давай к стенке отойдём от бассейна, – я тоже взялся за лямки своего рюкзака, – потом воды нужно набрать полные фляги. Можно и в термос налить воды, чай сейчас допьём.

Мы уже заканчивали, есть, когда Сашка заметно напрягся, он сидел спиной к коридору:

– Слышал?

Я напряг слух, медленно поставив пустую банку на пол. Вначале я ничего не услышал, шум воды глушил все звуки. Уже хотел спросить друга, что его побеспокоило, как до моих ушей донеслось знакомое цоканье когтей. Мы вскочили одновременно. Я выдернул из-за пояса фонарь и направил луч в сторону коридора. Сашка тоже светил в проём, а в правой руке у него блестело лезвие ножа, которым он недавно вскрывал банки. Я быстро нагнулся и схватил свой металлический прут. Мы видели только небольшую освещённую фонарями часть коридора, она была пуста. Дальше коридор поворачивал и что там, за поворотом, было не разглядеть. Кроме шума воды я снова ничего не слышал, разве что биение своего сердца. Бух, бух, бух… Это у меня в груди. Вот опять тихий цокот – чек, чек, чек. Из-за поворота осторожно выглянула вытянутая морда, с длинными толстыми усами и подвижным чёрным носом. Красные глаза прикрыты голыми серыми веками. Видно было, что тварь очень не любит свет, но запах пищи манил её, она не могла ему сопротивляться. Животное вышло из-за поворота, и в нерешительности остановилось. Размером с приличную собаку, покрыта короткой, прямой чёрной шерстью, на вид очень жёсткой. Пасть сильно вытянута, ни у одной известной мне собаки такой нет, а ещё клыки…

Видимо существо сумело разглядеть нас или просто учуяло наш запах. Тварь молча оскалилась. Острые зубы были длиной сантиметров пять, а клыки и того больше. Длинные уши, немного свёрнуты в трубочку и сильно наклонены назад. Шум воды раздражал, тонкий слух зверя. Лапы непропорционально короткие, но очень мощные и слегка вывернуты наружу, как у таксы. Они заканчивались мощными, загнутыми когтями. Даже медведь, наверное, мог бы позавидовать, таким костяным крючкам. Треугольная грудь зверя вспухла шишками мускул. Длинный голый хвост лежал на полу, заметно подрагивая. Не сводя фонарей с неведомой твари, мы, не сговариваясь, попятились в сторону бассейна и остановились, не доходя до него пары метров. Тем временем к первой твари присоединилась вторая. Она возникла как тень, решительно, не издав ни звука. Впрочем, шум воды, скорей всего, заглушил тихое цоканье когтей.

– Блин, если бы не их выдающиеся размеры, я бы сказал что это крысы, – пробормотал Сашка.

– Да хрен его знает, что это за твари, но настроены они решительно, а их зубки и когти внушают уважение, – отозвался я.

– Давай светить им в рожу, они точно не привыкли к свету, он им мешает, – тихо проговорил Сашка, – в темноте у нас против них вовсе нет шансов.

Шансы наши действительно катастрофически падали. Первые две твари медленно, тщательно нюхая воздух, двинулись к нам. Сразу за ними показались ещё три, а следом ещё. Не меньше десяти особей вошли в помещение и остановились от нас метрах в пяти. За ними в коридоре просматривались другие шевелящиеся спины. Животное, которое мы увидели первым, сместилось к стене, её место тут же было занято другим зверем. Долго тянуть они не стали. Атаковали нас сразу трое, две кинулись на Сашку, а одна на меня. Я встретил её мощным ударом своей металлической биты. С противным писком она отлетела в сторону и поползла к шкафам. Краем глаза я заметил, что Сашка воткнул нож в горло повисшему у него на руке зверю. Другой уже отползал в сторону, оставляя за собой влажную красную полосу. Следующие четыре твари поделили нас поровну. Мне чудом удалось увернуться от мощного прыжка одной, при этом обрушив свою дубину на голову второго зверя. Приглушённый хлопок и мозги из разбитого черепа раскинулись по полу. Дальше я метался как в ускоренном кино. Фонарь выпал из руки от сильного толчка в спину. Неимоверным усилием я устоял на ногах и даже скинул тварь, пытавшуюся вцепиться мне в шею. Мне повезло, что фонарь выпав, упал достаточно удачно испуская свет в сторону атакующих тварей.

Я размахивал своей липкой от крови дубиной как мельницей, круша головы, спины, лапы, в общем, всё что под неё попадало. Я непрерывно пятился к бассейну, стараясь не допустить атаки сзади. Сашка рубился уже где-то с другой стороны водопада. В помещении становилось всё темнее, луч моего фонаря перекрывали тела поверженных тварей. Сил уже не оставалось, перекушенная левая рука висела плетью. Кровь сочилась по обеим погрызенным ногам, заполняя ботинки. Правая нога почти не слушалась, наверное, повреждены сухожилия. Шея горела, задница прокушена, спина и грудь исполосована когтями, кожа на левой щеке висела лоскутом. Похоже всё, конец приключению. Я почувствовал, что пятки во что-то упёрлись, скосил глаза, ограждение бассейна. Напряг последние силы, и превозмогая боль, залез на каменный парапет. Ширина его была не меньше полуметра, стоять было вполне удобно. Твари теперь находились на метр ниже меня.

Конечно, они тоже устали. Свежих бойцов в стае больше не осталось. Пол был обильно залит кровью и покрыт телами мёртвых и раненых животных. Передо мной стояли изрядно побитые и уставшие звери, но перевес по-прежнему был на их стороне. Полукольцо тёмных спин медленно сжималось вокруг меня. Разгорячённые запахом и вкусом крови они не собирались отступать. Им нужно обязательно убить вторгшихся в их владение чужаков. А потом будет настоящий пир. Можно досыта наесться их нежным и мягким мясом, ведь у них такая вкусная, горячая кровь. Тела погибших товарищей тоже не пропадут. При экономном подходе оставшейся стае и детёнышам надолго хватит пищи. Можно ни о чём не беспокоиться, только есть, и зализывать раны. Теснимые товарищами хищники всё ближе подходили к парапету бассейна. Постепенно к ним присоединялись звери с другой стороны, водопада, с обильно измазанными в крови мордами. Неужели Сашка погиб?

Я не мог слышать звуков боя, всё заглушал шум падающей с высоты воды. Я не слышал ни криков друга, ни визга и рычания тварей. Впрочем, атакующих меня зверей, я тоже не слышал, от этого становилось ещё страшнее. Казалось, твари атакуют молча, с маниакальным упорством. Молча падают, убитые и покалеченные. Им на смену приходят другие и конца этому безумию не видно. Я даже собственного крика не слышал, в ушах стоял непрерывный шум одной тональности. Сейчас я уже не мог сказать с гарантией, что это за звук. Шум падающей воды, или шум собственной, закипевшей от усталости и избытка адреналина крови в голове. Сашка, Сашка… Прощай, однокашник… Скоро увидимся в новой реальности, если конечно она существует. Я не сомневался, что твари победят, уж больно много их ещё оставалось против моей еле живой тушки. Только природное упрямство и воспитание не позволяли мне смириться с уготованной мне участью. Я буду бить их, пока они не отгрызут мне правую руку, вместе с дубинкой, а потом вцеплюсь зубами в горло ближней твари.

Прыжок хищника я уловил боковым зрением и попытался увернуться. Правая нога предательски подогнулась. Тело повело вправо и вниз, это сбило атаку зверя. Нацеленные на моё горло, и уже раскрытые челюсти клацнули где-то выше меня. Передние лапы с кривыми когтями, тоже не нашли опоры, а вот задние натолкнулись на мою согнутую спину. Если бы летящая тварь не задела меня лапами, я упал бы на парапет. А может и мимо, вниз, на столпившихся в ожидании зверей, раскрывших, в предвкушении свежего мяса, свои огромные пасти. Удар был не сильный, скользящий. Но, стоящему на одной ноге, а точнее падающему с этой неустойчивой опоры телу, этого оказалось достаточно. Короткий полет, и я почувствовал, как моё израненное тело погружается в ледяную воду. Меня мгновенно подхватила воронка водоворота. Не в силах сопротивляться течению я всё же сумел вынырнуть, сделал глоток воздуха, и тут же был, утянут в сердце воронки.

Дальнейшее помню смутно, отдельными фрагментами. Я лечу вместе с водяным потоком куда-то вниз. Воздух в лёгких заканчивается. Не в силах сопротивляться нарастающему жжению в лёгких я открываю рот. Вместо желанного воздуха в лёгкие попадает ледяная вода. Дальше провал, сознание отключилось. Резкая боль в искалеченной правой ноге выдёргивает меня в реальность. Падение прекратилось, мои ноги сильно ударились обо что-то твёрдое. Вокруг по-прежнему ледяная вода. Машинально, на инстинктах, из последних сил, отталкиваюсь от этой поверхности левой ногой и устремляюсь вверх. Воздуха в лёгких нет, сознание ускользает. Сквозь окутывающий мозг кровавый туман, я внезапно чувствую, что моя голова вырывается из воды.