Екатерининский парк

– Ну что вы! – Екатерина Андреевна положила ему на плечо свою мягкую тёплую руку, другой рукой она взяла его за запястье. – Что вы!

– Извините, – повторил Вениамин Аркадьевич.

– Вам не за что извиняться. И успокойтесь, пожалуйста – вон у вас пульс как скачет. Вам вредно волноваться.

– Вредно, – согласился Ларионов.

– Хотите воды? – спросила Екатерина Андреевна, подойдя к столу.

– Нет, благодарю. Может, вам?

– Да, пожалуй.

– Позвольте?

– Нет, что вы, не утруждайтесь. Я сама.

Екатерина Андреевна ловко наполнила стакан водой из графина.

Вениамин Аркадьевич отошёл от окна и опустился на диван.

– После встречи с Нателлой в парке меня еле откачали.

– Это действительно была Нателла? – Екатерина Андреевна сделала небольшой глоток, словно пробуя воду на вкус.

– Мы прожили вместе сорок лет. Но в полиции, видимо, считают, что я просто старый маразматик… Вы тоже так думаете?

– Нет, что вы! Просто пытаюсь найти ответ… Это она? – спросила Екатерина Андреевна, завидев на стене портрет красивой женщины.

– Да.

– «Ты не можешь взять кредит на красоту в шестнадцать лет. Но если ты прекрасна в шестьдесят, то это благодаря своей душе», говорила Мэри Стоупс.

Екатерина Андреевна взяла с полки фотоальбом.

– Вы позволите? – спросила она, обернувшись.

– Конечно! – отозвался Ларионов.

Екатерина Андреевна присела рядом с ним на диван и, положив фотоальбом на журнальный столик, принялась медленно листать.

– Хм! Я не вижу ни одной детской фотографии, – заметила она.

– У нас нет детей.

– А Рая? Кто она?

– Рая моя домработница. Ну, и по совместительству – сиделка. Она по образованию медсестра. Приехала из Питера.

– А родственники?

– Из ближайших – только Жанна, племянница Нателлы. – Вениамин Аркадьевич перевернул несколько страниц фотоальбома. – Вот она.

С фотографии смотрела высокая блондинка Нателла, а рядом – худощавая низкорослая брюнетка.

– Совсем непохожи, – заметила Екатерина Андреевна.

– И не только внешне. Мы с ней никогда особо не ладили, – продолжал Ларионов. – А после смерти Нателлы совсем перестали общаться.

– А чем она занимается?

– Работает в салоне красоты.

– Парикмахером?

– Нет, она… – Он жестом изобразил, как женщина наносит макияж.

– Визажист?

В прихожей раздался звонок.

– Это, наверное, Рая, ключи забыла, – предположил Вениамин Аркадьевич.

– Я открою, – тоном, не терпящим возражений, сказала Екатерина Андреевна и, вспорхнув с дивана, поспешила в прихожую.

Дверной глазок был врезан довольно высоко, и, чтобы заглянуть в него, Екатерине Андреевне пришлось встать на цыпочки.

На лестничной клетке стоял… призрак.

Екатерина Андреевна распахнула дверь.

– Вам кого?

Худощавая девица в белом гриме и в некоем подобии туники раскрыла было рот и растерянно уставилась на Романову:

– А… вы кто?

В прихожей появился Ларионов.

– Что вы здесь делаете? – нахмурившись, спросил он.

– Вы… вы не можете так со мной поступить! – воскликнула девица. – Я же…

– Вы провалили экзамен и даже не подумали явиться на пересдачу! Вместо этого угрожали мне, сыпали оскорблениями в мой адрес… Так что прощайте!

– Ты – ты, змеёныш ядовитый, ты, гнусный выродок, последыш недобитый… Лопедевега хренов!

У Ларионова от возмущения перехватило дыхание, но девица уже сбегала вниз по лестнице.