Екатерининский парк

– Лопе де Вега? – переспросила Екатерина Андреевна. – Спокойствие! Спокойствие! – скомандовала она, заметив, как Ларионов покачнулся, а лицо его покрыла пугающая бледность. – Дышите ровно! По-моему, на сегодня треволнений достаточно. Ну-ка, пойдёмте в комнату… А почему Лопе де Вега?

Ярко светило солнце. Стояла на редкость отменная погода. Екатерина Андреевна неторопливо шла по парку в сторону кафе, где её уже поджидал горячо любимый внучатый племянник.

– Если бы ты видел, как он танцует! – восхищённо вспоминала Екатерина Андреевна. – Кстати, ты знаешь, как его студенты прозвали? «Лопедевега».

– А что это? – спросил Чайкин, шумно отхлёбывая кофе.

– Что? – воскликнула Екатерина Андреевна. – Тебя вообще кто воспитывал?

– Ты.

– Я? В таком случае, меня следует примерно наказать. Розгами. Нет! Меня необходимо посадить в тюрьму за такое воспитание. Выпороть розгами, а потом – в тюрьму. Или даже – расстрелять! «Лопедевега»! Он спрашивает, что это такое… Лопе де Вега! Знаменитый испанский драматург! Самый плодовитый драматург в мире. Он сочинил две тысячи пьес!

– А при чем здесь этот твой учитель танцев? – спросил Чайкин.

– «Учитель танцев» – одна из самых известных пьес Лопе де Веги.

– А, ну так бы сразу и сказала.

– И стыдно, что ты этого не знаешь.

– Ну, не могу ж я знать всё на свете!

– А всего на свете не надо. Но про Лопе де Вегу, Бомарше, Мольера, Шекспира, наконец, должен знать каждый образованный человек. Даже милиционер!

– Полицейский, – поправил Чайкин.

– Тем более! А теперь извини, я побежала – мне надо в салон красоты.

– В салон красоты? – растерянно проговорил Чайкин.

Невысокого роста худощавая брюнетка с резкими чертами лица суетилась вокруг гордо восседавшей в кресле Екатерины Андреевны. Судя по бейджику на груди, брюнетку звали Жанна. Она ловко жонглировала бесчисленными кисточками и тампонами, постепенно превращая Екатерину Андреевну из моложавой старушки в настоящую женщину-вамп.

– А вы прекрасный мастер! У вас бы получилось работать в кино, – заметила Екатерина Андреевна.

– В кино? – переспросила Жанна.

– Вениамин Аркадьевич рассказывал, у вас была такая мечта.

– Вы знаете дядю Веню?

– Некоторым образом.

– И что же он ещё обо мне рассказывал?

– Да, собственно, немного. Только то, что вы хотели работать в кино, а вместо этого почему-то гримируете старух, вроде меня.

– Рада, что угодила вам. Только при случае передайте дяде, чтобы больше не болтал обо мне с кем не попадя.

– Это вы про меня?.. Какая кошка между вами пробежала? Почему вы так не любите вашего дядю?

– А с какой стати мне его любить? Мы никогда не ладили. Я не нужна ему, он не нужен мне.

– Но ведь вы родственники!

– Это его жена была моей родственницей. А он мне никто.

– В любом случае, вы его единственная наследница.

– Кто? Я? – изумилась Жанна.

В эту секунду из висевшей на вешалке сумочки донеслась тревожная трель. Екатерина Андреевна проворно соскочила с кресла и достала мобильный телефон.

– Алло, – басом произнесла она. – Что? – прозвучало на октаву выше. – Когда? – фальцетом вскричала Екатерина Андреевна и тут же произнесла ровным низким голосом. – Я сейчас буду.

Она повернулась к Жанне, вопросительно взиравшей на резвую клиентку.

– Кто-то влез в квартиру к вашему дяде, – пояснила Екатерина Андреевна.

Рая держала в одной руке небольшую рюмку, в другой пузырёк с корвалолом и отсчитывала капли. Рядом, укутавшись в плед и уставившись в одну точку, сидел в кресле Вениамин Аркадьевич. По комнате расхаживали Завадский и Чайкин, они с интересом разглядывали следы погрома: разбитые зеркала, посуду, полусожжённые фотографии на стене.

– Я вышла мусор вынести на улицу, – сказала Рая. – С соседкой заболталась, возвращаюсь, а тут… Я сразу звонить.

В комнату ураганом ворвалась Екатерина Андреевна. Едва переступив порог, она застыла в изумлении. Следом вошла Жанна и сразу бросилась к Ларионову.

– Дядя Веня, что случилось? Вы как?

– Жанна? – слабым голосом произнёс Вениамин Аркадьевич.

– Когда я узнала… – Жанна оглянулась на Екатерину Андреевну. – Вы не пострадали?

– А вы, собственно, кем будете? – поинтересовался Завадский.

– Это моя племянница, Жанна, – сказал Вениамин Аркадьевич.

– Что здесь произошло? – возмущённо воскликнула Жанна.

– Я бы тоже хотел знать, – буркнул Завадский.

– Это Нателла, – спокойно произнёс Вениамин Аркадьевич.

Завадский устало оглянулся на него, а Рая, спохватившись, налила в рюмку с корвалолом воду из графина и протянула Ларионову.

– Вот, выпейте, – сказала она.

– Не надо! Прошу тебя! – отмахнулся от неё Вениамин Аркадьевич.

Завадский кивнул Чайкину, и они вышли в коридор. Екатерина Андреевна, Жанна и Рая последовали за ними.