В Америку с черного входа… Приключенческо-криминальная повесть

Конечно же я не собирался, до глубокой старости, жить в этом городе, под гордым названьем Орландо и работать в этом ресторане. В этом отношении мне было намного легче, чем многим русским, приехавшим сюда, с целью заработать как можно больше и уехать на родину с тугим кошельком. И ещё меня выручало то, что я по жизни был авантюристом, в самом хорошем значении этого слова. В России слово авантюрист было ругательным и им обзывали всех подряд. Я же обожал приключения, смену обстановки, новые знакомства, поэтому знал, что рано или поздно, я обязательно уеду к океану, который раскинулся в какой-то сотне километров к югу. И всеми фибрами своей бродяжьей души этого желал. Не хватало встретить такого же разгильдяя как я и можно было думать, о поездке в тропический рай.

Я потихоньку перезнакомился со всеми обитателями этого небольшого района, под названием Монтерей. Особенно мне пришлась по душе супружеская пара – Ольга и Андрей. На родине, в Москве, они имели престижный ресторан, который часто посещали такие люди как Киркоров, Боярский, Юлиан, Круг, Басов, а у Пугачёвой Ольга была одной из лучших подружек. Всё в момент изменилось, когда на них очень грамотно наехал криминал, переплетённый с ментами. Андрей с Олей развернули полномасштабную войн, но после того, как им пообещали украсть и зарезать их единственного сынишку, бросили всё, схватили самое необходимое, остатки денег и смогли уехать в Штаты. Здесь они оба работали в гостинице «Шератон», получая 100 долларов в день и радуясь, что уберегли своего сына. Тем не менее они остались такими же добрыми, весёлыми и очень гостеприимными, как и в Москве.

Миллениум, или 2000 год мы все встретили очень ярко. Столы ломились от закусок, спиртное лилось рекой, и все радовались, что пришёл новый век.

А к нам, вернее к моим девкам, пришёл Вася. Плотный белобрысый мужик, моих лет, с большими голубыми глазами и румяными щеками. Вася работал с девчонками в одной гостинице, только они убирали номера, а он крутился в ландри – то бишь в прачечной, стирая простыни, наволочки и полотенца. Вася был запойный. Он спокойно мог не пить и год, и два. Но. как-то очень неожиданно срывался и начинал бухать. Пил он правда дома, никому, не доставляя никаких хлопот. Но не это было самым плохим. Самым хреновым было то, что Вася не мог выйти из этого состояния по 5—8 дней. Как он умудрялся в таком виде ещё и бельё стирать, оставалось загадкой. Что говорится – сия тайна, велика есть…

Вася пришёл, дыша густым перегаром и с улыбкой на лице. А так как девки знали Васю как облупленного, то они, недолго думая, поставили перед ним половину бутылки рома и усвистали к бассейну, лишив Васю самого главного – общения. Этот удар мужественно принял на себя я. О чём вовсе не пожалел. Уже через минуту мы с ним радостно обнимались, крича: – Братан! – и колотя друг друга по спине. Правда я, как совсем непьющий, был трезв, аки стёклышко, а Вася как раз был, где —то посреди формата пьяный —полу трезвый. Но, полностью адекватный.

Мы с ним оказались коллегами – он, как и я, был моряком. Только я был штурманом, а он механиком. Поэтому, общий язык мы нашли сразу. Вася рассказал немного о себе, как бороздил моря, я пожаловался на свою жизнь. В общем мы нашли общий язык. А когда Вася опечалился, вот мол не могу выйти из пьянки, я ему пообещал, на голубом глазу, помочь в этом деле. Дело в том, что у меня был в Афгане приятель, которого я научил играть на гитаре, хотя все говорили, что это невозможно. Так вот он, прочитал мне, как-то целую лекцию, про расщепление спиртного в организме и дал клёвые рекомендации по выходу из пьянки быстро и с наименьшими потерями. Я тогда ещё употреблял и поэтому смог на себе убедиться, в правильности и нужности его советов.

К слову говоря, Вася в свои годы не потерял таланта быть большим ребёнком и верить в чудеса. Его очень просто было обмануть. Было такое впечатление, что на его пути встречались только добрые самаритяне, ни разу его не обманувшие. Хотя, быть может, его просто не рисковали обманывать, так Вася имел пудовые кулаки и разряд по боксу. И ещё, он имел то, что все называют «золотые руки». При случае мог заменить зубного техника, а уж на швейной машинке работал, не хуже швеи. Мог починить часы и …В общем он много чего умел и все этим пользовались. А платить старались спиртным, поэтому неудивительно, что Василий иногда срывался.

В общем с Васей мы сошлись, душа в душу. Я очень люблю таких людей, с чистой душой, которые помогают людям совершенно бескорыстно, не требуя за это награды. А сами, если будет нужно, для друга снимут последнюю рубашку. А потому что я сам такой. А рыбак рыбака видит… ну, вы знаете.

Кстати, у моих соседок был большой запас спиртного. На кухне нижние ящики буфета были просто забиты водкой, коньяком, джином и прочей легковоспламеняющейся жидкостью. На мой вопрос откуда дровишки, Алла мне рассказала об некоторых особенностях своей работы. Оказывается, в номерах стоят холодильники и когда постояльцы съезжают (очень часто оставляя чаевые), то всё, что находится в холодильнике, необходимо выкинуть. А так как часто остаются весьма нужные в хозяйстве продукты, то девчонки конечно же их собирают и уносят домой. Остаются по половинке – четвертинке бутылки с водкой, коньяком, джином и проча, и проча. В конце рабочего дня, девки садятся и через воронку доливают бутылки до верху, ну не выливать же, верно? Водка – в водку, коньяк – в коньяк. Зато на все праздники столы накрыты, пей – не хочу.

Я попросил у рыжей фурии бутылку водки, на что она фыркнула и ласково сказала: – Да хоть всё забирай! Мы с Иркой ещё принесём!

Я экспроприировал бутылку «Столичной», которую в Америке разливают в бутылки толстого мягкого пластика и пошёл выводить Василия из запоя. Вытащил его к бассейну, дабы он лежал на жаре и потихоньку, изредка наливал ему маленькую стопочку, давая закусить оливками из банки, за неимением солёных огурцов. И через каждые 15—20 минут давая команду – Батальон! Газы! – после чего Вася ухал в бассейн, расплёскивая воду.

Моей задачей было плавно вытащить его из похмельного состояния. Здесь главное было не переборщить. Потом я повёл его к нам, где томился на плите хаш, из свиной ноги, со специями. Налил стопку холодной водки, заставил выпить и налив огромную миску хаша, поставил её перед ним. – А, теперь, заключительная фаза эксперимента! Давай, друг!

Вася честно навернул миску варева. Глаза его затуманились, и я уложил его в своей комнате, накрыв простынёй. Теперь организму надо было отдохнуть. Васёк уснул мгновенно.

Именно такие люди очень подвержены гипнозу. Их очень легко убедить во всём, чего хочешь. Я сам как —то в Афгане убедил своего бойца, что зуб, которым он мучился битых два часа, у него не болит.

– Сделал дело, гуляй смело! – сказал я сам себе и рубанул строевым в сторону бассейна. Правда маршировать было неудобно, сандалики сваливались.

А через четыре часа показался Васёк, весь такой обмякший, с мокрой простынёй в руках. Он повесил её сушиться и с размаху рухнул в бассейн. Через минуту вынырнул, вылез, и подойдя ко мне молча пожал руку. После чего улёгся на лежак рядом со мной.

– Всё нормалёк Вован – пропел Вася и хлопнул себя по округлившемуся животику. – Теперь можно жить!

– Вот и славно, трам-пам-пам! – пропел я в ответ. —Вась, я тут ещё месяца не прожил, а уже хочется махнуть, куда подальше.

– Правда? – Вася заёрзал на лежаке. – Мне давно хочется отсюда уехать поближе к океану.

– А, это потому, что мы с тобой Василий, моряки! И всякая сухопутная шушера нас не поймёт. Давай план придумаем, как и куда будем сбегать, из здешнего болота.

Вася согласно кивнул головой, и мы продолжили принимать солнечные ванны. На календаре было 8 января 2000 года.

***

На следующий день я подкатился к Андрею, с вопросом, а, не были ли они где ни будь недалеко, у океана. Андрюха оживился:

– Да были конечно! Здесь недалеко, на побережье, есть небольшой городок Сен-Пит. Вообще-то его когда-то давно заложили люди купца Демидова и раньше он назывался Санкт- Петерсберг. Но, это когда было. Так вот там океан, это что-то! Представляешь, белый песочек пляжа, пальмы зелёные и прозрачная бирюзовая вода. Тёплая-тёплая! Мы с Ольгой и Тёмой там накупались и на загорались по самые уши.

– Андрюш, а ты бы нас с Васькой не отвёз бы туда? Мы тебе и машину заправим?

– Да легко – пожал плечами Андрей. – Оля завтра на работе, а я свободен. Можем махнуть.

– Вот и славно! – я хлопнул его по мускулистому плечу. – Сейчас пойду к Ваське, обрадую друга.

Но, идти никуда не пришлось. Вася сам пришёл, чисто выбритый и благоухающий мужским парфюмом. На его розовощёком лице, гуляла радостная улыбка. И вообще на него было приятно смотреть

– А, у меня радость! – с ходу поделился он новостью. – Меня с работы выгнали.

Мы с Андрюхой переглянулись и захохотали. Только Вася мог так безмятежно радоваться этому.

– Блин! —захлёбывался Андрей. – Его под задницу ногой, а он рад до смерти! Пойду Ольге расскажу, так она уписается от смеху.

Вася пожал плечами, мол делов -то куча. Андрюха пошёл домой, хихикая себе поднос.

– А, нас с тобой завтра на океан повезут – порадовал я приятеля. – Скинемся Андрюхе на бензин?

– Само собой – снова пожал плечами Вася. – Вов, а меня ещё и из квартиры выгнали. Со мной там хохлы живут. Как узнали, что меня с работы попёрли, так и заорали, мол мы за тебя за хату платить не будем, гони монету за месяц вперёд. А я им фигу показал. Правильно я сделал, а?

– Правильно Васёк. Чует моё сердце, что недолго нам здесь пропадать. Море зовёт моряков!

– И это правильно! – сказал Вася голосом Горбачёва и засмеялся.

– А, поживёшь пока с нами. Думаю, девчонки против не будут.

Я позвонил Тадеушу и сказал, что в этой харчевне с поварами- фашистами, работать не буду. И вообще я заболел. Меня вовсю душит амфибийно – торакальный синдром. Поляк что-то хрюкнул, но перечить мне не стал, сказав только, что деньги я получу только в субботу. А когда Вася опасливо спросил, что это за болезнь такая страшная, я ему, понизив голос, сказал – А, по- русски это будет – Жаба задушила! – и захохотал во весь голос.

На следующий день Андрей подкатил на своей машине под окна нашей квартиры и посигналил. Мы с Васей как раз допивали кофе. Алла с Иркой уже убежали на работу, поэтому мы не спешили.

– Всё Вася, пошли! Ты плавки то не забыл? А то будешь пугать бедных туристов, своими семейными труселями!

Мы надели на коротко стриженные головы белые бейсболки, напялили тёмные очки и пошли к машине, в которой сидел Андрей со своим сыном Тёмой. Мы расселись, Андрюха бибикнул и мы поехали к океану.

***

Эх, океан! Ох, океан! Ух, океан! Мы стояли на белом горячем песке и океанские волны, шипя, лизали наши ноги. Тёмка, в силу своего возраста и природной непоседливости, носился по пляжу взад – вперёд, то собирая ракушки, то швыряя их в воду, а мы молча стояли и глядели на бирюзовые волны, с белыми барашками пены и чётко нарисованный горизонт. Был месяц январь и во Флориде было очень холодно – воздух всего +28, а вода всего +23 градуса. Поэтому все аборигены сидели дома, у бассейнов.

– Благодать! – расслабленным голосом произнёс Андрей. Он стоял босиком на мокром песке и блаженно улыбался, с закрытыми глазами. Ласковый, тёплый бриз шевелил его светлые волосы и щекотал, наши с Васей, стриженные макушки. Солнышко ласково грело наши спины, чайки висели над пляжем, изредка визгливо покрикивая. Мы с Васей встретились взглядами, он качнул пушистыми светлыми ресницами, и я понял, что вот именно здесь мы и будем жить.

– Тихо! – вдруг встрепенулся Андрей. – Слышите?

Мы с Васей покрутили репами и ничего не услышали.

– Да слушайте же, слушайте – прошипел он. – Колокола где-то звонят!

Я прислушался. Действительно где-то звонили колокола. Их праздничный, малиновый звон, висел в прозрачном чистом воздухе, отражаясь от зарослей вечнозелёных пальм.

– Ну, да! Всё правильно! – воскликнул Андрюха. —Здесь же есть русская церковь. Поехали, посмотрим?

– Конечно поехали! – в один голос гаркнули мы с Васьком.