Оценить:
 Рейтинг: 4.67

1200 по Сурскому краю. Марафонские рассказы

Год написания книги
2017
<< 1 2 3 4 >>
На страницу:
3 из 4
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Сквозь просветы леса вижу на западе темно-багровый горизонт. Где солнце? Кажется, оно уже село. Багряный закат – признак хорошей погоды на завтра. Но завтра ещё не наступило. А сегодня снова быстро набегают тучи, закрывают всё, что может излучать оптимизм, и нещадно начинают поливать меня, как из ведра.

Быстро стемнело. Включаю фару и заднюю мигалку. Начинается ночная езда. Но до Неверкино уже близко. Вот, знакомый спуск перед посёлком. Он настолько крутой, что подняться в эту гору на дорожном велосипеде, издавна считалось у сильных неверкинских лыжников прохождением теста их натренированности и готовности к лыжному сезону. И нас тогда, на тандеме, тестировали на этом подъёме.

Осторожно спускаюсь и въезжаю в Неверкино. Дождь, темнота. Хотя времени-то, всего, 20 часов с четвертью. На велокомпьютере 256 километров.

У развилки останавливаюсь и захожу в кафе. Работники кафе рады неожиданному мокрому посетителю, первому и единственному за этот вечер. В карты им играть уже надоело, и они дружно переключились на меня. Налили горячий чай, принесли булочку. Сразу узнал, что четверо «таких же», проехало мимо 15 минут назад. Зная, что народ в Неверкино традиционно спортивный, стараюсь внятно отвечать на все заданные вопросы. И по маршруту, и по велосипеду, и по одежде, и вообще, по жизни. Оказалось, что молодой парень, принесший чай, видел меня в Пензе на лыжном стадионе «Снежинка». Он приезжал в Пензу на соревнования с тренером, которого я хорошо знаю. И все здесь присутствующие его знают. И неудивительно, что никто здесь не задал обычный вопрос типа: «А зачем вам всё это нужно?»

В таком окружении легко и комфортно. За разговорами и чаем времени не теряю. Звоню домой. Переодеваюсь в сухую одежду. Мокрую надеваю сверху. И на неё легкую куртку со светоотражающими лентами. Прикрепляю фонарь к велошлему. Один фонарь на лбу и два на руле. С тремя фонарями такая ночь не должна показаться слишком тёмной! Доливаю воду во фляжку и, проведя 40 минут в этом заведении, я уже готов продолжать.

Работники кафе провожают до выхода. Никто не сочувствует. Все понимают, что так надо. Благодарю их и растворяюсь в тёмной дождливой ночи. Когда-нибудь, они обязательно узнают, чем всё это закончится.

Первая ночь

Быстро доезжаю до ожидаемого поворота. Темнота вокруг. Никаких знаков не увидел. Этот ли поворот? Показалось, что дорога идущая прямо больше похожа на главную. Сомнения развеял водитель проезжавшей мимо машины: «Русский Камешкир – это направо».

Еду здесь в первый раз. Впереди много маленьких деревенек. Не запутаться бы.

Ничего кроме светлого пятна от своих фонарей не вижу. Дорога не широкая, второстепенная, но асфальт хороший. Еду чаще посередине, там, где ровнее и меньше шансов съехать на грязную обочину. Но если засветят фары встречной или обгоняющей машины, принимаю вправо и еду так, как ехал бы днём. Свет от обгоняющей машины помогает, а от встречной, ослепляет, если смотреть вперёд. Прикрываю глаза козырьком велошлема. Но если водитель переключится на ближний свет, то становится вполне комфортно. Но не все соображают, что надо переключиться. Пытаюсь сигнализировать, перекрывая ладонью налобный фонарь, чтобы создать имитацию мигания. Фонарь можно переключить в режим мигания, но ладонью получается проще. Доходит, но не до всех. Тогда приходится прижаться к правой обочине, притормозить и ждать, когда машина пройдёт. Хорошо, если есть белая полоса. Без неё край асфальта под светом слепящих фар становится невидимым.

Ночная езда является особенностью веломарафонов. Никому другому не приходиться так долго ездить в темноте. Спортсмены вообще по темноте не ездят. Велотуристам иногда приходиться, но чаще, в экстренных случаях. Ну, а мне ехать в темноте до рассвета, что составит примерно восемь часов.

Дождь ослаб и закончился, но темнота усугубилась плотным туманом. Справа сквозь туман чуть пробивается пятно низко висящей над горизонтом луны, нисколечко не освещающей землю. Но всё равно веселее. Плюс ещё один видимый предмет в этом мире.

Темнота-темнотой, но вот, налобный фонарь высвечивает дорожный указатель с надписью «Октябрьское». Раз это слово есть в легенде маршрута, значит, на месте не стою. Какие-то дома без света и признаков жизни. И даже собаки не лают.

Минут через двадцать миную Дёмино. Здесь и фонари горят, и мужик пьяненький держится за забор. Что-то крикнул мне, но меня уже нет. Может, ему померещилось?

Ещё минут через двадцать большой посёлок Верхозим. На выезде справа большая мечеть. С её стороны доноситься громкое пение на арабском языке.

Дорога более-менее ровная. Подъёмы и тягуны в темноте проходят как-то, незаметно. Но и спусков, кажется, нет. Снова дома вдоль дороги. Наверное, Шаткино. После села долго тянется пустая дорога. Но вот, она пошла вниз и вывела к перекрёстку на окраине Русского Камешкира, в который мне заезжать не надо.

Сворачиваю влево на главную дорогу и останавливаюсь. Через километр должна быть автозаправка с круглосуточно работающим магазином и даже кафе. Но мне приглянулась ближайшая берёза, к которой прислонил велосипед, сел под ней на траву и начал готовиться к следующему этапу. Поел немного, записал показания велокомпьютеров. Пройдено 310 км. Средняя скорость на участке Неверкино – Русский Камешкир составила 22, 9 км/час. Для темноты это неплохо. Ехал без остановок.

Из машины, подъехавшей к воротам стоящего неподалеку здания, вышел мужчина и приблизился ко мне.

– Ты чего здесь?

– Да, ничего. Сейчас поем и поеду. Сколько до Лопатино? 35 километров?

– Да, 35. К утру доедешь. Смотри, машин на дороге много. Темно, не заметят тебя.

– Мигалки и фары включу – заметят. Да и сам я весь свечусь под их фарами.

– Ну, давай, светись. Только осторожно.

Мужчина отошёл.

Поел немного из того, что было с собой. Минут 15—20 отдыха получилось на этой стоянке. Застегиваю молнии сумок, смотрю, ничего ли из вещей не осталось лежать на траве? Вывожу велик на асфальт и, поехал.

Ожидаемое, но не желаемое

Автозаправку было видно издалека. Заехал, чтобы пополнить запас воды, которой от Неверкино было выпито немного. В магазине сразу же сказали: «Ваших четверо час назад были здесь».

Наверное, так оно и есть. Время моего отдыха в Неверкино и на окраине Камешкира составило 45—50 минут. Многовато! Задерживаться в магазине не стал.

Ну, вот, пошла четвертая сотня. Будем считать, что веломарафон начался. Самочувствие в норме нигде и ничего не болит. Настроение рабочее. Значит, я всё делал правильно, если после трех сотен километров пребываю в таком состоянии.

Ночная дорога до Лопатино, не сказать, что с оживлённым движением, но расслабляться машины не дают. Почти всё время приходится держаться близко к обочине. Асфальт очень грубый. Трясёт нещадно. Стараюсь, насколько возможно, держать руль расслабленно, чтобы не набить суставы кистей рук. Для больших веломарафонов это существенный фактор, который по ходу следует контролировать.

Тем не менее, первые десять километров пролетают незаметно. Но замечаю, что снизилась скорость и никак не могу найти участок дороги поровнее. Везде трясёт.

Останавливаюсь. Щупаю покрышку переднего колеса. Прокол!

Да, первый прокол в этом сезоне. Я уже и забыл, как это бывает. И в такой неподходящий момент. Темнота, сырость, туман. «Лучшей» обстановки для замены камеры трудно представить. Днем на такую работу ушло бы не больше 15 минут. Сейчас уйдёт больше. Но что поделаешь? Удаляюсь от дороги метров на двадцать, чтобы не смущать проезжающих водителей, устраиваюсь между парой небольших молодых сосенок и, приступаю.

Всё необходимое есть. Есть три запаски, разбортовки, насос. На худой конец есть набор заплаток и клей. Освещения предостаточно. Вроде бы, всё нормально. Снимаю колесо, разбортовываю покрышку, достаю камеру. С проколотой камерой разбираться не стал. Скрутил, и в багажник. Покрышку проверяю. Острого предмета не нашел. Увидел место прокола. Что-то, большое и острое сделало в покрышке вырыв, длиной в пять, и шириной с миллиметр. Это, конечно, ослабило покрышку, но ехать на ней будет возможно. Подкладываю под место прокола кусочек прорезиненной ткани, вставляю запасную камеру и монтирую покрышку.

Начинаю накачивать. Сначала всё идёт нормально, затем, где-то после четырех атмосфер, прокладка насоса перестаёт держать давление и воздух с шипением выходит из камеры. Как ни старался, а больше 4, 5 атмосфер вдуть не удалось!

Это ещё один прокол. Мой! Я всегда возил с собой этот насос, но благодаря высокой надёжности покрышек, уже года два не пользовался им. Подкачивал камеры всегда дома, большим стационарным велосипедным насосом. За это время с маленьким насосом что-то случилось и осталось незамеченным. Насос я, конечно же, проверял. Качает! Но нужно, чтобы он не просто качал, а мог вдуть девять атмосфер. Ну, хотя бы, семь! При большом давлении в камере и скорость увеличивается, и снижается вероятность проколов.

Разработчики велосипедных покрышек многого достигли в увеличении их надёжности за счёт применения новых материалов, конструкторских решений и повышения давления. Но как ни крути, резина против стекла и металла не устоит. Вероятность проколов снизилась, но сохраняется. Поэтому редкий велосипедист рискнёт выехать без запасной камеры и насоса. А если далеко, то нескольких камер, заплаток и клея. И как бы мы не были готовы к проколу, прокол нежелателен и всегда вызывает чувство досады.

Устанавливаю колесо. Освещаю приютившую меня полянку. Смотрю, чтобы не осталось на ней ничего потерянного или забытого.

Выхожу на дорогу. Еду. Но не долго. Через несколько минут снова застучало переднее колесо. Останавливаюсь, захожу в лесопосадки, тянущиеся вдоль дороги. Устраиваюсь между пересохших веток, торчащих во все стороны. Замечаю что, несмотря на продолжительный дождь и туман, в лесу сухо. Вода полностью впитывается в пересохшую за жаркое лето землю.

Вынув камеру, вижу, что проколота она в том же месте, что и предыдущая. Прокладка сместилась и обнажила камеру в месте последнего прокола. Да, не углядел в темноте.

Заклеиваю изнутри отверстие в покрышке двумя заплатками и снова мучаюсь с накачкой. Ещё больше времени потерял, чем при первом проколе.

Еду, на этот раз, километров пять. Прокол, но уже в другом месте. Снова в лесопосадках занимаюсь заменой камеры. Запас исчерпан! Меньше, чем за десять километров! При следующем проколе уже придётся клеить камеру. Это совсем не радует, тем более, что от уверенности в высокой надёжности моих покрышек не осталось и следа. В чём дело? Мысли в голову лезут всякие. И про грубый асфальт, и про разрушение протектированного слоя, и о неизбежности маловероятных событий. Но что произошло, того не вернуть.

На этот раз, установив последнюю запасную камеру, разбираю головку насоса, обматываю ниппель изолентой, вставляю в него конец головки, резиновое кольцо и собираю насос, не вынимая ниппеля. Всё в темноте, при свете налобного фонарика. Не без усилий, но удалось накачать чуть более шести атмосфер.

Еду, но медленно. Инстинкт самосохранения и потеря веры в переднюю покрышку не дают увеличить скорость. Вероятность прокола на меньшей скорости будет ниже, но устраивает ли меня такой вариант? До КП в Колышлее, где можно поправить ситуацию, ещё больше сотни километров. И что? Если так и дальше будет продолжаться, то придется оставшиеся заплатки считать? Чувствую себя несчастным человеком.

Кое-как доезжаю до Лопатино. Останавливаюсь на перекрёстке у придорожного кафе, в котором мы не однажды обедали на марафонах. Кафе, конечно же, закрыто. Да и не было на него расчёта.

Сажусь на бордюр и просто отдыхаю. Отчего? Не от долгой езды. От замены камер. Ну, а чтобы просто так не сидеть, достаю то, что осталось не съеденным, и ем. На этот раз я преимущественно питаюсь гематогеном. Как это повлияет на результат марафона, пока судить рано. Но, как минимум, от голода он спасает.

Какой результат?! До КП бы доехать! С такой невесёлой мыслью сажусь в седло.

Как говорится, «приплыли»

Следующее село, Чунаки стоит на трассе Нижний Новгород – Саратов. До Чунаков 45 километров. По этой дороге еду в первый раз. Есть что-то созвучное знакомому слову в этом названии, но кто такие «чунаки», не знаю.

Темнота, туман. Кроме белой полосы на асфальте ничего не видно. Хотя, нет. Сквозь туман чуть проглядывает низко висящий бледный лик луны. Света от неё никакого. Переключаю фонарь на шлеме в режим прожектора. Его луч пробивается в затуманенные придорожные посадки. Глубокая ночь. Ни машин, ни людей. Я, один на этой дороге. Но не скучно, потому что непрерывно делаю своё дело.
<< 1 2 3 4 >>
На страницу:
3 из 4