Записки промысловика. Повести и рассказы

Он схватил ружье, и мы вместе выскочили во двор. Вадим уселся в сани. Я вытащил из жесткого чехла, закрепленного под капотом, карабин. Стали ожидать приближения волков. Они должны были находиться где-то рядом, так как из-за высокого и крутого берега с нашей стороны их уже не было видно. Я начал осторожно приближаться к краю берега, чтобы посмотреть. Сделал несколько шагов вперед, как прямо на меня выскочил Шкалик. Я чудом не выстрелил в него. Он пробежал мимо меня и носом уткнулся в бок Прошки. В ответ на приветствие кот лапой ударил собаку по носу. Шкалик завилял хвостом, уселся рядом и, хитро глядя на меня, высунул язык. Выдохнув, я приблизился к обрыву. Волки сидели цепочкой, внимательно глядя в нашу сторону. Я попятился назад, махнул головой Вадиму:

– Готов?

Завел «Буран». Мы спустились на озеро и помчались к волкам. Увидев нас, стая рассыпалась в разных направлениях. Разогнаться и сократить дистанцию для стрельбы не удавалось, мешали заснеженные торосы. На первом же сани подпрыгнули, и Вадим вылетел из них, зарывшись головой в снег. Преследовать волков было бессмысленно. Вскоре погоню прекратили.

Вадим с Федей уже крепко спали, и я готов был забраться под теплое одеяло, когда услышал какой-то посторонний низкий звук, доносившийся снаружи. Накинул шубу и вышел на крыльцо. Шкалик сидел на краю берега, и задрав морду вверх выл. Взглянул на меня, перестал, но продолжал смотреть куда-то на озеро. Из темного берегового массива раздался ответный вой, на значительно более высоких нотах. Наступила тишина, и послышалось скуление, переходящее во взлаивание. Шкалик посмотрел на меня, махнул хвостом и скатился вниз по крутому склону. Я подошел к краю берега. В темно-серой пелене ночи маячил размытый силуэт собаки, убегающей по озеру вдоль берега.

Я вернулся в избу, включил рацию и начал вызывать всех, кто еще был на связи.

– Я Уко 23. Кто меня слышит, прием.

Отозвалось сразу несколько голосов.

– Мужики, у меня собака, кажется, гуляет с волками.

– Сучка?

– Нет. Кобель.

И вдруг услышал:

– Володь. Значит, твой кобель первый встретил волчицу, и она приняла его, – ответил мне промысловик с озера Пеляжье. – Но, если соберется волчий гон и начнется борьба, его порвут.

– Если опять волчица не заступится, – вклинился еще чей-то голос.

– А что делать? Мне собаку очень жалко. Это тот пес, который спас меня.

– Хочешь сохранить собаку, держи на привязи до конца гона.

– Да он два дня назад четырех волков к избе привел.

– Ну, значит, приняла его стая.

– Володь. Привет. Это я, Серега, – послышался голос моего знакомого с юга озера Таймыр. – Здесь у аборигенов в поселках часто встречаются смешанные породы собак с волками. А сколько их мы встречали в стаях по две-три особи темного и непонятного цвета. Значит, смешиваются.

Потом начали отпускать шутки по поводу моей собаки.

– Володя. Ты, наверное, своего пса в ежовых рукавицах держишь, что ему стало невмоготу. А то я гляжу, в последнее время какие-то песцы очень странные бегают, на твоего пса похожие.

– Хорошо, что мамонты вымерли, а то он и мамонтиху бы уломал.

Мы дружно рассмеялись. Но в завершение разговора врезались в память слова, сказанные Серегой к концу связи:

– Володя. Я слышал от ненцев, что пары волков создаются на всю жизнь. Если с одним что-то случится, то новая пара уже не создается. Что-то вроде лебединой верности. А если твой пес действительно загулял с волчицей, считай, что ты его потерял. Назад он не вернется.

Часть 9. Схватка с догом

В конце апреля, когда под солнцем в горах можно было уже загорать, а ночи уже становились белыми, на территории нашего хозяйства произошла трагедия. Ранним утром, когда мы занимались по хозяйству, услышали звук двигателя, приближающего к нам снегохода. Вадим посмотрел в бинокль и сказал:

– Вася едет. А за ним бежит его дог.

Вася, наш знакомый, жил и работал в Талнахе. Весной часто ездил к своим друзьям гидрологам, которые базировались на берегу озера примерно в тридцати километрах от нас. Иногда по дороге сворачивал к нам. Попив чайку, обогревшись, следовал дальше.

Любую беседу переводил на рассказы о своем немецком доге, которого два года назад за немалые деньги приобрел щенком на выставке «Зооветснаба» в Москве. Собака была с родословной и привезена из Германии.

Мы уже устали слушать о том, с каким трудом ему удалось купить для собаки комбинезоны из разных тканей и непромокаемые силиконовые собачьи ботинки, в какие деньги обходится ему питание для собаки, прививки, миски, чашки и прочая утварь. С гордостью он делал акцент на том, что хочет вырастить из дога настоящего бойца, поэтому постоянно берет его на прогулки, когда выезжает на снегоходе.

Мы с Вадимом с любопытством ожидали появления Василия и его обожаемого дога. Солнце приятно пригревало, но уже не ослепляло, как днем, и можно было обходиться без темных очков. Звук мотора был слышен уже рядом. Шкалик как вожак и охранник выдвинулся вперед. Снегоход, перевалив через последний подъем у избы, остановился рядом с нами. Из саней, накрытых брезентом, торчали две канистры с бензином. Вася сполз с сидения, улыбаясь, направился в нашу сторону. По утоптанной снегоходом колее, широко расставляя лапы, бежал глянцево-черного окраса дог в ярко-красном комбинезоне. Массивная голова на высоко поставленной шее повернулась в сторону собак. Не останавливаясь, дог налетел на Шкалика, сбил его с ног своей мощной грудью. Мы закричали, чтобы Вася придержал свою собаку. Вася схватил дога, а я ухватил за шею своего пса. Он тихо рычал, весь подрагивал мелким ознобом, и пристально смотрел на черное чудовище. Я успокаивал его, поглаживая по голове.

Зашли в избу. Вася достал бутылку водки. Сели за стол. Мы с Вадимом пить отказались. Настроение было испорчено. Я переживал о Шкалике, зная, какая сейчас злоба и обида переполняет его как хозяина и как вожака.

Вася налил себе полстакана, выпил. Закусывая балыком, поглаживая по мощной спине дога, начал вновь расхваливать своего пса. Допив стакан, он вдруг повернулся ко мне и с загоревшей искоркой в глазах сказал:

– Володь. Пусть собаки подерутся.

Я опешил.

– Ты что, друг, охренел? Из твоего дога дерьма выпадает больше, чем весит мой Шкалик.

Вася не унимался. Ему очень хотелось увидеть бойцовые качества своего дога. Его подстегивал азарт и выпитая водка.

Мне было жаль мою собаку. С другой стороны, я чувствовал, что Шкалику нанесена смертельная обида. Как хозяина, его унизили в собственном доме, на его же территории. Я видел, какой ненавистью налились глаза Шкалика, когда я держал его, предотвращая схватку. Он же был настоящим бойцом и вырос не в теплых домашних условиях. Тренировал и натаскивал себя сам.

Вася не унимался. Подумав, я дал добро. Но договорились, что в критической ситуации для собак мы их сразу растаскиваем.

Вышли на двор. Вася снял со своего любимца комбинезон и бросил в сани. Привязали остальных собак, чтобы они не вмешались в драку. Я подошел к Шкалику, обхватил его за шею и начал шептать:

– Сейчас выбежит эта породистая тварь. Сделай ее. Я же знаю. Ты можешь.

Пес весь ощетинился и подобрался для прыжка. Налитые кровью глаза сверкали безумным блеском. Мы отошли в сторону. Вася хлопнул по массивной голове дога и крикнул:

– Взять его!

Черный монстр развернул свое массивное тело, широко расставляя лапы, ринулся вперед, чуть заведя шею вбок и сбил Шкалика грудью, как в первый раз. Пролетев кубарем, наш боец вновь вскочил на лапы, внимательно следя за противником. Верхняя губа приподнялась, обнажая клыки. От второго удара он увернулся и, сделав резкий мгновенный разворот, в последний момент успел ухватить зубами бедро противника. На черной, лоснившейся шерсти Васиного любимца появилась кровавая рваная полоса.

Дог, промахнувшись, по инерции проскочил несколько метров и начал разворачивать свой мощный корпус, отыскивая своего противника. Дальнейшее произошло мгновенно. Шкалик молниеносным прыжком всем телом влетел в передние лапы своего обидчика. Не устояв от сильного удара, дог припал к земле, с головой зарывшись в снежный сугроб. Затем вскочил, подставляя под удар бок. На снегу остался кровавый след.

Шкалик со свирепым рычанием вонзил клыки в черную шею, отскочил и снова нанес удар. Затем, вцепившись в горло завис на шее дога, продолжая рвать ее. Я бросился к своей собаке, обхватил руками и начал удерживать ее от дальнейших нападок.

Задние лапы дога начали подгибаться, он завалился на бок, тяжелое дыхание перешло в хрип.

Еще не осознавая, что произошло, Вася неуверенной походкой подошел к своей собаке. На ее шее из двух глубоких рваных порезов, пульсируя, вырывался фонтан алой крови, окрашивая снег. Раны были смертельными, через десять минут все было кончено. Дог, дернулся и, вытянув скрещенные лапы, замер.

Привязанные собаки перестали лаять и начали выть. Вместе с ними взвыл Вася, не переставая лить слезы, причитать, допил водку прямо из бутылки. Погрузил пса в сани, завел снегоход, не прощаясь, поехал обратно в Талнах, забыв о своих друзьях гидрологах, к которым держал путь.

Мы, молча, смотрели ему вслед. Нам было откровенно жаль дога. Он погиб из-за безрассудных амбиций своего хозяина. Но чувство гордости за нашу собаку переполняло нас.

– Мне кажется, есть повод накатить! – Вадим хитро посмотрел на меня.