Возглас
Владимир Николаевич Бойков
В новую книгу стихов Владимира Бойкова, члена Союза писателей Москвы и Русского ПЕН-центра, вошли избранные стихотворения из ранее изданных книг («Обоюдность», Москва, 1988; «Посещения», Москва, 1996; «У четверти века в гостях», Москва, 2002; «По обе стороны глаз», Новосибирск, 2008; «Автопортрет», Москва, 2012), а также новые стихи (2012–2018).
Лирика поэта – философская, интимная или гражданская – просматривается зачастую через призму пейзажной, когда содержание внутреннего передается через созерцание внешнего, что является как особенностью его жизнеощущения, так и пространственно-временной «уместностью» претворения в стихи.
Первый раздел книги составляют стихи новосибирского периода. Во второй раздел вошло созданное уже в московский период и в бытность поэта в Замосковье, где возникли также ещё не издававшиеся стихи третьего раздела.
Эссе Владимира Свиньина, одного из издателей прежних книг поэта, освещающее некоторые замечательные и неожиданные аспекты его творчества, достойно дополняет эту книгу.
Владимир Бойков
Возглас. Избранная лирика (1958–2018)
© Бойков В. Н., 2019
© Свиньин В. Ф., послесловие, 2019
© Сапожникова В. И., оформление, 2019
* * *
На вдохе
Новосибирск
1958–1974
Ноктюрн. Окно
Электрическим потоком
из осенней темноты
схвачены дождя косые
струи, да стволы босые,
да прибитые цветы.
Это я за кромкой света
здесь, в саду, а за окном,
за невянущей геранью,
не готовая к свиданью,
ты в халатике цветном.
Это губы мои бредят
каплей с мокрого куста,
но сомкнулись занавески,
и настигли ливня плески
слух, и высохли уста.
1958
В горах
С чистой музыкой сверь
в звёздных высях светание –
этих грифельных сфер
на глазах выцветание.
Над пустотами свет,
просквозив, задевает
гребни гор, и хребет
за хребтом оживает.
Но слепящий раструб
солнца в зыбкости рани –
за уступом уступ –
обнажает их грани
и не глянет туда,
где во мраке ребристом
неизбежна вода
в прыжке серебристом.
1960
Охота
В. Горбенко
Закат жар-птицей по волнам
рассыпал перья пламени,
но постепенно полинял,
и небосвод стал правильней.
Я жадно ждал: взметнётся дичь –
по небу точек россыпь,
хотел я дробью дичь настичь,
схватить и в лодку бросить.
И ствол меж чёрных камышей
косился чёрным козырем,
и вот отчётливой мишень
над тёмным стала озером.
Я не сорвал, нажав курок,
урок естествознания,
и шлёпал борт, и был гребок
куда весомей знамени.
Валялось на корме ружьё
без улетевшей дичи,
азарт лишь, схваченный живьём,
был подлинной добычей.
1961
На шелковом пути
Среди равнины