Восемнадцать шипов, проникающих в переплёт
изнутри, разумеется, а не снаружи, нет.
Времена позитивных метафор стоят столбом,
между ними натянут провод, но ток иссяк.
То, что было запретной конструкцией и гербом
на ограду теперь сгодится, а видеть знак
в зацветающем посохе ржавых труб
просто глупо, но хочется, чёрт возьми,
как хотелось когда-то коснуться любимых губ…
Что поделать, мы были тогда детьми.
Владимир Буев
Творение Z
Я придам изощрённость и страсть своему стиху
Заиграет он яркими чувствами, как огонь.
Кто пародии пишет, умеет молоть чепуху.
Но коль ты пародист, то не бойся, меня распатронь.
Позитив с негативом меняются местом враз.
И метафоры скачут, как черти, туда-сюда.
Им бы жару задать, пока не прошёл экстаз.
Пародист, почему в твоих рифмах одна руда?
Детский юмор с сатиркой негоже сюда тащить.
Все мы были детьми и потом снова станет так.
Старики – малыши. Их губами нельзя дразнить.
Как метафоры, их тоже ждёт катафалк.
Месть
Михаил Гундарин
ЛЕТНЯЯ НОЧЬ
Что нам делать со Вселенной ледяной,
с тёмной зеленью, щекочущей виски?
…Я бывал, хотя проездом и давно,
в твоём городе на краешке реки.
Я не помню в нём ни улиц, ни домов,
но забуду ли ту полночь в ноябре
и сержанта по фамилии Попов
(или Папин) с бутербродом в кобуре.
Он достал его и, голову склоня,
стал жевать свою ночную колбасу,
укоризненно взирая на меня,
злого, грязного, худого, как барсук.
В отделении порядок и покой,
а на трассе – дождь и ветер мне в лицо.
И сержант Попов, покончив с колбасой.
чистить принялся варёное яйцо.
Документы не в порядке, и рюкзак
подозрительными зельями набит…
Я засыпался, попался, как дурак!
А сержант сказал: «Давай-ка без обид.
Хочешь – сядешь в обезьянник, где как раз
все на свете облевали алкаши.
А не хочешь – отпущу, заехав в глаз.